– Я устал слушать одно и то же, прекрати! – Он тяжело вздохнул. – Самое смешное, что тогда в ресторане я решил, что гаваец– человек прошлого. Не принял его во внимание, считая, что теперь для тебя всё по-другому и он не соперник…

Вуд замолчал, обдумывая, стоит ли произносить следующее, но, заметив, что Кэтлин хочет заговорить, поспешил опередить:

– Можешь быть уверена, месть удалась! Ты ранила глубоко в сердце! – Он пожал плечами. – Кто я такой, чтобы на что-то претендовать?

Глаза брюнетки заполнились слезами. Речь Мэтта настолько потрясла, что она не могла говорить, а только качала головой. Может быть, в его заключениях есть доля правды? Подсознательно тянула с ответом, мучила, желая получить некую компенсацию за нанесённую в юности обиду? Кэтлин непроизвольно всхлипнула, но сумела подавить в зародыше жгучее желание разреветься.

Взгляд Мэттью несколько смягчился. Но жалость не устраивала обоих.

– Я очень многое понял за несколько минут, что наблюдал за вами из окна. – Почти шёпотом проговорил он.

– Не так! – её губы дрожали.

Агент прикрыл пухлый рот рукой, не позволив говорить дольше.

– Я хочу всё сказать, и разговор на эту тему станет последним. Я очень перед тобой виноват! Ты обожала меня – я это знаю, – даже десять лет назад, но, очевидно, любым чувствам есть предел – и срок твоих ко мне истёк. Ты встретила хорошего парня и заново полюбила. – Он покачал головой, переместив руку, но не разжал ладонь после попытки Кэт вцепиться в неё зубами.

– И в том нет ничьей вины. Ты ни перед кем не виновата! – Выносил он приговор, отпуская любимую на свободу. – Не нужно прятать Бейна от Лилибет: она давно о нём знает. Познакомь его с Ритой. Уверен, поэт ей понравится, если только дашь ему шанс. Откройся на этот раз. Ни к чему хорошему со мной твои прятки не привели, не делай этого с ним!

Вуд отпустил брюнетку. Она стояла, судорожно глотая воздух и широко распахнув и без того большие глаза. То, что сейчас произошло, было похоже на кошмарный сон. Кэтлин ожидала чего угодно – вспышки ревности, гнева, криков разборки, но не вот такого отказа от неё.

И снова Мэттью по-своему истолковал потрясение Паркер.

– Не нужно на меня так смотреть, сказал уже, я не враг! Спасибо за дочь, за радость сестры и родителей. Даже за глупые надежды и тот рухнувший замок. Я почувствовал, что значит не просто хотеть, а по-настоящему любить женщину. Но, увы, насильно мил не будешь! – Как заведённый раз за разом повторял он неправильно сделанные выводы, не желая принимать возражений. – Был дураком, преследуя тебя. Могу сказать в оправдание: я искренне хотел сделать тебя счастливой! И даже сейчас. – Он растянул рельефные губы в улыбке нелепо выглядевшей на удручённом лице. – Надеюсь, с Бейном получишь то, чего хочешь и можешь рассчитывать на меня в любое время.

Кэт не могла говорить. Она лишь покачивала головой из стороны в сторону, в знак несогласия с несправедливо холодном к ней Вудом. Хотелось расплакаться от обиды. Брюнетка прокашлялась, прежде чем снова вымолвить всё те же слова:

– Я не хочу…

– Доброе утро!

Бодрое приветствие прозвучало как гром с ясного неба, заставив вздрогнуть увлечённых разборками взрослых. Мгновенно сделав наэлектризованный воздух кухни благодатным озоном.

Лилибет в серой пижаме в розовые сердечки появилась на пороге комнаты. Она позёвывала, протирая кулачками заспанные глаза.

– Как вкусно пахнет! – потягивая носом довольно хлопнула в ладошки засоня, очень похожая сейчас на тётушку Одри. – Мам, можно я сначала поем, а потом приму душ? – канючила она.

Раздавшиеся вслед за словами громкие звуки урчания подтверждали степень голода подростка. Она только теперь разглядела разгоряченные лица родителей и поняла, что, наверное, помешала их разговору.

– Я не вовремя? – с сожалением поинтересовалась Лилибет, явно не желающая быть прогнанной. – Мне лучше уйти?

Агент отодвинул стул с высокой спинкой от небольшого прямоугольного стола и присел на самый краешек, любуясь личным рыжим «солнцем». Сердце наполнилось счастливым теплом.

– Что ты, милая! Как раз вовремя, мы уже всё обговорили. – Он с улыбкой взглянул на притихшую Кэтлин. – Ты собираешься нас кормить? – и как ни в чём не бывало, предложил.– Нужна моя помощь?

Она с трудом заставила себя улыбнуться в ответ.

– Нет, всё готово. Осталось разложить по тарелкам и налить кофе. – Кэт перевела взгляд на дочь: – Лилибет, разольёшь по стаканам сок? Я убрала его, чтоб остыл.

Девочка с готовностью бросилась к объёмному холодильнику, пытаясь разрядить обстановку весёлой болтовней.

– Конечно! Я вообще собиралась встать первой и накормить вас блинами, но разве можно проснуться раньше тебя?– обернулась она к матери, затем уже у отца поинтересовалась, хотя точно знала, что тот ответит: – Пап, ты же не любишь сок по утрам? – (Мэтт согласно кивнул.) – Тебе только чёрный кофе!

– И не забудь про три ложки сахара! – Уточнил он.

– А мама меня всегда называла сладкоежкой! – Посмотрела она мать и подмигнула, указав глазами на отца, делая вид, что не замечает бледности на родном лице. – Теперь я знаю, от кого у меня любовь ко всему сладкому!

– В любых плохих привычках можешь ссылаться на меня, – добродушно рассмеялся Меттью. – Только не забудь меня о них предупредить!

– Замётано! – Лилибет улыбнулась в ответ. – А ты не вздумай потом отказаться от своих слов! Займусь составлением списка сразу после завтрака.

– После завтрака в душ!– Вуд изобразил строгого родителя, роль которого обычно разыгрывала брюнетка. – Не забыла, сколько сегодня нас ждёт дел?

– Нет! Но нам во многом поможет мама.

Девочка поставила на стол два высоких стакана, почти до краёв наполненных ярко жёлтым соком. К запахам свежеприготовленной пищи добавились нотки спелого апельсина. Она подошла к шипящей кофеварке, прикоснулась к румяным кусочкам белого хлеба, торчащим из тостера но, вспомнив о чём-то, повернулась к Кэтлин:

– Мам, ты сегодня свободна?

– Конечно. – Постепенно приходила в себя Паркер. Бледное прежде лицо обретало обычный сливочный цвет. Щёки окрасил розоватый румянец.

– Значит, делим всё на троих? – утвердительный тон