какой-то степени они антагонистичны по отношению друг к другу, но подробностей я не знаю.

Что посоветовать тебе? Ты ведь хочешь взять второй мистический параметр, верно? Хм… Я бы посоветовала взять жизненную силу. Это усилит твою физическую оболочку лучше, чем Ци, и даст больший простор для соответствующих манипуляций. Чакру вторым параметром лучше брать тем, кто первым выбрал Ци, это обусловлено сходством энергетического каркаса внутри тела. Ты, конечно, можешь выбрать вторым параметром и что-нибудь из третьей пары — мощь разума или дух, — но я не советую. Мне говорили, что у этих путей развития избыточно мощные техники, требующие огромного количества труда и времени на собственное развитие. Для противостояния обычным противникам лучше подходят другие сочетания: «магия и жизненная сила» или «Ци и чакра». А выходить на бой против кого-то уровня полубога или дракона таким как мы просто не стоит.

— Кхм, я не помешаю? — иронично задал вопрос «в воздух» очнувшийся от своих мыслей Архангел. — Хуан, ты совершил очень большую ошибку и серьёзно нарушил мои планы. Я пришёл к выводу, что злого или греховного умысла с твоей стороны не было, но одним лишь чистосердечным раскаянием созданную тобою на ровном месте проблему не решить. «Плодитесь и размножайтесь» — не таким ли был завет Бога? А что с тобой делать теперь? Поэтому я принял решение исполнить твою детскую мечту. Напоминаю вам всем: «бойтесь своих желаний, ибо они могут исполниться»!

Он развернулся теперь уже к девушкам.

— Хехехчин, пригласи, пожалуйста, брата Риккардо присоединиться к нам. Я послал ему уведомление, но будет лучше, если его оторвёшь от дел ты, нежели ему придётся врать, дабы отлучиться. Кое-кому из присутствующих не помешает принять на себя монашеские обеты и ощутить их тяжесть. По воле Бога!

Эпилог

Оба тамплиера вышли, оставив меня одного в келье, в смирении ожидать решения капитула. Первым — брат Риккардо, как старший. Рыцарь, выходивший последним, аккуратно, но плотно, прикрыл за собой дверь. Туркополье чуть задержался, ожидая второго, и вместе, друг за другом, они прошли в церковь, где уже собрались другие братья. Света, льющегося через цветные витражи с изображениями ангелов, обычно вполне хватало, но ради столь торжественного случая в помещении зажгли ещё и свечи. Да, это накладно, но не каждый день в Дом готовится вступить новичок, которому сразу будет присвоено звание командора.

Оба рыцаря первыми поприветствовали дожидавшихся их братьев. Дождавшись ответного приветствия, брат Риккардо церемонно обратился к магистру, как самому старшему по положению из присутствующих.

— Сир, мы хотим напомнить вам о честном муже, ожидающем решения капитула. Мы ознакомили его, как смогли, со строгими правилами нашего Дома, но он остался твёрд, и утверждает, что хочет быть слугой и рабом Ордена, что свободен от обязательств перед людьми и здоров, и что нет препятствий для принятия им монашества, если так будет угодно Господу, вам и нашей братии.

Тот, к кому он обратился, не стал задавать уточняющих вопросов. Всё уже сказано и обсуждено, но ритуал должен быть доведён до конца.

— Нет ли у кого-нибудь возражений против этого соискателя?

В зале повисает тишина, прерываемая лишь звуком дыхания присутствующих.

— Напоминаю, что если хоть что-то препятствует его принятию, то лучше бы нам узнать об этом сейчас, нежели позже.

Никто не произносит ни слова. Тогда магистр задаёт последний вопрос:

— Желаете ли вы, чтобы он вступил во имя Господа?

И разноголосица голосов, сливающихся в единый хор, ответила:

— Пусть он вступит во имя Господа.

С этого момента решение считается принятым, но ничего ещё не закончилось. О нет, сама церемония вступления в Дом сейчас только начинается. Оба брата вернулись в келью, где я ожидал решения, сложив руки в позе смирения.

— Прекрасный брат, — обратился ко мне тот, кого я знал под именем брата Риккардо, — по доброй ли воле вы делаете такой шаг?

— Ойль (Да, — перевод со старофранцузского; примечание автора).

Тамплиер ждёт, давая мне время передумать. Я знаю, что так предписывают ему поступить древние традиции Ордена. Знаю и то, что многословие с моей стороны в такой момент будет неуместным. Не дождавшись других слов, брат Риккардо продолжил:

— Сейчас вы предстанете перед капитулом. Вы должны будете приветствовать собравшихся и преклонить колено перед тем, кто на нем председательствует. Затем вам следует произнести слова, о которых мы вам говорили…

Наконец из плохо освещённого коридора мы вступаем в церковь. Свет от льющихся сверху лучей и огни свечей вокруг алтаря ослепляют, заставляя смаргивать. Несомненно, на простого человека, не знающего, что его ждёт, это должно оказать ещё большее впечатление, но и мне момент кажется необычайно торжественным. Рыцари в белых плащах, служители и сержанты в чёрных, с разлапистым алым крестом на груди, встретили нас, выстроившись полукольцом вокруг жертвенника и своего магистра. Почти у всех головы выбриты и из растительности на голове — лишь борода и усы. Капеллан в чёрной рясе, стоя у аналоя, на котором лежала раскрытая книга, читал вслух молитву.

Не без некоторой робости я приблизился к этим людям, которые должны будут стать моими спутниками на всю жизнь. Как и я для них. Множественные взгляды, внимательные, изучающие, суровые и требовательные, исполненные сдержанного любопытства, и ни одного равнодушного, были устремлены на меня. Подойдя к магистру я, следуя традиции, опустился на колено, складывая руки на груди.

— Сир, я обращаюсь к Господу, к вам и к прочей братии, прошу и умоляю, во имя Господа и Пречистой Девы Марии, принять меня в ваше братство и сделать соучастником благих деяний Ордена.

И услышал в ответ то, что слышат все тамплиеры, перед вступлением в Орден:

— Прекрасный брат, воистину вы требуете многого, ибо судить о нашем Ордене вы можете лишь по его наружности, которая суть не что иное, как видимость. Ибо эта видимость, состоящая в том, чтобы иметь хороших лошадей и добрый доспех, сладко пить и вкусно есть, иметь красивое платье, говорит о возможности жить в довольстве. Но вы не ведаете суровых заповедей, которые приняты в Ордене: ведь