– Ага. Мелкий дилер и бандос. Зря я кожаное пальто снял, наверное.

– Ну и когда ты успел?

– Знаешь, иногда кофе – не просто кофе. Так что впредь будь осторожнее.

– Окей, а если серьезно, то где мы?

– В южных водах Агайской Империи, недалеко от портового города Бастион.

– Или я плохо знаю историю и географию, или это все еще какой-то волшебный мир.

– Даже не пытайся это понять. Понимаешь, я всю историю придумываю на ходу, а это довольно сложно.

Мэри-Кейт хмыкнула и, свесившись с борта, задумчиво поболтала в воде рукой. Вода была лишь немного прохладная, а вовсе не ледяная. Наверное, эта Агайская Империя могла бы стать неплохим курортом для утомленных умеренным климатом европейцев, если бы Европа находилась в этом измерении.

– А как насчет посоветоваться? Может, у меня есть какие-то пожелания там, идеи.

– Тогда тебе было бы неинтересно, разве нет?

– Ну да, в этом есть смысл. Если не секрет, что мы вообще будем делать дальше? Ну, я имею в виду, когда ты героически разберешься со всеми мертвецами и сатаной. Что потом? Что будет после того, как эта ночь закончится? Что мне делать со своим посмертием, что делать с твоим бессмертием?

– Когда мы победим дьявола, его трон в аду окажется вакантным. Никогда не думала о должности вице-президента преисподней?

– Ужас, как же ты извратил систему правления адом. Зачем ты так?

– Чтобы было зачем. Не задумывайся о том, что дальше, просто плыви по течению, пока это приятно. Если станет неприятно, скучно и вообще надоест – говори, и я все остановлю. Серьезно.

– Да нет, можешь продолжать пока. Если пообещаешь, что в итоге никто не умрет.

– Вообще никто? Извини, но я все же не господь бог.

– Ты понял, о чем я. Пообещай.

– Хорошо. Я еще раз обещаю, что все закончится хорошо.

– Здорово. Нам еще долго плыть?

– Пару часов, не больше.

– Тогда будь добр, покажи, что ты там все пишешь в телефоне. Это наверняка какой-то план, какие-то наброски истории. Но я не люблю спойлеры, так что потом сотри мне память.

Питер и Мэри-Кейт уселись на серые мешки, на которых не так давно лежало полуживое тело девушки, и взялись за обсуждение того, что Питер задумывал сделать с историей, которую записывал в блокнот, как полночи назад делал другой персонаж, наивно полагавший, что у него есть власть над судьбой. У Мэри-Кейт сразу возникло несколько критических замечаний и деструктивных предложений, и Питер мысленно зарекся повторять такие эксперименты. В какой-то момент им пришла мысль, что в порт грозной империи стоит входить на чуть более грозном корабле, и через пару минут они уже сидели на все тех же мешках, но теперь те лежали на роскошном и просторном мостике гигантского четырехмачтового галеона, который решено было назвать “HMS Один”, а для пущего смущения умов портовой администрации – украсить мачту Веселым Роджером. Если, конечно, чиновникам Агайской Империи что-то сказали бы эти отсылки.

Наконец перемены в погоде подтвердились как-то помимо повышения температуры воздуха: из воды порой выпрыгивали типично южные виды рыб, и некоторых из них на лету подхватывали типично южные виды птиц. Уже где-то на подходе к порту на борту корабля появился еще один пассажир – громкий и сонный жук, круживший у Мэри-Кейт над ухом, и чуть было не застрявший в ее волосах, а затем усевшийся на экран телефона Питера. Жук упорно не желал улетать, переползая с одной строки истории на другую и даже не реагируя на отгоняющие пассы, которые Питер делал рукой в его сторону.

– Весьма разумное насекомое.

– Почему так?

– Разве не видишь, как он увлечен моим рассказом? Разве не видишь – он читает. Самый славный жук в моей жизни.

Мэри-Кейт прыснула со смеха.

– Ну да, вне всяких сомнений. Замри и не двигайся, дай ему вволю поползать и изучить каждую гениальную букву!

– Предоставлю это тебе. Мне, как капитану, нужно сойти на палубу и подготовить команду к прибытию в порт. Нужно ходить, раздавать указания, хлестать ром и иногда стегать кого-нибудь нагайкой.

– Команду?

– Ага. Глянь вниз.

Мэри-Кейт глянула и удивилась, как она не заметила того, что на их корабле появилась самая настоящая команда. Люди сновали по палубе, драили ее, занимались такелажем и прочими корабельными делами.

– А они настоящие?

– Я бы не стал бить настоящих людей нагайкой. Это просто очень классные иллюзии, которые нужны для создания атмосферы. В общем, ты тут пока сиди и наблюдай обстановку, а я пойду стану к штурвалу и вообще изображу деятельность.

– Хорошо.

Питер протянул Мэри-Кейт подзорную трубу, а сам начал спускаться по лестнице на палубу.

– Скоро вернусь. И даже не думай что-то менять в моих записях.

– Знаешь, если бы ты спустился вниз на тросе, было бы гораздо круче и атмосфернее!

Откуда-то уже снизу раздался ответ:

– Ну я же обещал, что никто не умрет…

Пока Питер игрался в капитана пиратского корабля, Мэри-Кейт смотрела в подзорную трубу, но было еще темно, и к тому же туман скрывал Бастион от излишнего внимания.

Вдруг Мэри-Кейт о чем-то вспомнила и, сняв с перил мостика свой плащ, залезла в карман и достала оттуда маленькую шкатулку. Пару минут она задумчиво крутила ее в руках, с опаской вспоминая надпись на табличке. “ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ЛЮДЬМИ СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО”. Решив, что просто открыть – это еще не значит использовать, Мэри-Кейт подняла деревянную крышку и заглянула внутрь.

Внутри шкатулки на мягких подушечках с углублениями лежали в один ряд пять аккуратных и круглых лиловых таблеток.

Все это зашло слишком далеко – здесь происходили вещи, которые я не мог объяснить и на которые даже не мог повлиять. Люди воскрешали других людей, время то и дело замирало, подчиняясь воле мелких божков, ночь длилась уже гораздо дольше, чем должна была, а дьявол позволял себе такое, что одно уже это обстоятельство требовало как можно более тщательной проверки. Но настоящая проверка была невозможна – он без усилий остановил первое сканирование, и у меня не было причин считать, что последующие будут более успешны.