— Алло? — Голос заспанный и такой родной.

— Разбудил? Хотел просто пожелать спокойной ночи. Вась, я идиот. Прости.

— Ага, я сплю.

Она громко зевнула и отключилась. А я как идиот стоял еще минут пять на холоде, ждал чего-то.

А утро началось со звонка Лады. Очень неприятного звонка.



Утро в декабре — это не утро, это ночь. Темная, глухая беспросветная темень. Глаза открывать лень, вылезать из теплой кровати — лень вдвойне. А ехать с утра на прессуху по теме, в которой ты ничего не понимаешь… Это не просто лень. Здравый смысл требует спать дальше и обнимать моего Кощея. Пусть и во сне, зато так приятно. Мысли убегали от реальности, глаза снова слипались…

На прессуху я опоздала, всего на десять минут. Начало выступления прослушала, но ничего, по ходу разберусь. Мест свободных было мало, поэтому села на первое попавшееся и оказалась рядом со Светкой. Повезло так повезло. Мало того что она вчера своими вопросами настроение испортила, так теперь еще и сейчас рядом.

Включила диктофон, пытаясь въехать в суть выступления, и тут услышала под ухом:

— Значит, «Покровское», да? Вот тебе и Кощей. Всех нас идиотами выставил!

У меня внутри похолодело.

— Что?

Я посмотрела на Светку: та демонстративно закатила глаза под потолок и прошипела:

— Да хватит уже! А то ты ничего не знала? Твои же все и написали!

Она отвернулась и начала остервенело строчить на ноутбуке, а я полезла в телефон. Что там говорили на прессухе, меня совсем перестало интересовать.

«Олег Бессмертный намерен построить в «Покровском» новый многопрофильный комплекс «Изабелла». Источник: «Честное слово».

В глазах сразу же потемнело, строчки стали разбегаться по экрану. Я судорожно сглотнула подступивший к горлу комок и уткнулась в телефон. Пальцы быстро прокрутили статью, выхватывая из текста знакомые факты — то, что было и в моей статье, но больше, много-много больше.

Наконец, увидела авторов: Лариса Смольская, Иван Елисеев.

Значит, Ваня со Смольской… Глазам не верю.

Я не слышу, что там говорят, кажется, уже вопросы начали задавать, но я заново перечитываю заметку. Как? Когда? Откуда столько информации? Вздрогнула, перечитала еще раз и снова еще раз. Целых два абзаца — просто рерайт того, что было в моей заметке. Если бы я не знала, что не имею никакого отношения к этой заметке… по позвоночнику пробежал колючий холод.

О, господи! Олег же читал, он видел, он… Я стала лихорадочно перечитывать материал. Для меня по сути ничего нового — просто много деталей, о которых я не знала. Не верю, что они за день сами столько накопали. И еще три небольших абзаца, словно взятых из моей статьи и переписанных.

Господи! Что теперь будет? Что будет с Олегом? С этим тендером? Он столько всего сделал, чтобы выиграть!

Не обращая внимания на удивленные взгляды, я вылетела в коридор. Что с ним? Просто хочу знать, что он в порядке. Почему не позвонил? Не сказал? Наверняка же все видел…

Я застыла, так и не нажав на вызов. Он должен понять, он ведь не подумает… Да зачем я вообще писала эту статью?! Кому и что я хотела доказать?

Медленно сползла по стенке, сев на корточки. Так и не стала ему звонить пока. Больше всего на свете мне сейчас хотелось знать, что эта статья ничего плохого не принесла ему, а еще что он не винит ни в чем меня.

И тут же стыдно стало. Он может потерять сделку, а я думаю о себе, о том, чтобы он не подумал, будто для меня эта заметка важнее его.

Тогда какого лешего ты вчера ткнула ему в нос свой ноутбук, Василиса? Хотела этот самый нос утереть? Показать, какая крутая? Показала…

То, что под текстом нет моей фамилии, ничего не значит. Далеко не всех, кто работал над статьями, указывают в авторах.

Я рассматривала телефон и думала о том, что ему сейчас не до меня, потому что он разбирается с этой статьей. Поэтому не позвонил. А вовсе не потому, что решил, будто это я его сдала. Но тогда откуда у нас столько пересечений?!

Мой ноут постоянно был со мной вчера. До него никто, кроме меня, не дотрагивался. Я это точно знаю. Стоп! Я бегала, искала Жору, ноут был в сумке вроде, я его туда же положила, когда решила, что не буду на нем работать. Еще Елисеев ко мне подходил, спрашивал про конкурс.

Вот же гад! Он все знал! И ничего мне не сказал. Мне вообще никто ничего не сказал. Лариса, Жора промолчали, главный… ну это понятно… Виолетта… Мысли неслись в голове с космической скоростью, я не успевала за ними.

Если я сама не позвоню, он может решить, что я и правда виновата. Но я никогда не променяла бы его на статью, на должность, индекс цитируемости и так далее. Вот конкретно сейчас я это очень отчетливо понимала. Вчера были глупые эмоции, обида и задетое самолюбие…

Я не могла больше ждать, нужно понять, что он думает, что с ним.

Длинные-предлинные бездушные гудки. Ну хоть не отключен телефон. И наконец…

— Добрый день, Василиса.

— Э… — Я не ожидала услышать холодный голос Лады. — А Олег… где?

— Олег Константинович не может сейчас разговаривать. Он занят.

— Чем? Это из-за статьи, да? Он теперь не выиграет этот тендер? Что происходит?

— Я не могу ничего комментировать. Я передам Олегу Константиновичу, что вы звонили.

Вот черт! На лбу испарина выступила после разговора с Ладой. А если не скажет, что звонила? По голосу понятно было, что она раздражена, хоть и сдержалась. Но наверняка считает, что я имею отношение к этой статье.

Что делать-то?!

Звонить Елисееву? Ларисе? Дико хочется наорать на них. Матом. Как девушка Кощея. А как коллега — поздравить с успешным материалом? Я еще раз зашла в поисковик. Уже около семидесяти перепечаток. Понятно… волна пошла, и ее уже сложно будет локализовать.

Я не могла находиться в вакууме. Раз Олег не может или не хочет со мной разговаривать, тогда звонок другому человеку, который может объяснить, что происходит.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍