Последняя фраза смазалась, превратилась в хрип: глубоководный вдавил меня в стену ещё сильнее. Я отчётливо ощутила, как крошится камень под спиной.

Ладно, бывало и хуже. Наверное.

Во второй раз пламя пришло ещё неохотнее, было слабым и неуверенным. Его едва хватило на то, чтобы щупальце на миг отпустило меня. Тут же обратившись туманом, я взмыла под потолок и нырнула в тени. Вовремя: внизу как раз незадачливые телохранители, всё это время мужественно сражавшиеся с воображаемыми врагами, стали обедом.

Буквально вжавшись в потолок, максимально растворившись в тенях, я наблюдала, как постепенно протискивается сквозь щель огромное тело. И всё больше убеждалась, что всё плохо. Вот совсем. Можно было попробовать договориться, конечно — будь я за дверью. Но здесь, сейчас?! Глубоководный слишком зол, чтобы слушать.

Он знал, что я где-то там. Я наблюдала, как те щупальца, что не пытались пробить установленную Наль защиту, шарят вслепую по стенам и потолку. Сколько времени пройдёт до того, как он найдёт меня? По всему выходит, что совсем немного.

“Прости, Дин. Так глупо получилось… Теперь, наверное, не увидимся. А ведь я даже не сказала утром, что люблю тебя…”

“Я тоже тебя люблю… Подожди. Что за… Что значит — не увидимся?!”

Ой. Почему я слышу его голос в своей голове?!

“Потому что мы — истинная пара. Теперь уже точно. Не уходи от темы! Что значит — мы не увидимся? Ты что, решила сбежать?!”

“Куда сбежать?” — я так удивилась, что даже отвлеклась от текущих неприятностей. — “Зачем сбежать?”

“Откуда я знаю? Ну, как это у девушек принято. На что-нибудь обидеться, оставить записку, волосы назад… И всё такое”.

Мне стало немного смешно. И много грустно. Я забилась чуть поглубже в нишу, наблюдая, как всё больше места занимают переплетённые, похожие на червей щупальца. Ещё минут десять до прибытия помощи… может, чуть меньше… выживу, если повезёт.

“Я не хочу никуда убегать, Дин. Но может так получиться, что придётся. Извини. И не расстраивайся слишком сильно, если всё кончится плохо. Договорились?”

“О чём ты? Джана. Что случилось?” — я буквально почувствовала, что он начинает паниковать.

“У меня тут проблема по работе,” — начала я…

И в этот момент щупальце с нечеловеческой силой сжало мою талию и рвануло вниз.

Увы, переждать не получилось.

Дальнейшее слилось для меня в какую-то сплошную мешанину образов, в которой у меня была только одна цель — попытаться выжить.

Вот Дин кричит что-то, но в моей голове всё сливается в один сплошной шум, смешиваясь с рёвом Глубоководного и грохотом крови в ушах.

Вот я вырываюсь из щупалец ещё раз, но меня хватают снова. Трещат кости. Я активирую все доступные магические плетения, чтобы не позволить себя раздавить.

Вот передо мной рот. Рты? Очень много рядов острых зубов, распахивающихся по кругу, как цветок.

Красиво. В другое время я бы восхитилась.

В самый последний момент вспоминаю, что у меня тоже есть зубы. И когти. Впиваюсь изо всех сил. Слышу, как в волоске от моих ног клацают зубы.

Впиваюсь ещё крепче. Падаю. Снова щупальца — перехватывают, тянут и тянут меня куда-то…

Вот над головой смыкается солёная вода, обжигает и без того обессиленную сущность. Сознание обрывками выхватывает контуры огромной рукотворной пещеры, испещренной письменами. Как долго Глубоководный был тут пленён?.. Не повезло. Бедняга…

Всё глубже. И всё темнее. Может ли фомор утонуть? В теории нет, но полукровкам намного сложнее. Особенно болотным. Особенно — в солёной, тяжёлой, как плита, воде, среди запечатывающих фоморью силу плетений на стенах… Неудивительно, что ты сходишь с ума от ярости, Глубоководный. Я бы, наверное, тоже…

И вдруг вода вокруг забурлила, вспенилась. От вопля Глубоководного закладывает уши, а меня что-то тащит вверх. Что?..

Ой. Что это за радужное сияние? Рой?.. Но… почему у него три головы? Почему плавники? Почему он мерцает, и Глубоководный мерцает в ответ… будто они разговаривают? У меня галлюцинации? И куда?..

Темнота.

А когда темнота рассеялась, вдруг выяснилось, что я лежу на мокром каменном полу. А надо мной склонился мокрый Дин, злющий, как сотня спятивших фоморов.

— Прибью, — сказал он.

И я поняла, что выжила.

— В следующий раз, попав в беду, прежде чем пафосно прощаться со мной по связи, ты сделаешь — что? — тоном очень занудного учителя спросил Дин.

Я вздохнула.

— Дин, я поняла…

— Что ты сделаешь?

— Быстро, внятно расскажу, что случилось и где нахожусь, — повторила я. Снова. — Я запомнила с первого раза.

— Ах, с первого раза, — сверкнул глазами он. — Ничего, тебе придётся потерпеть! Ты представляешь, что я пережил, пока тебя искал?! Понимаешь, что мог не успеть?! И всё почему? Потому что мы потратили драгоценные секунды на дурацкую болтовню!

Я промолчала. А что тут скажешь?

Да, мне не пришло в голову позвать драконов. В такие секунды мозги вообще обычно уступают место инстинктам и вбитым установкам. У меня они однозначны: не можешь справиться сам — по возможности запечатывай проблему и тяни время до прибытия специалистов. Драконья же троица в моём подсознании со словом “специалист” всё же не соотносилась.

Возможно, зря.

— Он прав, Джана, — встрял Рой, до того молча участвовавший в композиции “Драконы осуждают”. — Ты должна привыкнуть звать нас на помощь.

— Я была уверена, что...

— В любой непонятной ситуации, подразумевающей хотя бы минимальную опасность, — отрезал Или.

— Я не беспомощна!

— Верно. Но мы — большие и сильные. А ещё от твоего благополучия напрямую зависит жизнь нашего побратима. Умерла бы ты — Дин с большой долей вероятности ушёл бы за тобой. Понимаешь?

— Это…

— Джана.

— Понимаю, — вздохнула я. — Извините! Больше подобное не повторится, ладно?

— Конечно не повторится, — безмятежно подтвердил Или. — Потому что теперь ваша парность полностью подтверждена, и к тебе указом Императора приставят постоянную охрану.

— Э…

Мне очень хотелось рассказать всё, что я думаю по этому поводу. Но вот прямо сейчас я вроде как была провинившейся стороной… пострадавшей тоже, но вроде как во многом из-за своей глупости. Так что ругаться я не стала, а просто посмотрела на Дина. Жалобно так.

Дракон занервничал.

— Это закон, общий для всех знатных пар, — сказал он.

Я смотрела.

— Вряд ли я могу тут-что-то…