чтобы на лавочке отдышаться. Да вот это… ― Он достает из кармана фляжку и отвинчивает пробку, ― принять немножко. Хочет кто-нибудь? ― Он делает глоток, морщится, закрывает.

– Эк ты ее скрывал-то, Инженер! Да фигли нам, красивым бабам, давай! ― Симка берет фляжку, тоже отпивает. ― Ну и дрянь!

– Забирает? ― ухмыляется Инженер.

– Сам гонишь?

– Хм. А то!

– Дальше-то что? ― спрашивает Мама.

– Смотрю, в кустах что-то светится. И даже вроде переливается. Моргает. Народу в парке мало было ― вечер, да и прохладно.

– Ты-то с этой штукой не замерзнешь, ― смеется Симка.

– Думал, аттракцион какой-то новый. Пошел взглянуть. А там… они. Дальше уже здесь.

– Я к девушке своей шел, ― говорит Красавчик. ― Тоже вечером. Мне надолго нельзя уходить, мать уже старенькая. Вот она уснула, я к Алле побежал.

– Алла ― зазноба твоя? ― спрашивает Мама.

Красавчик кивает.

– Но не дошел. Оно прямо посреди двора стояло. Я даже удивился, как из окон никто не видит?

– Но ты, как и все, не обошел сторонкой, а решил поближе взглянуть, так ведь? ― спрашивает Симка.

– Интересно же… ― смущается Красавчик.

– Интересней не придумаешь, ― кивает Симка.

– Получается, как в той твоей сказке, Симка, ― говорит Инженер. ― Там все за кабаном потопали, а мы за НЛО.

– Угу, ― кивает Симка. ― Кому желуди, кому огоньки.

Обед появляется вовремя. Когда со стола убрано, Голос произносит:

– Обращаем ваше внимание, пока не будет выбран тот, кто погибнет сегодня, не будет ужина и ночного отдыха.

– Да и плевать на отдых этот! ― отвечает Симка.

– А когда совсем стемнеет, умрете все, ― спокойно продолжает Голос.

– Может, так и лучше? ― Симка осматривает остальных. ― Чтобы вместе? Хоть людьми останемся.

– А сегодня будет последняя жертва или завтра снова? ― спрашивает Инженер, подняв голову.

Ответа нет. Четверо пытаются повторить этот вопрос неоднократно и на разные лады. Ответом молчание.

– Всех ли убьют твари иноземные или сегодня будет последний погибший, я не знаю, ― говорит Мама. ― Надеюсь, что второй вариант. Но сегодня умру я.

– Нет! ― Красавчик вскакивает, кажется, он готов заплакать.

– И я… ― чеканит Мама, ― прошу… не… мешать мне.

– Почему? ― спрашивает Симка.

– Разве и так не понятно? ― смотрит на нее Мама. ― Я стара. Одинока. Мне так и так скоро на Суд божий. И как я ему в глаза смотреть буду, если из-за моей трусости погибнет еще хоть один из вас ― молодых.

– Я-то, положим, себя молодым не считаю, ― пожимает плечами Инженер.

– Ну, вот и пойдешь следом, если считаешь так, ― вдруг соглашается Мама. ― Если изверги подколодные, нелюди иноземные и завтра будут жертву просить, не приведи бог! А сегодня ― моя очередь.

– Нет, я не согласен, ― категорично заявляет Красавчик. ― У меня мама как вы. Я… Не могу.

– Предлагаю проголосовать, ― говорит Мама.

– Я воздержался. ― Инженер смотрит в сторону обрыва.

– Я ― против! ― заявляет Красавчик.

– Знаешь, Мама, ― говорит Симка, ― я, конечно, тоже против того, чтобы ты умирала. Но будь я на твоем месте, сделала бы то же самое.

– Пожалуйста, доченька! ― молит Мама.

– Я голосую «за».

– Два с половиной голоса против полутора! ― ликует Мама. ― Слушайте же мою счастливую историю!

– Будто в «Мафию» играем, ― говорит Симка. ― Утром горожане решают, кого казнить.

Красавчик вскакивает и решительно идет к обрыву.

– Красиво там, правда? ― окликает его Симка. ― Река внизу, даже другой берег с лесом просматривается в тумане. Только прыгнуть тебе не дадут. Там на краю ноги тоже вязнуть начинают, будто в гудрон попал.

– Ты что, прыгнуть хотела, доченька? ― ужасается Мама.

– Прыгнуть ― нет, а вот спуститься подумывала.

– Я и не собираюсь прыгать, ― зло, не поворачиваясь к остальным, говорит Красавчик. ― Просто не хочу вас видеть.

– Тогда в туалете запрись, ― говорит Симка. ― Только ненадолго.

– Слушайте историю мою, ― говорит Мама. Она румяна, почти весела. ― Была у меня подруга. Лучшая. Мы с ней со школы дружили. Теперь уже нет ее.

– Как звали? ― спрашивает Инженер.

– А? Любкой. Любкой звали. И вот ждала она маленького. А врачи сказали, патология. Как мы все горевали! Просто не просыхали от слез. В те годы только-только УЗИ начали в Союзе использовать.

– И? Что же счастливого в этой истории? ― снова спрашивает Инженер и отхлебывает из фляжки.

– Как что? Так здоровенькой же доченька родилась! Никакой патологии!

– Чья доченька? ― не понимает Инженер.

– Как чья? Любкина! Любкина доченька здоровая. То ли она в животе не так повернулась, то ли врачи никак ее ручку левую рассмотреть не могли ― кто знает? Опыта-то работы с прибором не было, вот и проглядели, неумехи.

– Вот дураки, ― качает головой Симка.

– Тот день и стал лучшим в жизни. Потом было много всякого, и плохого, и хорошего, но тот день ― самый счастливый. А сейчас второй такой день. Оттого, что могу умереть вместо кого-то. Только бы изверг проклятый, ― она плачет и качает над головой кулаком, угрожая невидимому Голосу, ― вас домой отпустил, родненькие!

– Это ведь твоя дочка была, правда, Мама? ― спрашивает Симка. ― Никакой не Любки?

– А? Что? Что ты глупости говоришь, Симка?! Любки дочка. Светкой назвали. Забирай меня, изверг! ― Она поднимает голову и расставляет руки.

Красавчик садится над обрывом, обхватывает голову руками и ― судя по всему ― рыдает.

* * *

На следующий день, когда Голос повторяет условие, Инженер делает глоток из фляжки и поднимает руку, продолжая смотреть перед собой.

– Что, вот так сразу? Без дискуссий? ― спрашивает Симка. ― А почему, интересно? Только потому, что ты чуть постарше и, типа, молодым дорога? Паршивый аргумент.

– У тебя дети маленькие. У меня ― взрослая дочь. А кроме того, у меня сахарный диабет, давление и еще целый букет болезней людей с лишним весом. Врачи сказали, что мне лет пять-семь еще осталось ― не больше.

– Как-то ты неумело врешь. Не похоже, что тебе пять лет осталось.

– Не верь, мне все равно. Но не станешь же спорить, что хоть и куришь, здоровее меня? Бегаешь вон, за собой следишь. Не то что я ― жирный боров.

– Кто у нас боров, точнее кабан, мы уже договорились. ― Симка кивает и взглядом указывает на верх. ― Впрочем, не стану отговаривать ― что я, дура? Тем более, и за мной придут вскоре. Что скажешь, Красавчик?

– Я должен был умереть самый первый. ― Молодой человек сейчас совсем не похож на Красавчика. Волосы растрепаны, темные подглазины. Выглядит так, будто вовсе не спит по ночам.

– С какого перепуга?

– Я ― нехороший человек…

– Это почему же?

– А ты считаешь,