Под ноги метнулась черная тень, и мокрый нос ткнулся в ладонь. Укоризненный взгляд черных глаз был красноречив — дура ты, Хозяйка. Куда же тебя несет?

— Надо, понимаешь, мне очень надо туда, — прошептала одними губами. Пальцы перебирали шелковистую шерсть.

Пес вздохнул и пристроился рядом. Мол, не выдам, но и одну не отпущу.

Вот и нужный портал. Аня невидимкой шла по залу. Вальди с независимым видом трусил рядом, изображая прогулку. Получалось плохо, но магам было не до собаки. Ранение хозяйки что-то нарушило в привычном распорядке. Мрачные лица магов, красные глаза Таймары, а главное — ставший темно-серым потолок, точно закрытый плотными тучами и готовящийся заплакать дождем.

Тоска полоснула по сердцу. Это были не ее эмоции. Тосковал дом, это были его тревога и боль за Хозяйку. Аня смахнула выступившие слезы.

Что значит страх перед встречей с убийцей, если остаться в живых важнее, чем умереть. Дом, Вальди, мальчишка-маг с Чойгвея, Арвель… Лица проносились в памяти, и каждый что-то говорил, просил, требовал. Когда все они успели занять место в ее сердце? Когда успели там обосноваться? И Павел… нет, не стоит думать о нем. Слишком больно и сложно. Ясно одно — если потребуется, она готова и к дракону в гнездо наведаться, и к зомби на кладбище, лишь бы здесь все осталось по-прежнему. Она готова даже наблюдателей от Конгресса терпеть — пусть смотрят.

И мучительно, до боли в сжатых кулаках захотелось жить. Выжить, чтобы жили другие.

Шаг стал уверенней, мысли прояснились. Спасибо, милый дом, за поддержку.

У портала остановилась, оглянулась и тут же увидела, как метрах в трех от пола плывет бутылка самогона. Да-да, та самая на пятьдесят литров, а сверху восседая, точно Наполеон на Буцефале, серебристой капелькой расположился дракончик.

Бутылка плыла неспешно, величаво, и в зале установилась заинтересованная тишина, пока лишь заинтересованная — маги не ожидали подвоха от посудины, а зря. Та внезапно дернулась и с диким грохотом рухнула вниз, разлетаясь на осколки. Резкая волна сивушных ароматов рванула в Анину сторону, а сама девушка рванула в сторону портала, пока товарищи маги созерцали, ругаясь, результаты выходки Сан Саныча.

Взломать магическую печать было делом пары секунд, и в портал она не шагнула — влетела. Земля тут же ушла из-под ног, и Аня оказалась в воздухе, подхваченная кем-то высоким и сильным. Рука сама пошла в сторону, наткнулась на твердое — костяшки взорвались болью. Рядом глухо рычал Вальди, и, судя по тональности рыка, челюсти его были заняты.

Выжженная трава и небо снова поменяли положение, и Аня оказалась переброшенной через плечо, словно мешок с картошкой. Вид на спину, обнаженные ягодицы и вцепившегося в ногу ее похитителя Вальди был отличным. Собственно все, что и оставалось «мешку с картошкой», так это смотреть, ругаться и извиваться на манер гусеницы. Пес упирался в землю всеми четырьмя лапами, вгрызаясь в ногу — по бледно-зеленой коже текла ярко-салатовая кровь, но зеленокожий, казалось, не замечал, что кто-то пытается отхватить кусок его ноги.

Он поправил груз, зафиксировав дрыгающуюся добычу, чтоб пошевелиться не могла, а затем сорвался с места. Это был бег гепарда. Скорость гоночной машины, где вместо двигателя — сердце, а вместо колес — длинные ноги с болтающимся на одной из них Вальди. Пес челюстей не разжал и черной тряпочкой развевался на ветру, не успевая даже касаться лапами земли.

Сколько они так неслись, Аня сказать затруднялась. Время превратилось в стелющееся внизу рыжее полотно травы. В полные ярости глаза собаки. В кровь, набатом стучащую в голове. В гаснущее сознание.

«Я просил аккуратнее!» — рассерженный голос звучал в мозгу перекатами грома.

«Отец, я торопился доставить».

Аня медленно открыла глаза. Разум еще пребывал в тумане, слабо соображая, что происходит.

Вокруг шумела густая зелень гигантского леса. Домами-колоннами темнели стволы деревьев, увитые лианами. Одуряюще пахло цветами, только почему ей показалось, что в этом запахе присутствует сладкий аромат гнили?

Аня висела за шкирку, точно котенок, в руках зеленокожего, полностью голого мужика. Рычание справа. Девушка скосила глаза. В другой руке этот трехметровый мутант и по логике — ее убийца — держал Вальди. Оскаленная пасть явственно намекала, что при малейшей возможности плоть этого урода снова окажется в зубах собаки.

А перед ними… Она прищурилась, помотала головой, поморгала, но Павел никуда не делся. Трехметровое, обнаженное тело зеленоватого оттенка явно не принадлежало магу, но лицо было точно его.

Вместо ругательства из горла вырвался придушенный хрип. Аня задрыгала ногами, хватаясь руками за ладонь мужика. Вот не зря мама предупреждала не знакомиться на улице, не пускать чужих мужчин домой, но оказалось, что в первую очередь их нельзя пускать в голову.

Повинуясь жесту зеленокожего Павла, Аню опустили на лист. Она пошатнулась и не устояла на ногах, сев на попу.

«Я думал, тебе будет приятно увидеть знакомое лицо», — огорчился Павел, присаживаясь на корточки напротив.

Мысленная связь — удобно, но только не тогда, когда у тебя не хватает сил сдерживать ругательства.

Мать, мать, мать, — звучало в голове, отвлекая от серьезных оскорблений, рвущихся в мозг.

— Мне все равно, — выдавила девушка, повернула голову, Вальди уже хрипел, дергаясь в захвате.

— Отпусти, — попросила.

Павел обменялся взглядом с ее убийцей, и пес был отпущен. Рука мужика точно специально оказалась перед мордой пса за секунду до освобождения. Взбешенный рык — и зеленая кровь брызнула из-под клыков.

Это было уже слишком.

— Вальди, фу.

«Это его испытание», — предостерег от помощи голос в голове.

Но пес и сам понял, что его развели и руку подсунули специально. Разомкнул челюсти, скривился, сплюнул ставшую зеленой слюну на лист и даже лапой нос обтер. Посмотрел на девушку — на лице читался вопрос: «Что делать, Хозяйка? Кого рвать?».

Если бы Аня знала ответ на этот вопрос, она давно бы скомандовала «фас» и сама бросилась на врага. А эти зеленокожие… интуиция упорно твердила не спешить. Ситуация не простая и скоропалительные выводы могли быть чреваты для здоровья и жизни вообще. К тому же не за войной она сюда пришла, а за надеждой.

Не дождавшись команды, Вальди подполз и пристроился рядом. На морде читалась решимость не подпускать к девушке никого и сражаться до последнего вздоха.

Аня положила руку на голову пса, потрепала. Подняла взгляд на зеленокожего. Обнаженный вид не смущал. Половых признаков у зеленокожих не было. Наверное, неправильно было считать это мужчиной, но ширина плеч, крепкие ноги, руки-лопаты, а главное черты лица в ее понимании следовало отнести именно к мужскому роду, а уж что там на самом деле с родом у детей этого ненормального — одному Богу известно.