Тепло, просто, но немного недоверчиво.

Я полюбила ребенка вдали

И думала, что это то, чего он жаждет.

Один взгляд на него –  и все мои укрытия

Он разрушает своими чувствами.

Я никогда не видела такого сердца, такой любви.

Теперь ребенок растет день ото дня,

Он приласкал все печали одну за другой,

Немного обижаясь, цепляясь за тайную надежду…»[36]

Я помню, как впервые увидела его, как он ворвался в подворотню и заинтриговал меня. Потом я услышала голоса, которые разбудили во мне любопытство. Села на подоконник в халате, тихонько приоткрыла занавеску просто потому, что было плохо слышно, открыла окно, не обращая внимания на холодную погоду. И он меня заметил. Мои глаза приковал к себе бунт этого глупого мальчишки против отца, мое сердце не принимало такого неуважительного поведения. Его взгляд был недоверчивым, но он все равно тепло улыбнулся. О, если бы он не посмотрел в ночь, я, возможно, так и не узнала бы, что такое любовь.

Я всегда думала, что моя жизнь изменится за время пребывания здесь. Знала это, чувствовала, но не понимала, что кто-то вроде Демира станет частью меня. Я и представить себе не могла, через что мы прошли, что он сделал для меня. Теперь я знаю, что семья состоит не только из родителей. Первый раз я поняла это во время гонок той ночью, затем на танцах. После, когда Демир защитил меня от тех ужасных людей, получив побои. Когда я просила сделать Сенем счастливой. И, несмотря на все печальные события, он попросил меня остаться и никогда не сдаваться. Никогда не сдаваться… Действительно, как много он сделал для меня, такой безрассудной, глупой девчонки…

Я росла без родителей. В их отсутствие я закрывала свое сердце, прятала его от всех, не хотела никому его отдавать. Я не знала любви отца и не была уверена, что смогу полюбить какого-нибудь мужчину. Но Демир разрушил все мои убеждения. Он открыл мне, что семья бывает не только по крови. Как и значение, которое он придал жетону на моем запястье. Глядя на него, я чувствовала себя дома. Вообще-то я всегда чувствовала, что он со мной, только немного скучала по Мустафе. Судьба должна была как-то свести нас. Оказалось, нужно было просто подождать.

– Демир…

Когда его имя сладостным тембром слетело с моих губ, он в считаные секунды обернулся и посмотрел на меня.

– Демир Гюрсой, один из тех, кто летает с любовью, вот он я.

Я хихикнула и попыталась сесть на свое место.

– Ты поссорился с Каном?

– Да? Ты хочешь знать об этом?

Я отрицательно покачала головой. Никогда не хотела бы, чтобы это случилось со мной. Я была готова принять любую глупость от Демира, но в любом случае…

– О, не дай бог, – сказала я, и на этот раз он захихикал. Вообще-то я обратилась к нему, чтобы спросить о том, что мне действительно интересно.

Мне было очень любопытно, потому что он не высказал своего мнения внятно, и мне очень хотелось узнать, что он думает.

– Тебе действительно нравятся мои волосы? Ведь ты ничего не сказал.

Мне было неловко смотреть на него, поэтому я робко пробормотала, сложив руки на колени и перебирая ручки сумки. Когда «Импала» остановилась, он посмотрел на меня краешком глаза. Теперь все его внимание было приковано ко мне.

– Когда я впервые увидел тебя, это было немного странно, но поверь мне, ты выглядишь потрясающе благодаря своим пухлым щечкам.

Было непонятно, делает ли он комплимент или критикует, но раз уж он постоянно говорит о пухлых щеках, я не собиралась молчать.

– Да! Слушай, ты уже второй раз говоришь «пухлые щечки». Хорош уже, – пригрозила я, и его смех наполнил машину.

– Моя булочка! – пропел он и провел пальцем по моей щеке.

Я изо всех сил старалась не ударить его по руке, но не могла перестать видеть сладкую улыбку на его лице. Мой гнев тут же испарился в воздухе.

Когда загорелся зеленый свет и машина снова начала движение, я вспомнила утренний разговор Демира с родителями в школьном саду. Поскольку днем мы больше не встречались, я не знала, что происходит, и не могла подготовиться к тому, что тетя Эсма и Сенем будут держать меня за руки. У нас не было возможности поговорить с ним об этом. Мне было интересно, разобрался ли он со всем, но я не знала, как это сформулировать. И не знала, как спросить, не обидев Демира. Зная о тебе так мало, я чувствую себя все более и более беспокойно.

– Твой двоюродный брат Шевкет очень красив, – сказала я, и он прищурил глаза.

– Так и есть.

– Он действительно очень красив, – продолжила я.

Я хотела отомстить ему за то, что он вел себя так насмешливо.

– Слушай, я очень ревнивый парень. Так что не произноси такого больше.

Демир тут же понял, что я делаю, и вытер уголок моей губы большим пальцем. Вот так. Я достигла своей цели.

– Ладно, ладно, я помолчу.

Он сделал вид будто застегнул мне рот, но мне отчаянно хотелось узнать, что же происходит на самом деле, что, не став тянуть, я сразу перешла к делу.

– На самом деле я хотела спросить нечто другое, – вмешалась я.

Он медленно остановил машину и с любопытством посмотрел на меня.

– Сегодня утром ты сказал Шевкету, что твои родственники тебя недолюбливают. Почему ты так сказал?

Хотя он был немного удивлен моим вопросом, решил ответить.

– Потому что это правда, Ниса. Кроме Шевкета и Элы, остальным я не очень-то нравлюсь.

Я не думала, что есть кто-то, кому может не нравиться Демир. И что они могут быть важными членами семьи Гюрсой. Мне было больно это знать. Кто не любил Демира? Что может быть проще, чем любить его?

– Но почему? – прозвучал мой голос, как заезженная пластинка.

На лице Демира появилась кривая улыбка, скрывающая грусть.

– Когда дедушка подарил мне на день рождения этот драндулет, все стали на него ругаться. Эта «Импала» была зеницей ока моего деда, его любимицей. Серкан – младший брат Шевкета – тоже положил глаз на нее и резко высказывался против. Только Шевкет был снисходителен, но для остальных это было непростое дело. По их словам, поскольку во мне нет крови Гюрсой, я не заслужил этого.

Я не понимала, почему они игнорируют Демира только из-за некровного родства. Это глупо и даже несправедливо. Хотя, когда я поеду в Мерсин с дядей Девримом и тетей Эсмой, возможно, я столкнусь с тем же самым по отношению к себе. Может быть, мне станет яснее причина. Но ведь Демир сильно отличался от нас: он был младенцем, когда стал частью семьи Гюрсой. Они должны были принять его за все эти годы. Я могла бы просто познакомиться с Шевкетом, но то, что он отличается от других, было достаточным основанием, чтобы его полюбить.

– Это нечестно, – сказал Демир, усмехнувшись, и поехал дальше.

Некоторое время я молча изучала «Импалу» – действительно, это было целое состояние. Такие старые машины сейчас или большая редкость, или вообще не встречаются.

– И правда. Это действительно хорошая машина. В наши дни их трудно найти.

Пока я излагала свои мысли, нам снова пришлось остановиться на светофоре. Улицы были очень оживленными.

– Для меня это не имеет значения, Ниса. Ты забыла? Я был