ровно в отношениях, стал приходить на Второй присмотреть за порядком, пока прочие Адепты Высшей Силы подвергались экзекуциям, что по заключению Узла было окончательным захватом власти гопкой с Первого дома.

Главного героя снова начинали терзать мучительные сомнения выбора: подождать в относительно благоприятных условиях проживания ещё четыре месяца до своей годовщины в плену или через пару – тройку недель как всё зазеленеет взять добрые вилы в сарае да отправиться в путь-дорогу в сторону города. На днях они ходили с Гембой на охоту после её официального открытия и много общались на животрепещущие темы. Док не был охотником ровно так же, как и рыбаком, а в убийстве животных абсолютно беспомощных перед вооружённым человеком усматривал вообще определённую садистскую неполноценность, но на приглашение Гембы ответил утвердительно даже не задумываясь, просто чтобы пошляться по окрестностям и осмотреться.

Дойдя вброд в штанах от химзащиты до камышового островка в центре обширного водоёма, они развалились на почти горизонтальных широких нижних ветвях раскидистой ивы и неспешно вели беседу, которую Гемба изредка прерывал пальбой по пролетающей над головой дикой перелётной птице. Собеседники достаточно откровенно обменивались мнениями попивая кофеёк из термоса и покуривая хорошие сигареты. Гемба подтвердил сведения о сроке пребывания Дока в деревне и изложил свои соображения о том почему он оставался здесь несмотря на многочисленные возможности сняться отсюда досрочно. Так же он советовал поступить и главному герою, у которого Первый Шаг был уже практически дописан, а следовательно, до волонтёрства и консультантства было рукой подать. В качестве главного и неоспоримого аргумента Гемба приводил тот факт, что сам он был уже далеко не юный мальчик и времени на ошибки у него больше не оставалось, а у Доктора как у разменявшего пятый десяток и подавно того времени не было вовсе.

Голова подсказывала Доктору что его товарищ бесспорно прав, но на чувственном уровне принятия этой правоты не было совершенно. Сам факт того что его удерживают в деревне против его воли в условиях далёких от его представления сносности, что он вынужден соблюдать невесть кем выдуманные нелепые правила и что ему приходится подчиняться хрен знает кому непонятно с какой радости вызывал у него внутри такую мощную протестную бурю, что доводы разума блекли на её фоне. И старый нарк не мог совладать с этим своим детским стремлением к неповиновению постоянно находясь в поиске единомышленников вокруг. В памяти всплыл недавний разговор с Беготнёй на околопрограммные темы, когда Док упомянул про принцип добровольности, декларируемый сообществом Анонимных Наркоманов. Карлыч взглянул на старшего товарища с лукавой улыбкой и ответил без обиняков:

– Батя, кто ж тут добровольно сидеть то будет?! Ты что гонишь?! Ну ты что, родной! Это точно не про нас!..

Перетерев за все важные моменты и отлежав на дереве все мягкие ткани, охотники с одним старым помповым ружьём на двоих пошли побродить по болоту. Передвигаться почти по пояс в воде по скользкому льду, ещё не растаявшему на дне водоёма, было очень сложно из-за многочисленных преград в виде кочек и переплетавшихся водорослей. Весь водный объём от поверхности до дна был усыпан задохнувшимися за зиму трупиками мальков озёрной рыбы. Вдруг шедший впереди с ружьём Гемба предупредительно поднял руку и знаком показал сохранять тишину. Медленно крадучись они подошли к ещё одному клочку суши в воде за которым на поверхности водной глади можно было насчитать десятка два водоплавающих птиц. Дичь плавала на фоне яркого восходящего солнца поэтому подробности разглядеть было проблематично.

Вдоволь поползав на корячках и по-пластунски прячась за кочками и кустами, охотники приблизились по островку на минимально возможное расстояние до ничего не подозревающей птицы. Опытный охотник Гемба передёрнул затвор «помповика» и тщательно прицелившись выстрелил. Даже у не бывавшего до этого ни разу в жизни на охоте Доктора мелькнула мысль что что-то пошло не так. Ни одна грёбанная утка даже не дёрнулась от грохота выстрела будто пернатые были глухими, слепыми и парализованными. А Гемба удивившись и недоумевая ну как же так он умудрился промахнуться, в пылу охотничьего порыва повторил выстрел ещё пару раз. И ничего! Чучела не летают!

Поржав над собою и повалявшись перекурив на островке, горе-охотники выбрали себе следующий объект преследования – пару грациозных лебедей, величественно рассекающих водную гладь на значительном удалении от них. Гемба рванул за царской добычей, а Док подустав таскать тяжеленые и неудобные штаны химзащиты не торопясь плёлся позади, наблюдая с удовольствием за мирно пасущимися на зелёном лугу лошадьми и коровами местного фермера. Гемба набегавшись вдоволь за сказочно красивыми летунами с досады пальнул пару раз вдогонку уходящим от него со скоростью самолётов лебедям, и они засобирались в сторону дома. Порасстреливав со злости чаек и воронов Гембе всё же удалось на обратном пути сбить селезня в районе островка с чучелами. С этой добычей уставшие, но довольные они и вернулись на базу в аккурат к обеду.

Однажды проснувшись поутру, обитатели резиденции Вождя, к своему непомерному удивлению, обнаружили на нижней койке у окна в чилинарии спящую живую миниатюрную копию самого Солнцеподобного с такой же небритой щетиной и округлым пузаном только чуть меньшую в габаритных размерах, с более старой мордой и с пристёгнутой к лодыжке сестрою. Новобранца привезли ночью причём так тихо, что Док вообще ничего не слышал. Пацаны похихикали над приездом Вождя со срыва отметив отличие в здоровенных торчащих ушных раковинах Лжеефима.

Этот лопоухий самородок уроженец Чановских озёр внёс мощную порцию свежего колорита в уже приевшийся друг другу коллектив. Бажен, так прозвали новичка в честь любителя природы Тимофея Баженова всю свою жизнь промышлял всякой живностью на своих родных озёрах под хороший стакан и горя не знал. Будучи в полтора раза моложе Доктора и выглядя при этом замшелым мухомором Бажен, сошёлся с женщиной старше главного героя на несколько лет. И жили бы они как говорится не тужили, но «болотный леший» в большом городе отведал, на свою беду, шустрых препаратов и понеслась его душа в рай. Причём башню от солевой синтетики у «дитя природы» сносило набекрень так что он задушил котёнка своей сожительницы и чуть не спалил её жилище. Женщина оказалась сердобольная и порядочная – не бросила своего непутёвого юного спутника на произвол судьбы, а отправила за свой счёт поправить здоровье в «Северное сияние».

Круг его промысловых интересов был весьма разнообразен, и этот ушлый прощелыга с первых дней начал проводить активную пропагандистскую работу среди своих новых соседей предлагая на любой вкус и интерес кому рыбалку, кому охоту, а