нашу компанию (хотя некоторые из них способны узнавать владельцев). Декоративные аквариумы эстетически привлекательны, но нельзя утверждать, что это хобби как-то связано с наилучшими интересами отдельных животных. Золотая рыбка может дожить до тридцати лет, но их редко держат так долго.

Сбежавшие домашние попугайчики, видимо, причиняют сравнительно небольшой ущерб местным лондонским птицам. Если бы то же самое можно было сказать о пресмыкающихся! Рептилии становятся все более популярны в качестве питомцев, и чтобы получить крупные экологические проблемы, достаточно, чтобы всего лишь небольшой процент владельцев заскучал, отчаялся или просто испугался и выпустил своих подопечных в канализацию, озеро или куда-нибудь еще. Такой удар сейчас переживает Флорида. Некоторые хозяева предсказуемо устают от своих бирманских питонов, которые достигают в длину пяти с половиной метров и могут жить в неволе больше двадцати лет. Этих животных выпускают в болота Эверглейдса десятилетиями, и за как минимум шестнадцать миллионов лет они там первые змеи, которым размеры позволяют есть мелких млекопитающих. По мере роста популяции питонов с 2003 по 2011 год случаев наблюдения енотов и опоссумов стало меньше на 99 %. Даже белохвостые олени едва не исчезли.

Зеленые игуаны приобрели такую популярность, что в 2000 году вышел справочник Iguanas for Dummies, но они доживают до двадцати лет (на воле), и многие скучающие владельцы их выпускают. Игуаны любят Флориду почти так же, как пенсионеры. Поскольку хищники им там не мешают, они размножаются. Одна жительница жаловалась Miami Herald, что игуаны так загадили ей бассейн, что она едва может там плавать. Зоопарк Майами жаловался, что игуаны беспокоят горилл. В 2019 году власти штата призвали жителей гуманно убивать игуан, но после протестов защитников прав животных отказались публиковать дальнейшие инструкции. Продавать питонов в штате уже нельзя. Вскоре за этим может последовать запрет на продажу и содержание зеленых игуан. Не проще ли было вообще не разрешать их заводить? Конечно, из этой ситуации можно было бы выжать максимум, поедая игуан и их яйца, как это делают в Центральной и Южной Америке, где за вкусовые качества этих рептилий называют «древесными курами», но для этого нужно преодолеть психологический барьер. Пользу от человеческой компании эти виды получают исключительно в нашем воображении. Экзотические питомцы проваливают «проверку животными».

Во владении домашними животными можно увидеть один потенциальный плюс: они могут стать «первой дозой». Содержание собак и кошек может напрямую вредить биоразнообразию, так как они охотятся и нуждаются в пище, но хозяева при этом более склонны поддерживать защиту природы и веганство, даже если будут продолжать кормить своих питомцев мясом. Есть некоторые доказательства, что они чаще вступают в природоохранные организации и являются сторонниками подобных идей. Однако причинно-следственная связь здесь не вполне ясна: люди чаще заботятся о дикой природе, потому что у них есть домашний любимец, или чаще приобретают животных, потому что им небезразлична дикая природа? Мы с Сьюзи завели кошку, потому что любим животных, а не наоборот.

Доказательства в основном отрывочные. Джейн Гудолл говорила, что до начала исследований шимпанзе в Танзании она уже знала об эмоциях животных благодаря своей собаке. В то же время другие думающие о животных люди не имели таких увлечений. Питером Сингером, который в 1970-х годах придумал идею освобождения животных, двигала не сентиментальность, а чувство справедливости. В романе «Мы совершенно не в себе» Карен Джой Фаулер приводит беллетризованное описание (внимание, спойлер) реального эксперимента по воспитанию шимпанзе вместе с человеческими детьми. Ее отец был психологом и ставил опыты на крысах и обезьянах – как она намекает, не особенно хорошим способом. «У нас в семье был дом, в котором жили любимые животные, и лаборатория, где жили объекты исследований», – вспоминает она. Домашние животные сделали чувствительной ее саму, но не ее отца.

Домашние животные могут повысить нашу чувствительность, но в основном они заменители. Заменители диких животных. Заменители компании других людей. Они бывают даже заменителями Бога: одно исследование показало, что в США те, кто регулярно ходит в церковь, реже держат кошек. Питомцы есть у двух третей американских домохозяйств, но всего один из двадцати американцев – вегетарианец. Если мы стремимся к счастливому сосуществованию с животным царством в более широком смысле, держать собак и кошек – это окольный путь к цели. Это как утверждать, что съеденный пакет чипсов помогает сбросить вес, потому что вызывает желание сесть на диету.

Я отправился на обряд благословения животных в католический кафедральный собор Сан-Франциско. Церковь не всегда была столь радушна. В Англии в XVI веке многие приходы нанимали специальных «хлестальщиков», чтобы они не пускали на службу собак, увязавшихся за своими хозяевами. На этот раз все обиды были забыты. Любезный монах-францисканец благословил собравшихся животных и их владельцев и весело позировал для фотографий, не переживая по поводу следов от лап на сутане. Он превозносил любовь людей к своим подопечным и вслух размышлял о том, как «транслировать эту любовь» более широко. Тщетно. Никого из владельцев эта мысль, похоже, ничуть не заинтересовала. Они просто любили своих собак.

Нашу любовь к собакам и кошкам сопровождает больше осложнений, чем мы готовы признать, но сама любовь несомненна. Я задумался, можно ли столь же эффективно вписать диких животных в наши сердца и наше общество.

* * *

Я взял напрокат машину и поехал на север по Тихоокеанскому шоссе, оставляя позади либеральный мир Сан-Франциско с его технарями, паппучино и директорами по вопросам любви. Через несколько часов дорогу с обеих сторон окружали величественные леса секвойи. Это округ Юрок.

Юроки – крупнейшее индейское племя в Калифорнии, признанное на федеральном уровне. Его численность составляет более шести тысяч человек. Официальная столица резервации расположена в деревне Кламат, где есть захватывающие пейзажи, недешевая гостиница Holiday Inn, казино и закрытая католическая церковь из кирпича. Привели меня сюда связь юроков с животными и, в частности, попытки племени вернуть калифорнийского кондора, который не появлялся в небесах этого штата уже более века.

У западных любителей животных отношения американских индейцев с природой вызывают сложные чувства. Одно течение видит в индейских племенах первых защитников окружающей среды, которые брали только то, что природа могла им дать, по крайней мере пока в их культуру не вмешалось в XVI веке прибытие белых поселенцев. Другие возражают, что это излишне романтичная картина: племена расчищали леса, охотились и ловили рыбу в таком масштабе, что это, вероятно, подрывало популяции животных. Если индейцы и не оказали катастрофического воздействия, то во многом потому, что их было немного, а оружие у них было незамысловатое. Некоторые аборигены сегодня поддерживают