которая первая пришла мне в голову после всего этого словесного фехтования. С удивлением обнаружил, что она не вызывает во мне никакого протеста, – я считал, что это совершенно правильно! Немного странно и слегка пугающе, если честно, но, кажется, это подняло мои акции в глазах посла еще на пару пунктов.

Ну, а раз так, давайте, как говорят торгаши, посмотрим, что у нас с прибылью. Основную миссию я вроде не провалил – определенно плюс. Сблизился с наместником, если такая оценка вообще допустима в отношении второго лица государства. Получил важные сведения. Молодец я, короче говоря!

Пожалуй, теперь стоит более плотно заняться Топляком. К тому же моя команда уже наверняка накопала достаточно сведений. Поимка беглеца добавит мне веса в глазах князя, да и собственную самооценку повысит. А затем уже можно и к княжне свататься! Все по плану. Шаг за шагом…

Когда до посольства осталась пара минут езды, я устроил по внутренней связи перекличку, выясняя, кто где находится. И предложил собраться на небольшое рабочее совещание.

«Наверное, лучше пока отложить, – произнес голос Самойлова у меня в голове. – К тебе человек приехал из Благовещенска».

Черт! Совсем вылетело из памяти – мне же князь наставника должен прислать! Но почему Глеб говорил «отложить»? Обучение не должно помешать заданию. Вряд ли мы займемся им прямо сейчас.

Через две-три минуты я понял, что следователь был прав: ситуация явно не располагала к проведению совещания. Такого наставника я не ждал. Ну, княже! Ну, удружил!

– Как долетели, Ирина Олеговна?

Мать моего двойника стояла напротив меня с неподвижным лицом Снежной королевы. Женщина, в теле сына которой я, пусть и не по своей воле, оказался. Все бы ничего, но она входила в узкий круг людей, знавших о подмене.

Месяц назад разговор с ней – по сути настоящее знакомство со здешней моей матерью – чуть не окончился для меня выцарапанными глазами. Чем руководствовался Поярков, раскрывая ей правду, я не могу понять до сих пор! Можно же было просто скрыть от нее прискорбный факт предательства ее сына, а мне сократить общение с Ириной Олеговной до необходимого минимума. Зачем было рассказывать этой фурии все? Да еще в моем присутствии!

К чести ее надо сказать, что выцарапать мои глаза она попыталась только один раз – в начале беседы. После чего старалась держать себя в руках и только смотрела на меня с нескрываемой ненавистью. Железная леди там или нет, а сына своего она любила, как и всякая мать. Даже понимая рассудком, что ее Игореша оказался той еще тварью. Но кто из матерей будет слушать рассудок, когда им сообщают, что их кровинушка сослана навсегда в иной мир?

Спустя несколько дней после первого разговора мы с ней встретились еще раз, и она поразила меня случившейся с нею переменой. Ни ненависти, ни желания убить. Спокойная пожилая аристократка, для которой арктический холод являлся родной средой обитания. Тогда она даже удостоила меня кивком, а Поярков сказал, что для Ирины интересы рода всегда стояли на первом месте. А больше с «мамой» я не общался.

И вот она здесь. Во плоти! Проглотившая палку женщина, которая – не будем себя обманывать интересами рода! – ничего так в жизни не хочет, как моей смерти. И которую князь отправил меня обучать. Просто космос! Да как такое вообще может быть? Кстати, если я пророк, а она приехала меня учить, то выходит, что она?..

– Спасибо, хорошо, – ровным тоном откликнулась Ирина Олеговна. – И уже вполне сносно устроилась, благодарю. Давай перейдем сразу к делу. Я займу около часа твоего времени, после чего ты сможешь заняться своими задачами.

– Как скажете.

Дурак я с ней спорить, что ли?

«Глеб, мне понадобится около часа, – послал я сообщение Самойлову. – Пока собирайтесь, я скоро буду». – «Понял тебя».

«Во избежание недоразумений должна сказать, что я тоже закапала датские капли», – следом за следователем прозвучал в голове голос «матери». По-прежнему стоящей напротив меня и рассматривающей меня с интересом натуралиста.

Да, блин! Черт! Какого!..

– Пройдемте в библиотеку, – вслух произнес я.

Следующий час стал для меня настоящей пыткой. И дело даже не в вопросах, которые мне задавала Ирина Олеговна, хотя они и были весьма заковыристыми и каверзными. Дело было в моем эмоциональном состоянии. Я никак не мог отделаться от мысли, что сидящая напротив меня женщина с безупречными манерами и спокойным лицом ненавидит меня всем сердцем. Подспудно ожидая каких-то проявлений этого чувства, я сидел словно на иголках. Накручивал себя, словно первокурсник перед экзаменом.

А она вела себя как врач, принимающий пациента. Спокойный, профессиональный, чуточку отстраненный. Такой может произносить табуированные в приличном обществе слова, и они даже не кажутся таковыми.

Ирину Олеговну интересовали мои видения. В деталях. Она безжалостно заставляла меня вспоминать, как и когда они случались, что им предшествовало, в каком я был настроении перед их появлением и в какое время, с точностью до минуты, они случались. Она спрашивала о моих эмоциональных и физических реакциях, включая даже, не было ли у меня эрекции во время проявления дара.

Я отвечал. Честно и откровенно. Так уж карта легла, и мне придется сотрудничать с этой женщиной. Она – мой наставник, а значит, может научить – должна научить! – как мне с этим всем справляться. Прочитав аналитичку Алмаза, я уже знал, что дар пророческий является ответвлением дара царского.

А еще я понимал, что, развивая его, я навсегда закрываю для себя боевые аспекты королевской крови. Другими словами, Шестой казни мне не видать. Это, к слову, не огорчало меня совершенно – я никогда не был в восторге от даже возможного применения оружия массового поражения. Да и для политика, коим я собирался стать, видения были полезнее Хлябей.

Под конец допроса я решился и сам задать вопрос:

– А вы сами обладательница пророческого дара?

Просто очень было интересно! Если она пифия, то почему этот факт прошел мимо меня? Это же такая фигура в политических шахматах, нет-нет да и упомянули бы ее. И жила «мама» замкнуто, у князя появлялась редко, и то по семейным делам, а никак не по рабочим.

– Это не твое дело! – чеканя каждое слово, произнесла Ирина Олеговна.

Кажется, на миг она утратила контроль над собой – на меня глянула настоящая ведьма! Тут же, впрочем, вернувшая на лицо маску безразличия и добавившая спокойным голосом:

– На сегодня мы закончили. Первое занятие завтра в шесть утра. Можешь быть свободен.

Отпустила меня, будто слугу! Хотя она ведь и считала меня «безродным» пришельцем, занявшим тело ее сына.

Я не стал показывать гонор и просто по-тихому смылся. С облегчением вздохнул, только когда оказался в кабинете Снегирева с уже собравшейся там командой. И первым делом вывалил свое раздражение на окружающих.

– Кому пришло в голову выдать Ирине Олеговне