Слова могут быть разными. Добрыми, злыми, равнодушными. Наша жизнь строится на словах. Мы верим им или хотим верить. Сначала верим, а потом убеждаемся в правоте или лжи. Иногда одно слово может разрушить целую жизнь или спасти ее, а всего лишь трех достаточно, чтобы создать новую семью.

Чтобы спасти мир, потребовалась маленькая речь.

Аня подняла взгляд на трехметрового хозяина леса и решила быть краткой.

— Я готова, начинайте.

«Спи, маленькая Хозяйка. Спи, и боли не будет».

Аня легла, прикрыла глаза, рядом примостился Вальди. Она успокаивающе погладила пса, но тот уже сопел, видя третий сон. Его тоже настигла сонная магия властителя леса. Аня зевнула, расслабилась, а через мгновение открыла глаза, чтобы узреть голую грудь с зеленоватым оттенком кожи.

На этот раз ее бережно, точно ребенка, держали на руках. Она лежала на сгибе локтя, а Вальди был перекинут через плечо, и, судя по спокойному висению, пес еще спал.

Девушка прислушалась к себе, чувствовала она отлично. Никаких признаков болезни. Осторожно пошевелила плечом. Не обманул зеленокожий Павел. Плечо не болело.

Девушка обвела взглядом окрестности. Снова бег. Выжженная трава. Ослепительно синее небо. Запах растрескавшейся земли и сухой травы. И с каждым шагом несшего ее гиганта внутри нарастало радостное предвкушение — скоро она будет дома.

Дом. Внутри отозвалось что-то теплое, и губы растянулись в улыбке. Так она чувствовала себя, возвращаясь после первого свидания — любовь переполняет сердце, молодость не замечает несовершенства мира, все просто и легко, а люди вокруг — такие же милые и хорошие, как ты сам.

Получается, она влюблена в свой дом? Странновато, но разве ее жизнь сейчас не череда безумств и странностей? Одной больше, одной меньше… Вот и одна такая странность природы несет ее на руках.

— Ты меня понимаешь?

Мужик ответил не сразу.

— Да, отец дал мне знание. Рана мира уже скоро.

Низкий голос звучал ровно и безразлично.

«Рана мира» — видимо, портал, догадалась девушка. Еще одна новость — «дети» умели использовать речевой аппарат по назначению, а не только владели мысленной речью.

— А твой отец? Он…

Хотела спросить, когда ожидается завершение его жизни, но услышала краткое:

— Мертв. Отец никогда не ошибается. Ты несешь его сердце, но самого его с нами больше нет. Отец просил передать — мир свободен. Можешь использовать, как пожелаешь.

Горечь кольнула сердце. Как там говорила темная вода — она придет и принесет гибель хозяину здешнего леса. И пусть эта смерть была желанной и давно ожидаемой, но смертью осталась.

— А ты?

— Должен служить тебе.

И вот тут спокойствие «ребенка» леса дало трещину. Бег замедлился, а затем «дитя» вовсе остановилось. Опустило ее на землю и замерло напротив.

Аня ощутила тревогу. Лысый трехметровый мужик. Супротив него она точно блоха под ногтем.

— Служить, — с усилием повторил здоровенный ребенок, на глазах теряя навык связной речи, — искупать вину. Пока не искуплю, не уйду, — добавил с неожиданной твердостью, почти угрозой.

Аня вздохнула, мысленно прикидывая, как объяснит присутствие этого чуда магам, а главное, что она с ним делать будет и как побыстрее убедить «подарочек» в его прощении. Ведь одного взгляда достаточно, дабы осознать, дите — упрямо, настырно и просто так не отвяжется.

Вот где, спрашивается, справедливость? Сначала ее убить пытались, а теперь она убийце нянькой заделалась, потому как самостоятельно этот ребенок таких дел наворотит — дом бы устоял, не говоря уже о психике хозяйки.

— Хорошо, — ответила успокаивающе с мягкой улыбкой, — служить. Правила обговорим потом. Сначала объясни про сердце.

Вместо ответа зеленокожий стукнул себя кулаком в грудь. Аня осторожно дотронулась до груди, нащупала тонкий витой шнурок, потянула, но ее остановили.

— Рано.

А потом она снова оказалась на руках, и рыжая трава понеслась им навстречу, а за спиной все удалялся умирающий без хозяина лес.

Около портала их ждали. Аня пересчитала зеленокожих товарищей — шестнадцать. С ее убийцей семнадцать. Ни о чем, если сравнивать с переселением чогвейцев. Однако легкая неуверенность не давала свободно вздохнуть. На этот раз она одна, без поддержки, если не считать сладко спящего Вальди. А еще это сердце… Живая память, надо же.

С другой стороны, если рассуждать логично, должны же у леса быть органы. Глаза, уши, нос — ветки, листья и все, что растет над землей. Они же — нервные окончания. Связь, скорее всего, идет по корням. Наверняка там внизу все связано между собой. Но остаются внутренние органы и мозг.

Аня тряхнула головой, фантазия отказывалась работать и объяснять многокилометровую разумную сущность. Пытать Фиолета бесполезно — отшутится. Вот разве что новый «брат» окажется вежливее и удовлетворит Анино любопытство.

— Поставь меня, пожалуйста, — попросила и через секунду стояла перед «детьми». Что тут сказать… рослые такие мужики, лысые опять же, без одежды. Интересно, смена имиджа связана как-то с гибелью отца?

Ладно, хватит тянуть. Пережили же маги ее появление с драконом? И этих, зеленокожих и голозадых, переживут.

— Ну что, граждане переселенцы, багаж с собой взяли? Декларации заполнили? Паспорта приготовили? Прошу запомнить, согласно правилам переселения, до конечного пункта назначения запрещается: вступать в конфликты с проверяющими, применять силу, препятствовать, — она запнулась, зеленокожие смотрели бесстрастно, накатившее вдохновение требовало воплощения, и Аня продолжила: — Личному досмотру, так же пользоваться магией, артефактами и иными предметами магической силы, провозить оружие, наркотики, курить, пить и, хм, материться.

Вдохновение выдохлось, возражений от граждан не поступило, лишь из-за спины донеслось уточняющее:

— А для защиты?

— Я — ваша защита, — отрезала Аня, — а еще мать, отец и брат на время переселения, ясно?

Но едва не состоявшийся убийца не успокаивался.

— Для твоей защиты.

Тут бы ей насторожиться, однако девушка была слишком вдохновлена ролью проводника. Ей уже представлялось, как она небрежно бросит Арвелю: «Пакуйте чемоданы». Как удивится координатор, как восхитится Павел.

Да, она такая. Без помощи все сделала.

— Я сама о себе позабочусь, — небрежно отмахнулась. Обернулась, окинула взглядом спящего на плече «ребеночка» пса и решила не будить. Безопаснее будет. Опять же неизвестно, что за зеленая кровь у этих… Вдруг в больших дозах ядовита?

Медленно потянула за шнурок. Достала украшение — зеленый с алыми прожилками цветок, казалось, окаменел под взглядом василиска, настолько искусно был сделан.