акции этой компании тресту «ЮС стил».) Атаки анархистов на Уолл-стрит вызывали панику. Гардинг вёл свою кампанию, обещая привести всё в норму. В ноябре 1920 года он победил Кокса с перевесом в 26,2 процента голосов избирателей, в числе которых после принятия 19-й поправки к Конституции впервые были женщины.

Чего хочет женщина

«Должен сказать тебе в двух словах, как чудесно развивается Эдит. Ты бы её не узнала», — писал Гарольд Маккормик матери в сентябре 1917 года. Психоанализ избавил их обоих от оков буржуазных условностей и высвободил подавляемые инстинкты. «Амман, — поучала Эдит своего шофёра, — если бессознательное побуждает вас любить нескольких женщин сразу, вы не должны испытывать чувства вины». Однажды Гарольд появился в гостиничных апартаментах своей жены без предупреждения; Эмма, секретарша Эдит, не успела его остановить. «Гарольд, я… этого не потерплю! — закричала немного растерявшаяся миссис Маккормик. — Ты не должен входить в мою комнату, пока Эмма не объявит о твоём прибытии!»

В 1918 году Гарольда назначили президентом «Интернэшнл харвестер», и он вернулся в Чикаго. Эдит же осталась в Цюрихе. «Ко мне постоянно приходят новые пациенты, сейчас у меня с полсотни случаев», — сообщала она отцу в марте 1919 года. Одним из них стал 28-летний австриец Эдвин Кренн — низкорослый, круглощёкий, фатоватый блондин. Он говорил по-немецки, по-английски, по-французски и по-итальянски, назвался архитектором и сыном знаменитого художника (хотя ни о каком художнике с такой фамилией в Европе не слыхивали). Эдит проводила в его обществе много времени: каталась с ним в автомобиле, посещала театр, ужинала наедине в своих апартаментах, помогла ему получить швейцарское гражданство, давала ему деньги. Когда Юнг предупредил её, что такое поведение чревато скандалом, его эмансипированная ученица ответила: «Это мои проблемы; я могу делать, что хочу».

В сентябре того же года Чикагский оперный театр, который спонсировали Маккормики, был на гастролях в Нью-Йорке, и 28-летняя полька Ганна Вальска — статная, но бездарная певица с классическим профилем и гипнотическим взглядом — изловила Гарольда в отеле «Плаза». К сорока семи годам Гарольд превратился из усатого красавца в заурядного лысоватого мужчину, но Ганну пленили его «удивительные, по-детски голубые глаза». Когда в начале 1920 года Мюриел и Матильда, обеспокоенные романом матери, умоляли отца как можно скорее приехать в Цюрих, тот уже был по уши влюблён в Вальску, бывшую замужем уже в третий раз, и никакой ревности не испытывал. Маккормик потратил тысячи долларов на уроки вокала для Ганны и устроил, чтобы её взяли в постановку оперы Руджеро Леонкавалло «Заза», чикагская премьера которой должна была состояться в том же году. Правда, во время репетиции в костюмах Вальска повздорила с директором труппы Пьетро Чимини, и её выставили до премьеры.

Рокфеллера в большей степени беспокоили очередные авантюры Эдит, возомнившей себя бизнесвумен, из-за которых она рисковала остаться без гроша и пустить по миру детей. Например, некий немецкий учёный явился в Швейцарию, утверждая, что изобрёл метод укрепления дерева, чтобы из него можно было делать всё, от шпал до телеграфных столбов. Эдит учредила компанию, назначив себя председателем её правления, и вложила в неё 100 тысяч долларов, пообещав довести эту сумму до миллиона. «Я против того, чтобы Эдит имела хоть какое-то отношение к этому проекту, — писал Рокфеллер Гарольду 27 января 1920 года. — Я боюсь, что это кончится большими убытками и неприятностями. Я искренне убеждаю её не только бросить это дело, но и больше не заниматься никаким другим». Естественно, папа оказался прав: как только изобретатель уехал из Швейцарии, воспроизвести его результаты уже никому не удавалось, и деньги Эдит вылетели в трубу. Но это было ещё не всё: Рокфеллер, Джон-младший и Гарольд узнали из утренних газет, что щедрая Эдит Маккормик купила за 300 тысяч долларов участок земли в графстве Кук для устройства зоопарка. К тому времени её долги выросли до 812 тысяч долларов, и отцу пришлось перебросить ей акции «Стандард ойл Нью-Джерси».

«Эдит, дорогая, финансовые вопросы, конечно, важны, но не настолько, как другой вопрос — великое дело твоего присутствия рядом с детьми, — писал Рокфеллер дочери 9 апреля 1921 года. — Я не читаю тебе нотаций, не ругаю тебя. Я люблю тебя, Эдит, дорогая, и всё ещё надеюсь».

Конечно, никакие воспитатели и гувернантки не заменят ребёнку родителей. Шестилетний Дэвид страшно скучал тем летом, когда Джон-младший и Эбби на три месяца отправились в Азию, чтобы посетить Японию, Корею и Китай (их пригласили на официальное открытие Пекинского юнионистского медицинского колледжа[54]). Эта поездка оставила глубокий след: Джон и Эбби принялись собирать восточную керамику, текстиль, гравюры, скульптуры; но главное, Рокфеллер-младший убедился, что миссионерство в традиционном виде себя изжило, у современного Китая совсем иные нужды. Вернувшись, он пересмотрел программы, финансируемые Рокфеллеровским фондом; теперь они охватывали самый широкий круг проблем — от экономического развития в долине реки Янцзы до восстановления гробниц династии Мин под Нанки-ном, включая реформирование китайской таможенной службы.

Эдит же наконец превозмогла свою боязнь путешествий. 19 сентября в Шербуре она поднялась на пароход «Джордж Вашингтон», который 27-го числа доставил её в Нью-Йорк. Вместе с ней находились Эдвин Кренн и его школьный товарищ Эдвард Дато. Рокфеллер, не видевший дочь восемь лет, отказался принять всех троих: пусть Эдит приедет одна. Но та якобы не решилась в грозу сесть на паром до Лейквуда. Эдвин стал её постоянным спутником. Эдит любила кинематограф, и шофёр часто возил их в лимузине в небольшой кинотеатр на Кларк-стрит (билет на сеанс стоил десять центов).

Через месяц после приезда Эдит Гарольд подал на развод. Все попытки примирения оказались тщетны: адвокат Маккормика привёз из Европы свидетеля, подтвердившего факт супружеской неверности. Альта посоветовала сестре уладить дело полюбовно. В довершение всего Мюриел вознамерилась стать оперной певицей и брала уроки у Ганны Вальской! Она появилась вместе с матерью на благотворительном фуршете по сбору средств для Чикагской оперы. Репортёр газеты «Чикаго джорнал» был особенно поражён тем, что, когда после кофе мужчины закурили, «мисс Маккормик достала изящный чёрный мундштук и сигарету из своего золотого ридикюля и присоединилась к курильщикам». Мюриел даже недолгое время выступала на сцене в Нью-Йорке, взяв себе псевдоним Наванна Майкор…

В том году пресса обсосала со всех сторон другой громкий развод — Джеймса Стилмана-младшего, президента «Нэшнл сити банка», обвинившего свою рыжую Фифи в неверности и заявившего, что она родила ребёнка от индейского проводника-полукровки из Квебека, назначенного управляющим одним из поместий Стилманов. (К тому времени у них было четверо детей; младший сын родился в ноябре 1918 года.) Миссис Стилман всё отрицала и в свою очередь обвиняла мужа в том, что он прижил ребёнка с хористкой Флоренс Лидс (что было правдой). Фоулер Маккормик дружил с одним из сыновей Стилмана, Бадом. Эдит как-то обмолвилась в письме отцу, что