class="p1">Принцесса застонала, но не сопротивлялась. Амината и Ханане быстро, но тщательно завернули ее в покрывало. Когда они закончили, вместо Карины на кровати лежал как будто настоящий, приготовленный к сожжению труп. «Как она дышит под этой тряпкой?» – подумал Малик.

– Очень важно, чтобы ты вел себя как обычно. Не показывал, что нервничаешь. Ты справишься? – резко спросила Амината. Первой мыслью Малика было: нет, он не справится. Но затем он вспомнил, что его праматерь долгие годы провела при кеннуанском дворе в окружении врагов, не выдав себя ничем.

Он сглотнул и кивнул:

– Справлюсь.

Взглянув на Карину в последний раз, Амината вышла из комнаты, чтобы предупредить их, когда приедет чумная телега. Карина пошевелилась, и Ханане положила руку на скрытую под белым саваном голову.

– Ты ведь понимаешь, что я подчиняюсь Фариду не потому, что хочу, да? – прошептала она, и Малик не понял, кому предназначались эти слова – ему или ее сестре. Она горько усмехнулась. – Я думала, что он успокоится, если я дам ему то, чего он хочет. В итоге я отдала ему все, но этого оказалось мало. Даже после смерти он не оставил меня в покое. В отношениях с Фаридом у меня никогда не было выбора.

Малик осторожно дотронулся до ее руки, давая ей понять, что понял все, что она произнесла и не произнесла.

– Выбор всегда есть. Даже если мы потеряли все остальное, он остается. Фарид пытался сломать всех нас, все троих, но мы здесь.

Ханане опустила голову, но не отошла. Она снова посмотрела на Карину, и печаль на ее лице сменилась яростью.

– Он слишком многое у меня забрал. Ее он не получит.

– Пойдем с нами, – вдруг сказал Малик. – Мы отвезем Карину к знахаркам, а когда она выздоровеет, придумаем, как остановить все это безумие.

Это вряд ли было осуществимо, но Малик не мог вынести мысли о том, чтобы придется оставить Ханане.

– Ты можешь выбрать себя. Можешь уйти.

Должно быть, никогда Ханане не говорили таких слов, что-то в ее лице прояснилось, и она кивнула. Развязав один из мешков, она показала, что там лежит и флейта.

– Возьми ее с собой. Не хочу оставлять ее Фариду, – сказала она. Малик подумал, что все они сильно недооценивали эту девушку. Она так много успела за такое короткое время.

Вскоре из окна послышался сигнал – низкий негромкий свист, который случайный слушатель мог бы принять за песню какой-нибудь птицы. Малик встал и поднял Карину на руки – не без труда. Она была прекрасна, но не легка. Ханане смотрела на дверь, за которой Фарид проводил совещание с военными. Как только Малик с Кариной окажутся за пределами крепости, она к ним присоединится.

Как и обещала Амината, во дворе крепости не было ни души. У ворот стояла чумная телега, в ней уже лежало не меньше дюжины тел, завернутых в белые саваны. Отметина нервно ползала по спине Малика, но выглядел он спокойным. Он уже знал, что не обязательно обладать властью, главное – уметь принять властный вид. Он кидал на встречавшихся по дороге слуг тяжелый взгляд, и те спешили прочь.

Время, казалось, замедлилось. Он шел уже целую вечность, но все никак не мог дойти до телеги. Малик подумал о том, что вскоре он, Карина и Ханане окажутся вне досягаемости для человека, который хотел получить полный контроль над ними, и в первый раз за долгое время в его груди затеплилось что-то вроде надежды.

Дыши. Будь здесь. Будь…

– Куда ты собрался, братишка?

Словно призрак из кошмара, Фарид спустился по спиральной лестнице, оканчивающейся рядом с выходом из крепости, и остановился в нескольких шагах от него. Малику пришло в голову, что, оказывается, смерть от страха, возможно, вполне реальная вещь, а не преувеличение.

– Что ты несешь? – спросил бывший дворцовый камергер.

Фарид его убьет. Он сделает то, что много раз пытался сделать его отец, и в момент смерти Малика на его губах будет играть обычная спокойная улыбка.

– Одна из эшранских служанок умерла. – Он молился, чтобы его магия не вздумала шевелиться – иначе наставник сразу поймет, что что-то не так. – Я был с ней знаком, еще когда жил в лагере, поэтому решил проводить ее в последний путь и прочесть несколько традиционных эшранских заупокойных молитв.

Имело ли смысл лгать? Возможно, мастерство Фарида настолько отточено, что он видит любого человека насквозь.

Малик не знал, но ему ничего не оставалось, кроме как лгать.

Фарид заложил руки за спину и склонил голову набок. Он открыл было рот для ответа, но тут из сумрака выскочила Ханане и бросилась ему на грудь.

– Фарид! – вскричала она. По ее лицу ручьем текли слезы. – Я хотела попрощаться с Кариной, но я… она… она стала говорить такие ужасные вещи…

И, как всегда случалось в присутствии Ханане, внимание Фарида полностью переключилось на нее.

– Что произошло? Что она сказала?

Ханане прижалась к груди Фарида и посмотрела на него сквозь мокрые от слез ресницы.

– Она назвала меня чудовищем. Сказала, что, если бы не цепи, она бы убила меня еще раз.

Глаза Фарида налились тьмой.

– Я знал, что надо было провести обряд сегодня. Пожалуй, я прямо сейчас исправлю свою ошибку…

– Нет! – Ханане обхватила руками шею Фарида и еще крепче прижалась к нему. Малик с трепетом подумал о том, каких усилий стоит ей этот жест: он прекрасно помнил, с каким стыдом и отвращением принцесса описывала свои взаимоотношения с Фаридом. – Я… Я просто… Останься со мной. Пожалуйста, просто останься со мной сегодня. Как раньше. Ты… Ты мне нужен.

Малик видел, как Ханане с боем пробивалась сквозь ряды мятежников. Как она вытаскивала кинжал из собственной шеи. Но он никогда не видел в ее глазах такого сильного страха, как теперь, когда она старалась отвлечь от него с Кариной внимание Фарида.

Фарид на мгновение замер, затем положил одну ладонь Ханане на затылок, а другую – на талию.

– Конечно, – промурлыкал он. Ханане посмотрела на Малика поверх плеча Фарида. В ее глазах застыл немой крик:

Иди.

И Малик ушел.

Он добрался до чумной телеги и положил Карину поверх тел. Ханане с Фаридом вернулись в крепость. «С Ханане все будет хорошо. Она знает, что делает», – думал Малик. Но эти рассуждения почему-то не заглушали внутренний голос, требовавший, чтобы Малик вернулся за Ханане, невзирая на последствия. После всего, что она рассказала ему об истинной природе их с Фаридом взаимоотношений… нет. Малик повернулся обратно к крепости и нос к носу столкнулся с