К чему я все это веду? К тому чтобы теперь ты мне дал ответ — в чем твое хреново назначение?!! Для чего ты делаешь все это?! С какой целью?! Если ты из такого же теста, как и мы, зачем ты истребляешь нас сейчас, после всего, что с нами и с тобой произошло?! Зачем ты терзаешь нас — тех, кто рано или поздно умрет и без твоей чертова клоунской помощи?! Чего ты добьешься, когда отправишь последнего из нас на тот свет?! Кто-то усеет твою грудь медалями? Или ты будешь чувствовать себя лучше? Мы мешаем тебе, скажи?! Может, мы топчем твою территорию?! Или просто злим тебя тем, что мы есть на этой планете?!! Ну же, отвечай! Отвечай, сукин сын!

Молчание затянулось. Зомби не шевелился, став похожим на загипнотизированного, нервозно двигающего усиками кролика, и время от времени проводя по пересохшим губам таким же сухим, шершавым языком. Крысолов же тяжело и нервно сопел, взмокревшей ладонью продолжая сжимать рукоять «Хеклера». Вытаращенные глаза его хоть и всматривались в изуродованное лицо зомби-байкера, на самом деле были обращены внутрь его самого. В его помрачневшую, ставшей словно чужой, душу. Случилось то, чего он боялся больше всего… Он впервые озвучил свои страхи. То, что всегда силился подавлять, не дать возможности выплеснуться наружу, не дать возможности кому-то понять какое же в сущности чудовище последние годы живет в черных недрах его души, и вот…

А позвольте же узнать, куда подевался прежний Крысолов? Тот, который всегда в шутливой форме уверял всех, что человек — это такая пакость, которая выживет всегда и везде, сколькими бы тоннами дерьма его не заливай. И что еще не выдумал дьявол таких козней, сквозь которых не пробрались бы курсанты из его «учебки». И что если верить в будущее, если начать выстраивать его хотя бы с перемены в наших душах, головах, сердцах прямо сейчас, то оно непременно наступит, если не для их детей, то хотя бы для их правнуков.

Ты умел говорить, — укорял внутренний голос. — Ты умел успокоить тысячи сердец уверениями о том, что атмосфера рано или поздно восстановится. Ты говорил, что земля снова станет плодородной, и готов был ждать этого сто лет. Ты говорил, что люди отродят жизнь на своей земле. Начнут новый виток в истории человечества и никогда не повторят ошибок их праотцев. И где ты теперь? Где тот самый, который утверждал, что даже если бы у него отобрали все оружие, он выжил бы с луком в руках и перьями в заднице? Где тот Крысолов? Почему ты разрешил снедающему чудищу, выползшему из озера отчаянья, поглотить тебя целиком? Зачем позволил сожрать твое мужественное сердце? Ты струсил? Ты больше не веришь в себя?..

«Хорошо, Кирилл Валериевич, — наконец зазвучал в его голове все тот же низкий, но одновременно мелодичный, словно голос радиодиктора, контратенор, — Как и твой юмор, мне по нраву и твоя искренность, а еще больше одержимость. Иногда такое случается, когда живущие глубоко внутри тебя демоны прорываются наружу, да? Показывают, кем человек есть в реальности, без масок, без одежд, без ограничителей во рту. Но твои демоны особенные. С огоньком из преисподней в глазах. Таких не каждый день встретишь. Я даже готов простить тебя за твое опять-таки неуместное хамство и незаслуженно дерзкое ко мне отношение и ответить глаз за глаз, откровение за откровение, хоть мне для этого и придется нарушить кой-какие правила. Но прежде, чем я дам тебе ответы на поставленные тобой вопросы, я хочу кое-что тебе прояснить. Ты ведь еще не забыл того безумца из Яготина, верно?»

— Он-то каким боком к этому всему лепится?

«А прибор, которым он в тебя тыкал, не забыл?»

— Не забыл. Что ты еще спросишь? Или надпись на его плаще я наизусть выучил?

«К твоей радости, плащ не играет никакой роли. Но видишь ли, ты порешил горемыку и отверг его теорию, приняв ее за плод воображения умалишенного человека, а что — если я скажу тебе, что тот прибор не ошибался?»

— То есть, я — мутант?! Ты это хочешь сказать? Послушай, у меня нет времени на подобные…

«Нет, это ты меня послушай! У тебя уже дважды нет времени, если на то пошло! И выбор у тебя, если отбросить неподобающие твоему возрасту выходки, очень даже таки невелик: либо ты меня выслушаешь, и мы вместе с тобой решим, что делать дальше, либо я все решу сам и прямо сейчас!»

— Ладно, — после некоторых раздумий согласился Кирилл Валериевич, окинув взглядом бесконечную вереницу зомби-тел. — Продолжай.

«А тебя это заинтриговало, верно? — заманчиво спросил голос. — Ты и сам не прочь уже узнать, что ж такого в том приборе, а? Так что если ты немного пригнуздаешь свое раздухарившееся эго, не будешь хамить и дашь мне возможность рассказать то, что я хочу — обещаю, в конце ты получишь ответы на все волнующие тебя вопросы».

— Очень на это надеюсь.

«Для того, чтобы ты понял что я имел ввиду, когда говорил, что прибор не ошибался, я должен рассказать тебе о бункерах «первенцев» и о «Едином Смотрящем». Готов биться об заклад, ты ничего не слышал ни о первом, ни о втором.

— Бункеры «первенцев»? Не припоминаю такого. Это что-то связанное со Второй мировой?

«Опять ты за свое?»

— Прости, сорвалось, — оскалил зубы Кирилл Валериевич. — Нет, ничего не слышал о бункерах, а вот второе, смею предположить — твое имя?

«Оставим предположения на потом. Сначала совершим небольшой экскурс в историю, так сказать, к истокам произошедшего, примерно, за полгода до тех майских деньков, которые навсегда изменили нашу с тобой жизнь. Как ты сам понимаешь, слухами о грядущей войне тогда мог не располагать разве что глухонемой слепец или тот, кому было насрать, что происходит у него за дверью. Но, если посмотреть на ситуацию с противоположной стороны, получается так, что знали все, и одновременно не знал никто. Даже на самом высшем уровне. Никто не знал у кого первого сдадут нервы и он спустит те несколько рычагов. Арабы ненавидели Америку, китайцы ненавидели Россию, Россия ненавидела еще кого-то, и все готовы были шмальнуть друг по другу в любой момент. У всех был веский повод покончить с тем, кто ему был ненавистен. Было достаточно ракет, чтобы стереть не только ненавистный народ, но и близлежащие государства, дабы никто никому уже не пришел на помощь. В это же время в некоторых европейских странах, по счастью в число которых попала и Украина, достраивались специальные убежища для вип-персон, так называемые «укрытия» — подземные противорадиационные, многоуровневые убежища, поделенные на целые комплексы для полноценного, многолетнего жизнеобеспечения выживших — естественно, не простых смертных. Впрочем, не мне тебе рассказывать об этих подземных апартаментах. Но вот о бункерах «первенцев» знает мало кто, а, может, и вовсе никто. Уж не знаю почему они оказались столь секретными, ведь это были, по сути своей, такие же укрытия, разве что рассчитанные на персонал численностью около десяти человек, но знать о них следовало далеко не всем. Они, как и большие «укрытия», были оснащены складом полуфабрикатного провианта, мини-электростанцией, санузлом, сейфами с оружием, блоками для спецодежды и всем необходимым для того чтобы человек мог беззаботно просуществовать взаперти двадцать, а то и все тридцать лет. Как раз «первенцами» называли тех людей, которые должны были селиться в этих бункерах. Это были военные, в числе которых находились и медики, и инженеры, и биологи, и штурмовики. Десять человек, чуть реже двенадцать-тринадцать. Они проходили специальные тренинги, с ними по многу работали психологи, внушали им о полезности их задания, о высшей миссии, которую на них будет возложено, буквально программировали их, ну, чтоб у них крышу не сорвало за пару лет. Впрочем, мы говорим не о том. Смысл всей этой затеи с бункерами заключался в следующем: «первенцы» должны были исполнить роль таких себе живых пробников, которые после того, как радиационный фон понизился бы к допустимому уровню, первыми вышли бы в мир и провели начальную рекогносцировку, стали предтечами для тех, кто дожидался своего часа в основных «укрытиях». Кроме того, они должны были активировать еще до войны установленные на столбах электропередач высокочастотные датчики, которые посредством спутника передавали бы «Единому Смотрящему» информацию обо всех произошедших изменениях в биосфере. По крайней мере, так все выглядело в начальном плане. Двухтонные двери, которыми бункеры были отделены от внешнего мира, должны были открываться также со спутника и только в том случае, когда он зафиксировал бы снижение фона до уровня, при котором человек не поддавался бы заражению и последующей мутации. Оружейные сейфы должны были также открыться только по команде со спутника, ну, от греха подальше, чтобы «первенцы» в пьяной драке… Ах, да, ведь там были и запасы спиртного, которое четко дозировались, примерно, по тридцать грамм в сутки на человека. Так вот, чтобы они, собрав трехнедельную пайку, не нажрались и не начали из-за какого-то пустяка палить друг в друга, оружие также было на кодовом замке, который отпирался с того же спутника и только одновременно с дверью. Но, как я уже говорил, все это было только на бумаге. В сущности же, из четырнадцати оборудованных на Украине бункеров «первенцев», шесть каким-то образом было самостоятельно вскрыто в течении первых пяти лет после удара. Еще три — в течении десяти. В двух отсутствуют жизненные показатели — спутник доложил, что там взломаны оружейные сейфы. В одном был зарегистрирован высокий температурный скачок. Возможно, это был взрыв или пожар, в любом случае после этого биоритмы человека перестали отражаться на тепловизоре спутника. И еще в один, видимо, плохо загерметизированный, проникла какая-то зараза. Люди там еще есть, но сканер показывает лишь одно огромное пятно, оно не двигается, но признаки жизни в нем присутствуют…