– Ты специально это сделал. Ты намеренно дотянул до этого момента и сказал, чтобы она услышала, – обвинительно бросает Лазарро.

– Да, ты прав, потому что я знаю, ей ты не соврёшь. А в войне с тобой все средства хороши, племянник. Не разочаруй её. Всего доброго, Лавиния. Оставляю вас одних, – отвечая, Фабио поднимается по ступенькам и неожиданно оборачивается к нам.

– Забыл сказать, что он через полтора часа ляжет спать, и у тебя есть шанс снова с ним встретиться. Для него это важно, но решать, конечно, тебе. К слову, он знает, что ты здесь, я ему сказал об этом. И представь, какой для него будет удар, что ты даже не зашёл к нему после стольких лет, – добавляет Фабио.

Перевожу взгляд на Лазарро и прищуриваюсь.

– Ты скажешь мне, кто тебя ждёт, и для кого ты важен здесь?

Лазарро с силой сжимает губы.

– Мы уезжаем. В машину, Белоснежка, – приказывает Лазарро.

– Нет. Можешь ехать один, но я с места не сдвинусь, пока не услышу правду. Что ты ещё скрываешь, Лазарро? Что настолько сильно ранит и причиняет боль, раз ты завёлся за секунду? – Отрицательно мотаю головой и демонстративно отхожу назад.

– Да и в задницу тебя. – Он прячется в машине и захлопывает мою дверь изнутри. Даёт по газам и, обдавая меня пылью, от которой я кашляю, срывается с места.

Он же несерьёзно меня здесь оставил?

Озадаченно смотрю на скрывающуюся за поворотом машину Лазарро и бросаю взгляд назад. Какого чёрта он делает? Видимо, здесь всё куда хуже, чем я думала. Да я, вообще, о таком не думала и не представляла, что в этом же самом месте есть какой-то человек, который ждёт именно Лазарро.

Замечаю, что машина Лазарро возвращается, и взбегаю вверх по ступенькам. На всякий случай. Лазарро псих. Он может меня просто сбить, а я опасаюсь за свои кости. Я и так вся в синяках.

Лазарро выпрыгивает из машины. Его взгляд не сулит ничего хорошего.

– Клетка, – выпаливаю я. Он останавливается в двух ступеньках от меня.

– Клетка. Ты меня пугаешь. Сейчас ты меня сильно пугаешь, Лазарро, – шёпотом добавляю.

Он тяжело вздыхает и выпускает воздух через ноздри.

– Мой брат. Здесь живёт мой кровный брат.

Моё сердце замирает от знакомства с новой тайной Босса.

– Прости, я ослышалась? Ты сказал твой брат? Они же погибли. Разве не вся твоя семья погибла в авиакатастрофе? – медленно переспрашиваю Лазарро.

Он кивает и подавленно садится на ступеньки. Я опускаюсь рядом с ним. Он достаёт сигареты, значит, разговор предстоит не самый приятный. Я в шоке от его признания. Сердце так быстро колотится, что, кажется, у меня сейчас начнутся судороги по всему телу.

Закуривая, Лазарро выпускает дым.

– Когда моя мать сбросилась с балкона, она была беременна им. Она раздробила себе весь череп. Мама была на восьмом месяце беременности, и брата каким-то чудом удалось спасти. Сначала он даже нормально не дышал, потом у него нашли множество осложнений. Отцу сказали, что младенец умрёт, не сможет выжить. Отец не мог смириться с этим и носился с этим ребёнком, как со святым. Это было последним, что осталось у него от матери. Сотни клиник и врачей. Постоянные перелёты. Младенца спасли, но он не двигался. У него был паралич. Его мозг продолжал развиваться, а вот тело – нет. Оно росло, но конечности так и не двигались. Он не говорил. Только лежал или его усаживали. Он был болен, и отец несколько раз порывался закончить его жизнь, когда терял надежду на то, что ребёнок когда-нибудь станет нормальным. Нет, нормальным он так и не стал, – Лазарро замолкает, а я прикладываю руку к губам.

– Из-за того падения матери у него были травмированы позвоночник и мозг. Но из-за усилий отца и множества проведённых операций, он всё же дышит сам. Со временем ничего не менялось, и тогда отец решил принять помощь Фабио. У того не было своих детей, и он много раз предлагал забрать его сюда. Отец скрывал брата. Он даже перестал к нему приходить, а я, вообще, никогда не видел его. Отец держал его в тайном месте, а я хотел, чтобы этот ублюдок сдох. Я был обижен на мать. На то, что она не подумала обо мне, а ушла, оставив своего убогого сына нам, при этом забрав всё с собой. Буквально всё. В результате отец отдал брата Фабио, и с тех пор он находится здесь. Иногда отец его навещал, но запрещал это делать мне. В курсе происходящего были только отец, я, Амато и Фабио с его женой. Остальные, вообще, не знали, что у меня есть брат, они думали, что он умер вместе с матерью в ту ночь. Никакие медицинские достижения не смогли поставить его на ноги. Ничего не помогло. Я видел его только раз в жизни. В тот день, когда приехал сюда за подтверждением экспертизы о том, что отец и его семья находились в разбившемся самолёте и погибли. Он тоже не знал, что у него есть брат. Я приехал сюда и встретился с ним. Он был мальчишкой. Ему было двенадцать лет. Именно в том возрасте из меня начали делать мудака, и я решил отомстить. – Лазарро затягивается сигаретой и выдыхает дым. Он криво усмехается, а его лицо искажено от горечи и боли.

– Я рассказал ему о том, кто я такой, и кто он такой, а также каким ублюдком был наш отец на самом деле, и то, что он сдох. Его нет больше. Я помню слёзы в глазах этого мальчика. Помню, с каким ужасом и сожалением он смотрел на меня. Я ушёл. Я ненавидел его. И я больше не собирался с ним встречаться. Фабио заботится о нём здесь. Он оборудовал для брата всё, обустроив часть поместья именно для него. Он превратил её в настоящую больницу. Столько заботы об этом уроде, а меня, здорового и крепкого, никогда никто не спрашивал, как я себя чувствую. Всем было насрать, зато с ним постоянно все носились. Да, это была зависть и месть. Я поступил с ним низко, но я никогда не хотел брата. Мне никто не нужен был, кроме матери и нормальной семьи, а не того дерьма, среди которого я рос. Отец столько сил вложил, чтобы мой брат хотя бы нормально дышал, а меня долгие месяцы лишал этой самой жизни. Он мстил мне за смерть матери. Он мстил мне и за него. И я не жалею о том, что ничего не сделал, когда Фабио специально подговорил идиотов и подсказал, как убить его…

– Это Фабио убил твою семью? – с ужасом шепчу я.

– Нет, но именно он разрабатывал схему покушения и убийства. Если даже Фабио готов был убить своего брата, то каково было остальным? Я знал об этом. Я ничего не сделал. Амато тоже был в сговоре с Фабио. Он пришёл ко мне за пару дней до их смерти и сказал, что я скоро буду свободен. Всё будет хорошо. А потом известие об их гибели. Мы стояли на похоронах рядом, зная, что теперь, действительно, свободны. И мне не жаль было убивать тех крыс, которые это сделали под руководством Фабио. Я хотел показать отцу, чего добился, пусть даже это случилось после его смерти. Я хотел приехать к этому ублюдку и бросить ему в лицо всё то дерьмо, которое накопилось во мне. Я это сделал. С годами я всё начал видеть иначе. Я вырос. Стал старше, но так и не смог больше встретиться с ним. Я поступил дерьмово, но понял это слишком поздно. Он никогда не будет для меня братом. Никогда между нами не наладятся отношения. Никогда. И я не хочу его видеть. Не хочу. Ему лучше без меня, потому что мне насрать на него. Я не чувствую нашей связи, потому что ей не дали образоваться. Отец боялся, что я его убью. Я грозился это сделать. Мне было всего тринадцать, когда я во всеуслышание кричал об этом. А отец бил меня, приказывая не приближаться к его сыну. А кем был я? Тоже был его сыном по идее, но, блять, нет. Я был ублюдком, из-за которого он потерял возможность насиловать мою мать. Она не любила его. Она любила меня. – Лазарро зло бросает окурок и ударяет себя кулаком по колену.