буду богаче его и намного. А мужчинам такое терпеть тяжело, они начинают чувствовать себя слабаками.

— Вы жениться собираетесь? — Юри отсекает сложную и взрослую тему.

— Он об этом думает, а мне рано ещё. Надо школу закончить. И хватит уже, Юри-ян! Слушай, что надо нарисовать. Мы совсем забыли проиллюстрировать квиддич…

Объясняю правила игры, рисую схему игрового поля, напоминаю терминологию. Интересное дело — детализация выдуманного мира быстро захватывает девочку.

— А когда ты книгу закончишь? — когда все тонкости обсуждены, Юри приступает к другому любимому занятию — вытягиванию из меня проды.

— Я её закончила, но только на английском. Как СонМи переведёт, я тебе скину на почту.

— А ты скинь, что она перевела, — немедленно начинаются домогательства.

— Юри, тренируй характер, — требую я. — Ты — чеболь, у тебя должна быть железная воля. И терпение. Дождись окончательного перевода.

Видя кислое выражение на скривившейся мордочке, добавляю:

— Представь, тебе скинули книгу. Ты её начинаешь читать и знаешь, что впереди очень много страниц, так много, что за один вечер ты не прочтёшь. Представь, сколько удовольствия тебя ждёт! Дождись, когда любимый тортик испекут целиком, не дёргай по маленькому кусочку! Сама себя мучаешь.

Всё равно вздыхает. Тычу пальцем ей в лобик.

— Учись быть терпеливой! — тяжела ты доля онни, младших надо учить всему.

Место действия: школа искусств Сонхва

Время действия: 1 февраля, 09:05.

Стою у школьного стенда в холле. Пытаюсь переварить входящую в голову инфу. С трудом входящую. Мы все стоим, я, ЧэЁн, ДаМи со свитой, рядом ДонГук и другие парни.

Нас всех раскидали по разным классам. Не всех, конечно. Чтобы оказаться в классе, где нет ни одного бывшего одноклассника, надо чтобы было двадцать классов. Но их всего четыре. Так что всё точно по закону Мэрфи, самому первому и главному. Вернее, следствию из него. Из самых разных вариантов мне выпадает самый неудачный. В моём новом классе, список которого передо мной, нет ни ЧэЁн, ни даже ДаМи с МиЁн. И ДонГука тоже нет. А кто есть? Есть ЧеРиш, будь проклят тот, кто составлял эти гнусные списки. ДаСоль ещё есть и несколько парней и девчонок, которые вращались где-то на самых дальних от меня орбитах. На расстоянии Плутона, который какие-то умники зачем-то лишили статуса планеты.

— Одна ты у меня осталась, онни! — изображая горький плач, вешаюсь на плечи ЧеРиш. Та хихикает.

Такую политику ведут корейские школы. Не проучитесь вы в одном классе все школьные годы. Тасуют личный состав ежегодно и учителей меняют. Идём смотреть учителей. Тут мы более равнодушны, особых чувств сожаления при виде незнакомых имён не испытываем. Наверное, только мне жалко, что самого славного и одновременно самого вредного учителя физики нет. Как и многих других. На месте остались училка математики и физкультурник.

И что делать? Мне ЧханМин-сии очень и очень нужен. По важному делу.

— Лалиса, у тебя причёска примитивная, — вдруг заявляет ЧеРиш.

С чего бы я в школу особую причёску сочиняла? Все выглядим, как стая разнокалиберных ос, жёлтенькие и с чёрными полосками, хорошо не горизонтальными и параллельно периодическими.

— Давай, я по-быстренькому, — ЧеРиш достаёт длинную белую ленту и берёт меня в оборот.

https://www.youtube.com/shorts/t_XAP7P16z8?feature=share

Класс! Не успеваю опомниться, как два моих банальных хвоста превращаются во что-то сверхэлегантное.

Волосы мои останавливаться не собираются, всё растут и растут, уже значительно ниже лопаток, до… хм-м, скажем, до пояса только немного не достают. Я к тому, что есть, где разгуляться. Сама себя не понимаю, зачем хотела их обрезать.

Расходимся по кабинетам новым составом. Нам знакомят с будущей программой, дают список учебников, короче организационные дела. Учиться по-настоящему мы начнём только с марта. Пока походим пару дней, чтобы познакомиться с новыми учителями и новыми одноклассниками. На вводных уроках побываем.

Учителя дадут вводные уроки минут по тридцать минут. Завтра.

— Идём на такси? — спрашивает ЧеРиш, я её и остальных подружек разочаровываю.

— У меня дело есть, — уже узнала, что старый физик в школе. — Долгое. Так что не ждите меня. Аннён, девочки.

Между прощанием с подружками и приветствием учителя физики не проходит и минуты. Старый пенёк при виде меня расцветает так, что даже редколесье волос на его голове электризуется.

— Сонсенним, у меня к вам дело, но конфиденциального порядка, — сопровождаю слова круговым движением глаз. Окружающие нас другие сонсеннимы по виду не обращают на нас внимания, но мы же не будем шептаться.

— О, моя самая красивая ученица приглашает меня на свидание? — ЧханМин-сии шутит очень неожиданно для меня. Непроизвольно начинаю рдеть от комплимента и его игривости.

— Наверное, можно и так сказать, — кое-как справляюсь с шоком. — Деловые свидания тоже ведь считаются свиданиями?

Уходим в кабинет физики, хотя меня непроизвольно начинает одолевать опаска. Учитель всё-таки мужчина, хоть и старый… ладно, не будем забивать голову всякой ерундой!

В кабинете начинаю с самого главного: мотивации.

— Сонсенним, вы не хотели бы стать миллионером? Я имею в виду: долларовым?

— Надеюсь, закон не придётся нарушать? — кажется, игривость не вполне его покинула.

— Прошу вас, сонсенним, отнестись серьёзно, — улыбаюсь, но не без учтивой строгости. — Скажите, сонсенним, как мужчину, вас устраивает, что подавляющее большинство ваших учениц кривоногие? Да и не только учениц. Встретить среди кореянок девушку со стройными ногами, разве это не событие?

— Да, Лалиса-ян, ты права, — проморгавшись, учитель соглашается. — Но к чему ты ведёшь?

— В этом и состоит мой бизнес-проект, которым я предлагаю заняться вам… — далее поясняю, в чём смысл идеи. — Ноги большинства девочек можно исправить, в детстве наверняка, в молодости тоже есть надежда. Но для этого нужно примерно такое устройство…

Рисую на доске. Коряво, но вроде понятно. Кривые ножки особенно вызывают у физика веселье. И вследствие моих умений рисовальщицы и карикатурности рисунка.

— Чувствую, что знаний у меня не хватит. Нужно как-то усилие контролировать, точки приложения выбирать. На глазок не надёжно, — объясняю проблемы. — Опять-таки есть опасность нарушения кровообращения. Если бы можно было создать аппарат, обеспечивающий усилие в нужных местах в течение, скажем, ночи, то можно надеяться на результат.

— Не знаю, Лалиса-ян, — учитель, уже серьёзный, сомневается. — Понятно, что давление должно быть распределённым, — уже прикидывает, каким образом можно всё сделать. — И полагаю, бояться нарушения кровообращения не стоит. Крупных артерий с внешней стороны ног нет, насколько я знаю.

— А ещё можно снимать аппарат каждый час, затем делать стимулирующий массаж и снова ставить аппарат, — рассуждаю так, будто некое устройство уже существует. — Ночью это делать не совсем удобно…

— Но вполне возможно, не придётся, — придаёт мне надежду учитель. — Насколько знаю из истории, женщины когда-то