— Вот видишь! — уличаю её. — Ты сама не помнишь! Придумала ты всё! На самом деле ты мне желание проиграла!

— Какое? Когда? Не выдумывай!

О, выдумать! Ща выдумаем!

— Ты мне проспорила на поступление в Сонхва, — тычу в неё пальцем. — Так что давай, исполняй моё желание!

— Какое? — сестра теряется. А я давлю, не давая ей опомниться.

— Покажи сиськи!

СонМи так таращится на меня, что повалилась бы на пол от смеха, но я уже на полу. Так что просто заливаюсь смехом и стучу ногами о пол.

— Ах, ты, зараза! — и набрасывается на меня.

Нашу весёлую с визгами и смехом возню прерывает омма.

— Девочки! Вы чего, дерётесь?

— Да, омма, — пыхчу под более плотной и массивной СонМи. — Спаси меня от этой толстухи…

— Что ты сказала?! Толстуха? Я тебе щас…

Мама, поняв, что мы просто бесимся, уходит, напоследок покачав головой.

— Давай, сама показывай сиськи! — трясёт меня сестра.

— Нету сисек, нечего показывать, хи-хи-хи… — потом замираю и шёпотом спрашиваю:

— Слушай, онни, а ты сыну Мина не показывала?

От вопроса СонМи столбенеет. Пользуясь этим, выворачиваюсь от неё и отползаю, трясясь от смеха.

— Как ты можешь такие неприличные вопросы задавать? — не сама, но своим вопросом настигает меня онни.

— А кому мне их ещё задавать, онни? — поворачиваюсь к ней, заняв удобную позицию у стенки под окном. — Не у мамы же мне такое спрашивать. Ты, как старшая сестра, обязана меня научить обращаться с мальчиками. Я должна знать, что можно делать, а что нельзя.

— Ничего нельзя! — рубит наотмашь сестрица.

— А зачем ты тогда с сыном Мина ходишь, если ничего нельзя? — удивляюсь страшно.

В дальнейшем разговоре выясняется, что за руку Сын её тоже берёт. И под руку. И за талию обнимает, и за плечи.

— Сиськи не щупал? — деловито интересуюсь я. СонМи заливается краской, я тут же возбуждаюсь.

— Что? Он тебя уже тискал? — хихикаю и грожу пальцем. — Ах, ты развратница!

— Тебе всё равно нельзя, — кое-как справившись со смущением, заявляет онни.

— Нельзя, это когда пузо начинает расти, — рассудительно возражаю на глупые запреты. — Всё остальное — можно.

Смотрю на часы и подпрыгиваю. Уже пять минут как…

— Включай быстрее! Уже должно начаться!

СонМи бросается к компьютеру, я на четвереньках быстро перебегаю на любимую позицию у кровати.

Экран монитора.

Две девушки-красавицы, — пока мало кто знает, что это Дженни и ДжиСу, — с обольстительной улыбкой растаскивают по сторонам занавес и сами уходят из кадра. Это не занавес сцены, это наложение, они как бы настоящий экран открывают.

Из нашего агентства на площадку выходят сначала трое. ДонГук, ЮнХо и ХоВон. Первая часть «Плохого мальчика» за ними. За кадром звучит чуть хрипловатый голос развратно низкого регистра. Троица отрывается на полную катушку.

Скашиваю глаза на сестрицу. Та глядит, не моргая и отвесив челюсть. Есть контакт! Онни можно держать за индикатор большой надёжности. Ей нравится, значит, всем понравится.

Там в песне есть пауза, которую мы сократили до минимума. Как раз хватает, чтобы первые трое из положения полулёжа разбежались из кадра. Из дверей выходят остальные и заряжают ещё круче. Я так понимаю, агентство решило отрекламировать само себя. Правильно. Нуждающиеся в рекламе сами потом придут.

— Интересно, а кто это поёт? У них в группе есть девушка? — задумчиво вопрошает онни.

— В группе девушек нет, — даю ей справку, — они меняются.

— А ты её знаешь?

— Я-то знаю, но что тебе имя скажет? К тому же нам запретили раскрывать солисток. Там агентство что-то мутит, я не в курсе.

Вру напропалую. Онни сама виновата, голос родной сестры не узнаёт. И стратегию придумала я. Руководство кое-что поменяло, с моего согласия, но главная канва осталась. Никто до последнего не будет знать, что группа «Блэкпинк» уже начинает работать. Пока тайно.

Агентство на сайте удосужилось поставить счётчик. Заворожённо наблюдаю, как бешено он крутится. Очередную тысячу пересекли буквально за несколько секунд. На трубу на этот раз сами ничего не выкладываем. Фанаты выложат.

Подтянула колени к груди. Думаю. А ведь я вот так незаметно и пересекла рубикон, отделяющийжизнь простой школьницы от жизни успешной шоу-бизнесвумен. Можно сказать уверенно, что детство точно кончилось, начинается взрослая жизнь. Уже ясно, что вторая песня тоже пройдёт на ура. Практика показывает, что для получения статуса популярной группы или певицы достаточно одной первой хитовой песни. Многие потом исчезают бабочками-однодневками, если со второй песни гонят сплошной шлак. Но мои мальчики долго не исчезнут, это точно. Вторая песня может и перекрыть по популярности первую. Пожалуй, что перекроет, она намного лучше на танцы ложится. Корейцы такое обожают.

Можно быть уверенной, что на небосклоне шоу-бизнеса зажглась новая звезда под непритязательным именем «It’s Us». И она послужит ракетой-носителем для вывода ещё одной звезды, уже с моим участием. У меня грандиозные планы. И они сложатся, теперь уже ясно. Потому что моя объёмная, многослойная музыка зашла публике. Они тоже чувствуют разницу между примитивом этого мира в стиле «два притопа три прихлопа» и многомерной музыкой мира Евгения. Могу писать менее или более удачные хиты, но всё будет хитами стопроцентно именно в силу своего главного свойства.

Не знаю, когда местные подражатели доберутся до моего уровня. Особо талантливые не меньше, чем через год. И то, сильно удивлюсь, если кому-то через год удастся что-то моего уровня. Уровня того мира, перед собой надо быть честной.

— Лалиса, это же ты песню сочинила? — СонМи поворачивается ко мне, ещё не опомнившаяся толком от культурного шока.

— Чего ты спрашиваешь? — удивляюсь её заклинившим тормозам. — Ты, по-моему, даже на репетициях её слышала. М-м-м, возможно, не целиком, но слышала…

Сестрица задумчиво кивает и неожиданно спрашивает:

— Хочешь, реально свою грудь покажу?

С помощью вытаращенных глаз выдерживаю только две секунды. Потом валюсь на пол от хохота.

— Он-ни, ха-ха-ха… я же, ха-ха-ха, пошутила… я… их видела… мы же ха-ха-ха, в чимчильбан вместе ходили…

Само по себе посещение корейской бани не гарантирует, что ты всех окружающих увидишь голыми. Но мы с онни в бассейне купались. Нагишом.

— Но всё равно спасибо, онни, — говорю, утирая слёзы веселья. — Сразу понятно, как тебе моя песня понравилась.

Место действия: квартира семьи Лалисы

Время действия: 31 января, 08:40.

Время от ужина субботы до ужина воскресенья принадлежит мне и моей семье. А то так недолго и забыть, как выглядят самые близкие люди. Сижу и с космической скоростью набиваю третий том, даже занятия на синтезаторе игнорирую. В агентстве наверстаю. Второй том вынужденно придерживаю, не выпускаю в свет. Хочу ещё хотя бы парочку иллюстраций из