Когда он отстранился, Александра заметила то же сияние в его глазах.

– Ты – само совершенство, – прошептал он. – Моя красивая умная жена.

Она нежно улыбнулась.

– Ты тоже, муж мой.

Александра понимала, что они оба далеки от совершенства – неоднократно делали ошибки, получили много ран, шрамы от которых остались на всю жизнь, но она поняла, что Пирс хотел сказать. Они совершенны друг для друга. Две беспокойные души, нашедшие друг друга.

Им больше не придется странствовать в одиночестве.

Пирс ждал этого момента ровно два года.

– Ты уверена? – в очередной раз спросил он, вспомнив, как она побледнела, когда полинезийская повитуха проинструктировала, как заниматься любовью с мужем, чтобы ускорить рождение первенца.

Он ожидал чего-то подобного, и когда Александра заявила, что родит на другом конце земли с повитухой, которую она встретила, раскапывая древний водоносный горизонт, он сразу согласился.

Никто из них не желал терпеть скуку и изоляцию в Англии во время ее беременности. А ее милые истории о племени, где беременных женщин уважают и всячески обхаживают – не говоря уже о том, что на них минимум одежды – казались невероятно привлекательными.

Несколько месяцев они жили в раю на земле – спали в установленной на возвышении хижине без стен, которой добавляли роскоши развевающиеся занавески и плисовые коврики. Океан каждый вечер убаюкивал их и каждое утро будил.

Они ели экзотические фрукты и кокосы, свежую рыбу, свинину и крупы, плавали в чистейшей воде и плескались под кристально чистыми водопадами. Когда ребенок в животе Александры стал тяжелее, Пирс часто растирал ей ноги.

Несколько дней в неделю Пирс отправлялся на охоту с мужчинами племени. Он перенимал их опыт и передавал им свой. В племя часто приезжали гости из самых разных мест, и их всегда встречали улыбками.

Рай, что ни говори.

В каком бы уголке земного шара они ни были, каждый день, проведенный вдвоем, был сказкой. А каждую ночь они возносились на небеса.

Они всегда были энергичными любовниками, но беременность сделала Александру поистине ненасытной.

Пирс, разумеется, ничего не имел против. Он был готов дать жизнь целому выводку темноволосых малышей с янтарными глазами. Главное, чтобы Александра тоже этого хотела, и он всегда видел чувственный голод в ее глазах.

Александра в постели, как и в любых других делах, была любопытной и увлеченной и быстро осваивала новый опыт. И Пирс иногда решался на действа, которые позволял себе в молодости только с самыми опытными куртизанками.

За исключением одного.

– Мы вовсе не должны это делать, – сказал он. – Есть много других позиций.

– Я так хочу, – заявила Александра и похлопала ладонью по кровати, на которую он только что ее усадил. Собрав подушки для поддержки живота, она наклонилась. – Я тебе доверяю.

Эти слова бальзамом пролились на его сердце.

– Скажи, если тебе будет страшно, – попросил он.

– Я никогда и ничего не боюсь. Во всяком случае, с тобой. – Она уперлась лбом в сложенные перед собой руки. – Это последнее воспоминание, от которого я хочу избавиться. Последний барьер, который я желаю разрушить. Не вижу способа сделать это иначе.

Пирс согласился, хотя и был встревожен. До сих пор им удавалось избегать негативного сексуального опыта. Разговоры, юмор и взаимопонимание помогли развеять ее страхи и похоронить многие воспоминания. Ему больше всего на свете хотелось избавить ее от боли. Он знал, что Александра никогда не забудет случившееся, но рассчитывал, что, по крайней мере, часть груза с ее плеч удастся снять. А значит, прошлое уже не будет иметь над ней такой сильной власти.

Он гладил ее спину, наслаждался изгибами бедер, ставшими более округлыми, чем раньше, мягкостью кожи.

Он ласкал ее нежно и настойчиво, упиваясь видом ее извивающегося в экстазе тела, слушая, словно райскую музыку, ее хриплые стоны. Он дарил ей наслаждение, а сам медлил, опасаясь жаркого дыхания прошлого.

Входя во влажные глубины ее тела, он каждое мгновение боялся, что она испугается, замрет, остановит его. Он был готов остановиться в любой момент, хотя отчаянно надеялся на другой исход. И оказался прав.

– Я чувствую себя… – Пирс не договорил, нахмурился и замер. – Ты в по…

– Если ты договоришь эту фразу до конца, клянусь, я тебя кастрирую, – сообщила Александра. Только после этого Пирс, довольно ухмыльнувшись, начал двигаться. Она сразу устремилась ему навстречу, и некоторое время они двигались в едином ритме, мужчина и женщина, созданные друг для друга.

Его разрядка была мощной. От нее перехватило дыхание, и все мысли куда-то исчезли. Пирс, как и всегда, выкрикнул ее имя, но не одним словом – дыхания не хватило. Теперь оно состояло из нескольких отдельных слогов.

Он не рухнул на нее, а сумел перекатиться и лечь на бок. Ее ставший уже довольно большим живот удобно уместился между ними.

Отдышавшись, он лениво полюбопытствовал:

– Судя по всему, тебе понравилось?

– Это было здорово, – улыбнулась она. – Прекрасно.

– Ты повторяешь это слишком часто. – Пирс притворно нахмурился. – И я начинаю сомневаться в правдивости.

Александра подняла голову.

– Ты мне не веришь?

Потянувшись, Пирс звонко чмокнул ее в нос.

– Что ты, жена моя, я тебе полностью доверяю.

Доверять кому-то с такой абсолютной полнотой было трудно. Ему это далось далеко не сразу. Но со временем Пирс осознал, что склонность его жены к честности вовсе не показная. Это неотъемлемая черта ее натуры. Она – самый преданный человек, которого он когда-либо встречал, и любящие ее люди отвечают на эту преданность тем же.

Вздохнув, она погладила ладонями свой живот.

– Ты бы мог уже выйти, – сказала она, обращаясь к ребенку. – Так много людей хотят с тобой познакомиться.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга.

– Думаю, там мальчик, – сказала Александра. – Такой же упрямый, как ты.

– А я надеюсь, что там девочка, – заявил Пирс.

– Да? – удивилась Александра.

– Малышка с черными волосами и янтарными глазами. Она будет называть меня папой и разбрасывать по всему замку бесконечные мили разноцветных ленточек.

Улыбка Александры могла бы озарить ночное небо.

– Ты ее безнадежно избалуешь.

– Отличная идея. Она станет новым Ужасом Торклифа, еще более устрашающим созданием, чем я.

– Не смей так говорить! – Александра ткнула мужа в ребра пальцем. – Если ты сотворишь монстра, то сам будешь его воспитывать. Я не стану в этом участвовать.