– Конечно! Дай-ка мне журнал приказов. – Далквист взял журнал, выписал себе разрешение и добавил: «По распоряжению полковника Тауэрса». – Если хочешь, справься у начальника штаба сам.

Часовой посмотрел на подпись и сунул книжицу в карман:

– Что вы, лейтенант. Я верю вам на слово.

– Не любишь беспокоить начштаба? Могу понять. – Далквист шагнул в шлюз, закрыл за собой дверь и дождался, пока из камеры выйдет воздух.

Оказавшись на поверхности Луны, он прищурился от света и поспешил к ракетному терминалу. Там его поджидала машина. Забравшись в нее, он опустил колпак кабины и нажал стартер. Реактивный джип взял курс на холмы, промчался сквозь них по туннелю и выбрался на равнину, утыканную ракетами, будто праздничный торт свечками. Свернув в другой туннель под холмами, машина резко затормозила у подземного бункера с атомными бомбами.

Выбравшись из машины, Далквист включил рацию. Облаченный в скафандр часовой у входа в бункер взял винтовку на грудь.

– Доброе утро, Лопес, – проходя мимо, поприветствовал его Далквист и открыл шлюз.

Охранник окликнул его:

– Эй! Никому не позволено входить без приказа начальника штаба! – Опустив винтовку, он пошарил в кармане и достал листок бумаги. – Вот, лейтенант, прочтите.

Далквист отмахнулся:

– Я сам составил этот приказ. Ты его не понял, перечитай еще раз.

– Лейтенант, я так не думаю.

Выхватив бумагу, Далквист пробежал ее глазами и указал на одну строчку:

– Вот: «За исключением специально уполномоченных начальником штаба сотрудников». То есть бомбардиров – меня и майора Моргана.

Часовой выглядел озадаченным.

– Черт возьми, посмотри, что такое «специально уполномоченные», – это в твоей инструкции, раздел «Бункер», «Безопасность», «Протокол». И не говори, что ты ее в казарме забыл!

– Никак нет, сэр! Она при мне! – Часовой потянулся за сумкой.

Далквист вернул ему листок. Охранник взял его и, замешкавшись, прислонил винтовку к ноге, переложил бумагу в левую руку, а правой принялся шарить в сумке.

Далквист схватил винтовку и сбил ею часового с ног. Отбросив оружие, он нырнул в шлюз. Захлопнув дверь, Далквист увидел, как часовой поднялся и потянулся за пистолетом. Наглухо запирая дверь, Далквист почувствовал, как та вздрогнула под пальцами – в нее ударила пуля.

Метнувшись к внутренней двери, он дернул за рычаг воздушного клапана и вновь бросился к внешней, всем весом навалившись на ручку. Он почувствовал, как дверь подается: часовой тянул ручку вверх, в то время как Далквист давил на нее вниз. Вот только весил он на Луне слишком мало, и ручка медленно поднималась.

Через отводной клапан в шлюз хлынул воздух из бункера. Далквист ощутил, как скафандр облегает тело – давление в камере и комбинезоне выравнивалось. Далквист перестал сопротивляться. Теперь часовой мог сколько угодно поднимать ручку: дверь накрепко удерживалась тринадцатью тоннами воздушного давления.

Далквист зафиксировал дверь в бункер так, чтобы она не могла захлопнуться. Пока она открыта, никто больше не мог войти в шлюз.

В помещении перед ним находились атомные боеголовки – по одной на каждую ракету, – выставленные рядами на достаточном расстоянии одна от другой, чтобы исключить возможность цепной реакции. Во всей известной Вселенной не было оружия опаснее, но это было его детище. Он встанет на пути у любого, кто попытается злоупотребить им.

Он выиграл время, добравшись сюда быстрее других, но дальнейшего плана у него не было.

Динамик на стене ожил:

– Эй, лейтенант! Что происходит? Вы спятили?

Далквист не ответил. Чем дольше Лопес остается в неведении, тем больше времени, чтобы что-нибудь придумать. А для этого Джонни понадобится все время, которое он мог отыграть. Лопес повозмущался немного, но в конце концов умолк.

Первоначальной целью Джонни было не допустить, чтобы бомбы – его бомбы! – использовались для «акта устрашения в никчемном городишке». Но что делать дальше? По крайней мере, Тауэрс не мог теперь попасть в бункер, и в крайнем случае Джонни мог сидеть здесь хоть до скончания времен.

«Не обманывай себя, Джон Эзра!» – подумал он. Тауэрс мог найти способ проникнуть в бункер. Взорвет внешнюю дверь, чтобы выпустить воздух, – и тогда малыш Джонни захлебнется кровью из собственных легких, а бомбы достанутся полковнику в целости и сохранности. Они были созданы, чтобы выдержать полет с Луны на Землю, вакуум не нанесет им вреда.

Далквист решил не снимать скафандр; взрывоопасная декомпрессия была довольно безрадостной перспективой. Если выбирать, то он предпочел бы спокойную смерть от старости.

Кстати, они могут просверлить дыру, выпустить воздух и открыть наружную дверь, не разрушая шлюз. Или Тауэрс пристроит снаружи второй шлюз.

«Нет, вряд ли, – подумал Джонни, – успех путча напрямую зависит от скорости».

Наверняка Тауэрс выберет самый быстрый путь – взрыв. Должно быть, Лопес уже отрапортовал на базу. Тауэрсу хватит четверти часа, чтобы надеть скафандр и примчаться сюда. Возможно, он еще немного поторгуется, а потом бах – и конец веселью.

Выходит, у него оставалось пятнадцать минут?

Пятнадцать минут, чтобы не позволить бомбам попасть в руки заговорщиков. Пятнадцать минут, чтобы вывести их из строя.

Атомная бомба – это всего лишь два куска металла, способного к ядерному распаду, например плутония. По отдельности они не более взрывоопасны, чем фунт сливочного масла, и взрываются только соприкоснувшись. Сложность состоит в том, чтобы с помощью дополнительных устройств, электросхем и правильной спайки заставить их соединиться нужным образом в нужное время и в нужном месте.

Электросхемы – «мозг» бомбы – можно легко разрушить, но саму бомбу сложно вывести из строя именно из-за ее простоты. Джонни решил разбить бомбам «мозги» – и как можно скорее!

Под рукой у него были только самые простые инструменты, которые используют при обращении с бомбами. В помещении не было ничего, кроме самих бомб, счетчика Гейгера, динамика на стене и телепередатчика для связи с базой. С бомбами работали в другом месте – не из-за боязни взрыва, а во избежание излишнего облучения персонала. Радиоактивный элемент в бомбах закрывал специальный «отражатель» – в данном случае золото. Золото блокирует альфа-, бета- и в значительной степени смертоносное гамма-излучение, но не нейтроны.

Юрким ядовитым нейтронам, которые испускает плутоний, нужно было дать выход, иначе произойдет цепная реакция и взрыв. Бункер был залит невидимым, почти не обнаруживаемым дождем нейтронов. Находиться здесь было опасно для здоровья; время пребывания в бункере строго ограничивалось.

Счетчик Гейгера отсекал уровень фоновой радиации и космического излучения, радиоактивность лунной коры и вторичную радиацию, вызванную летающими по бункеру нейтронами. Свободные нейтроны имели весьма неприятную особенность – способность заражать любые структуры, будь то бетонная стена или человеческое тело. Со временем этот бункер должны были оставить.