слишком много времени на то, чтобы пошли слухи, а потом работают с властями других стран и стараются провести одновременные рейды на нескольких континентах, арестовывают как можно больше членов сети и надеются освободить как можно больше жертв.

После этого Джоди вернулся в Лос-Анджелес. И лег в постель.

Так много раз за последние несколько месяцев он просыпался с мыслью об убитых брате и отце. Сегодня он проснулся, думая о том, как он гордится братом. Даже умирая, Марти не просил Джоди помочь ему; он просил его помочь Ренате.

Джоди наконец вылезает из постели в 10:45 утра. Он выходит, покупает буррито на завтрак и пытается придумать, что ему делать дальше. За время, проведенное в Лос-Анджелесе, он повидал достаточно актеров, режиссеров, продюсеров и руководителей киностудий, чтобы знать, что в телевизионной версии его жизни это расследование было бы только началом, предысторией к тому, как он стал частным сыщиком. И потом бы он продолжал раскрывать сотни дел, примерно по одному каждую неделю, с перерывом на лето. Но в этой, реальной, версии его жизни Джоди не представляет, чем заняться дальше. Он размышляет над этим вопросом несколько дней, сопротивляясь желанию составить гигантский список вариантов. Он думает, не вернуться ли в Пенсильванию, но знает, что останется в Калифорнии. На второй день размышлений он вспоминает о Сан-Луис-Обиспо.

Джоди хочет поговорить с парой человек, прежде чем покинет Лос-Анджелес. Николь попросила воспользоваться его грузовиком на пару часов, уехала и не вернулась. Джоди подумал, что рано или поздно он получит машину обратно. Он останавливается у горы Вашингтон и рассказывает последние новости Трэвису. Он пишет Пен, надеясь повидать ее до того, как уедет. Когда она только вышла из больницы, они обменялись несколькими сообщениями, но сейчас ее телефон вне зоны доступа. Он хотел бы встретиться с ней, еще раз поблагодарить. Если бы она не сидела на откинутом борте его грузовика, когда он вернулся из похода в Анза-Боррего, он никогда не смог бы завершить то, что начал его брат.

И еще Шайло. Он думает ей позвонить. Или заехать в ее квартиру. Он вспоминает о письмах, которые писал ему Марти все эти годы. И решает послать ей письмо. Не имейл, а настоящее старомодное письмо.

Дорогая Шайло!

Надеюсь, у тебя все в порядке. Так много раз я собирался тебе позвонить, но стремился уважать твои пожелания. Подумал, что мне следует держаться подальше от твоей жизни. Хочу, чтобы у тебя была нормальная жизнь или любая жизнь, о какой ты мечтаешь.

Тот «я», которого ты знала, был занят только тем, что пытался закончить дело, начатое моим братом. Но дело закончено, Шайло. Правда. Я рад, что это время мы провели порознь. Между нами всегда стоял некий страх, что я с тобой только из желания иметь какую-то связь с Марти. Но теперь я нашел связь с Марти. Целый тайный заговор. Расследование. Трехмесячное путешествие по Калифорнии. Я посмотрел весь штат. Повидал его мечты и его кошмары. И красоту, и грязь.

Все это расследование стало как бы частью меня. И теперь, когда оно завершено, впервые за долгое время я начинаю думать о том, чего я хочу. Когда я путешествовал по Калифорнии, я был подавлен, но видел дом в Сан-Луис-Обиспо, выставленный на продажу. И что-то в этом городке заставило меня поверить, что здесь я мог бы начать новую жизнь. Кажется, это именно то, что мне сейчас нужно. Последний год прошел очень бурно. И теперь мне хочется спокойствия.

Не знаю, какой будет эта новая жизнь, но хотел бы попробовать вместе с тобой.

Я могу представить тебя со мной. Как мы живем в одном доме. Готовим еду. Гуляем. Сгребаем опавшие листья. И смешим друг друга. Знаю, ты не видела, чтобы я много смеялся. Мой отец меня часто смешил. Я люблю смеяться. Не знаю, где мы будем работать. Но что-нибудь придумаем. Отец моего отца, мой дед, работал на сталелитейном заводе в Коутсвилле. Он женился на бабушке, когда ему было двадцать два, а ей девятнадцать, и у них было всего девятнадцать долларов. И они ничего не знали о жизни. Начали жизнь вдвоем и как-то разобрались. Я думаю об этом иногда.

Может быть, это чересчур — перейти от молчания сразу к вопросу, не хочешь ли ты вместе со мной переехать в Сан-Луис-Обиспо. Но в последний раз, когда я тебя видел, ты была в этой странной пижаме-комбинезоне, и почему-то я представил тебя старше и замужем, но не за мной. Я не мог вставить себя в этот сценарий, потому что был слишком поглощен своими поисками. Только ты и какой-то другой парень, просто силуэт парня. Но когда я представляю это сейчас, на месте этого силуэта вижу себя.

Еду туда через неделю. В пятницу. На «Серфлайнере» вдоль побережья. (Рори впервые поедет на поезде!) Давай встретимся на вокзале «Юнион», если ты хочешь.

Поезд «Амтрак Серфлайнер» в 15:55 до Сан-Луис-Обиспо.

Никакого давления. Не приходи, если это не то, чего ты хочешь. И необязательно отвечать мне на это письмо. Надеюсь, у тебя все хорошо.

Я тебя люблю. Точно знаю.

Искренне твой,

Джоди

Он не получает ответа от Шайло. Не заблудилось ли старомодное письмо на почте? Или она не проверила почтовый ящик? Он отправляет это же письмо еще раз, теперь электронной почтой. Но по-прежнему не получает ответа.

Шагая по терракотовой плитке вокзала, Джоди вспоминает, что Марти сказал в одном из своих видео:

«Идя по “Юнион Стейшн”, вы встречаете все типажи Калифорнии. Коричневые, черные, белые, яппи, хипстеры, туристы, молодые, старые, отчаявшиеся, работяги, темные личности, бездомные и мечтатели».

Ожидая на платформе, Джоди убеждает себя, что, наверное, Шайло опаздывает. Может, что-нибудь забыла или застряла в пробке.

Он ждет лишний час и сорок пять минут до поезда в 17:35. В 17:32 отправляет ей сообщение, спрашивая, не планировала ли она встретиться с ним. Она не отвечает.

* * *

«Амтрак Серфлайнер» бежит вдоль побережья. Двухтактный[126] дизельный поезд, ухоженные пути обеспечивают гладкую езду. Джоди чувствует себя таким включенным в жизнь, как давно не чувствовал. Его ступням жарко в кроссовках. Холодный чай студит горло. Он замечает себя, замечает свои ощущения. Пока поезд огибает берег, он замечает волны, на которых он хотел бы прокатиться, и тропы, по которым хотел бы пройтись. Он представляет себе Шайло, и его омывает спокойствие. Его любовь к