– Он потянулся к светильнику, и я только лишь хотел его оттолкнуть.

– Уходи, – шептала я, все еще сидя на коленях перед женихом и не представляя, как поступить дальше.

Не оставалось времени на объяснения и оправдания. Хотя было бы кстати услышать еще тысячи слов о том, что Брайен невиновен, чтобы заткнуть светлую внутри.

Посмотри, что он натворил!

– Не прогоняй меня. – Он казался раздавленным, но я старалась не поддаваться.

– Родители должны были проснуться из-за шума. Уходи, пока не поздно.

– Я не рассчитал силу, да. Но у меня не было и мысли специально причинять ему вред.

– Уходи! – я повысила голос, не сдержалась. Грань между истерикой и контролем почти растворилась, тогда руки потянулись к щекам, чтобы вытереть слезы и успокоиться, но в итоге лишь размазали по коже кровь. Коснувшийся носа запах вызвал приступ тошноты. Пришлось стиснуть зубы, сжать на мгновение кулаки. Думала, это поможет унять дрожь и предотвратить судорожные всхлипы. – Ты должен уйти и позволить мне все решить. Дэйву нужна помощь.

За спиной раздалось тихое и едва различимое «мне жаль». Состояние Брайена добивало меня, но куда важнее было спасти Дэйва, поэтому я игнорировала нотки отчаяния и вины в его голосе.

Он ушел, и это окончательно добило меня. Больше не боялась рыдать и хлюпать, шуметь и талдычить Дэйву, что он обязан очнуться. Вскоре я услышала шаги за дверью и короткий крик испуга.

– Что случилось?

Мама упала рядом со мной на колени и стал ощупывать голову Дэйва, тараторя что-то о крови и врачах. Я была будто в куполе и смотрела в бледное лицо жениха взглядом, просила его открыть глаза. Затылок Дэйва подставили тусклому свету лампы: кровь на светлых волосах смотрелась особенно ярко и пугающе. Стало холодно. Или душно. Я отползла в сторону и заткнула рот и нос, чтобы сдержать рвоту.

В какой-то момент включили свет во всей квартире. Для меня время перестало существовать, я не знала, как быстро люди двигались, принимали решения, говорили. Все превратилось в кашу.

– Аврора, милая, что случилось?

На меня смотрел папа. Он аккуратно тряс меня за плечи, проверял голову на наличие повреждений и зачем-то ощупывал ладони. Потом до меня дошло, что испачканные кровью руки были ледяными и окаменевшими.

– У нее шок, – заключил он и попросил Алекса притащить аптечку. Мама в это время что-то печатала в телефоне одной рукой, а второй держала Дэйва за запястье, проверяя пульс.

Младшего брата посадили рядом и приказали говорить со мной, пытаться достучаться. Он делал это весьма старательно, но я не отвечала ни на один вопрос, потому что не могла понять смысла услышанных слов.

Куда лучше я понимала голоса в голове: девушки так истошно кричали друг на друга, что хотелось прибить их обеих. Если бы только они были настоящими, я бы хоть что-то предприняла. Их споры разрывали меня.

Возле носа жениха поводили ваткой, и наконец его веки задрожали, глаза приоткрылись.

– У тебя болит что-то еще?

Дэйв аккуратно отрицательно помотал головой на вопрос моей мамы, после чего зажмурился и лег на бок. Подползти к нему я не решалась.

«Он жив – это главное», – пронеслось в моей голове.

Вокруг него были разбросаны упаковки из-под бинтов, ваты, лекарств. Мама старалась как-то помочь будущему зятю, обрабатывала рану и без конца спрашивала о самочувствии. Но Дэйв ей не отвечал. Вместо этого он продолжал поглядывать на меня сквозь полураскрытые веки. О чем он думал?

– Я подал запрос в больницу. На рассвете за ним приедут. Сейчас мы можем только наблюдать, – сказал папа.

Глупая система. Никакой помощи ночью, даже если человек при смерти. Сколько светлых погибло из-за болезней, лежа в постели, пока родные бегали вокруг и пытались оказать хоть какую-то помощь. Дэйв пусть и пришел в себя, но все еще было непонятно, насколько серьезна его травма.

На лице ссадин не было. Со слов родителей, руки и ноги целы, как и ребра, живот, спина. Что сделал Брайен и какую силу он применил?

Ты совсем глупая?! Он посмел поднять руку на светлого! Ты еще будешь пытаться оправдать его?

Дэйв сам виноват! Жених первый полез и стал агрессивно вести себя. Брайен защищался.

Если бы я только своими глазами могла увидеть произошедшее. Был ли это приступ ярости, как положено в темном мире? Или лишь самозащита? Я всегда верила в то, что мой темный не способен сделать что-то злое, что он лучше всех суеверий и историй. И готова была поверить в невинность многих представителей противоположного мира после историй о том, как их воспитывали. Но достаточно ли хорошо я знала Брайена? Сколько мы были знакомы? Что, если страсть и влюбленность ослепили меня? Хотела феерии, хотела испытывать чувства. Выдумала идеал, желала его.

Нет, не могло быть все так просто. Я была наивна, но не настолько, чтобы не заметить монстра. Брайен толкнул Дэйва, и тот упал, ударившись головой о край стола. Несчастный случай, не более. Оставалось только, чтобы эту версию подтвердил обессиленный жених.

В одном я была уверена: Дэйв начал конфликт первым, поэтому он даже с кровью на затылке не был невинной жертвой грозного темного. Только вот одно его слово, и темный навсегда будет запятнан.

– Я посижу с ним, – первые слова, которые я произнесла после того, как в комнату пришла семья.

– Ты объяснишь, что произошло?

– Не сейчас. Дэйву нужен покой.

В конце концов я подползла к жениху достаточно близко, чтобы начать чувствовать запах спирта, которым разило во все стороны. Игнорируя суету вокруг, я сама осмотрела Дэйва и лишний раз убедилась, что он цел. Рану на голове придется зашивать, но она не выглядела теперь для меня настолько страшно, чтобы опять поддаваться панике. Череп должен быть цел.

– Не настолько я хрупкий, – кое-как вымолвил Дэйв. Его речь была слегла заторможенной, но в целом понятной.

– К счастью, – отметила я. То, что Дэйв вообще открыл глаза, дарило достаточно много внутреннего спокойствия. Больше я не плакала. Какое бы между нами ни возникало недопонимание, оно не вызывало у меня желания навредить светлому.

– Мы одни?

Я огляделась по сторонам и кивнула.

– Да, но не факт, что надолго. Ты запачкал мой ковер, нужно отмывать.

Жених ухмыльнулся, но тут же скорчился от боли.

– Я случайно.

– Хочется верить.

Нам предстояло обсудить произошедшее, но только тогда, когда Дэйв полностью придет в себя. Давить на него сейчас было как минимум некрасиво.

– Тебе, наверное, было бы проще, если бы я