И всё же, несмотря на чудовищно ошибочную оценку и положения на Украине в целом, и настроения украинского крестьянства, именно Каменеву поручили внести на рассмотрение сессии ВЦИК проект декрета «Об объединении вооружённых сил советских республик России, Украины, Латвии и Белоруссии с Литвой». Похоже, повторялась странная, загадочная история, произошедшая 16 января 1919 года.

В тот день ЦК на своём пленарном заседании принял четыре решения. Три – связанных с попыткой уже тогда объединить все советские республики. Пятое же почему-то было приписано Свердловым на полях машинописного экземпляра от руки: «Создать Организационное бюро ЦК из трёх членов ЦК – Крестинского, Владимирского и Свердлова. Состав этот утвердить до возвращения тт. Сталина и Дзержинского».44

Действительно, Сталин и Дзержинский тогда в Москве отсутствовали. Их ещё 1 января ЦК и Совет обороны направил в Вятку как партийно-следственную комиссию для выяснения причин сдачи колчаковцам Перми («Пермская катастрофа») и принятия мер к восстановлению партийной и советской работы в районе дислокации 2-й и 3-й армий Восточного фронта.

Вернулись Сталин и Дзержинский в Москву только 31 января. Но не их отсутствие в столице помешало создать Оргбюро из трёх человек. Образовать его ЦК при всём желании никак не мог, ибо право на то имел лишь съезд партии, что и произошло, но уже после скоропостижной смерти Свердлова, 25 марта как постановление Восьмого съезда РКП. Правда, тогда Оргбюро создали в более широком составе. Ввели в него председателя Вятского губревкома А.Г. Белобородова, наркома финансов и секретаря ЦК Н.Е. Крестинского, члена Президиума и секретаря ВЦИК, одновременно начальника Политического управления РВСР Л.П. Серебрякова, И.В. Сталина и ответственного секретаря ЦК Е.Д. Стасову.

И вот, снова, после того как 17 мая ЦК и Совет обороны направили Сталина в Петроград, на помощь Зиновьеву для организации обороны города (вернулся он в Москву только 25 сентября), его – члена Политбюро, Президиума ВЦИК, Совета обороны, наркома по делам национальностей – без каких-либо объяснений отрешили оттого, чему он отдал два года политической жизни. Конечно же, Сталину ничего не стоило приехать в столицу без ущерба для обороны Петрограда и 28 мая – на заседание Политбюро, и 1 июня – на сессию ВЦИК. Но нет, его не пригласили. Кто-то решил, что лучше всего заменить его Каменевым.

Может быть, Каменев имел собственный, оригинальный взгляд на процесс объединения, обладал большими, нежели Сталин, доводами в его пользу? Отнюдь. Выступая с докладом. Лев Борисович всего лишь повторил, разбавляя традиционной риторикой, филиппиками в адрес Антанты, Вильсона, Ллойд Джорджа, Клемансо всё то, о чём писал Сталин 7 апреля, Ленин и Сталин – 4 мая, что содержалось в решении от 28 мая.

«Быть может, – добавил Каменев от себя, – вопрос об объединении форм государственного федеративного устройства Российской Советской Федеративной Социалистической Республики требовал большего срока и более детального обсуждения, быть может, мы сочли бы полезным отложить этот вопрос до того момента, когда наша хозяйственная и экономическая жизнь примет более равномерный и планомерный характер, чтобы на свободе, учитывая все обстоятельства времени и места, найти ту форму добровольного и братского союза трудящихся, к которому неизбежно идут все народы, населяющие территорию бывшей России».

«Но мы, – продолжал Каменев, – принуждены делать теперь это в спешном порядке, мы принуждены встать на путь объединения не потому, чтобы мы считали, что момент этот вполне уже подготовлен предварительными нашими работами, а потому что к этому принуждают нас военные обстоятельства. Все те советские социалистические республики, которые созданы были на территории России, неоднократно и громогласно заявляли о своём желании прекратить навязанную им войну и вступить в мирные переговоры с теми, кто им эту войну навязал… Вызнаете, что после недолгих колебаний эти предложения фактически были отвергнуты.

Нам надо защитить границы тех стран, в которых признана власть рабочих и крестьян, и мы не имеем права уступить ни одной пяди земли, на которой где-либо взвился красный флаг социалистической революции. Эта задача требует материального и вооруженного объединения. Эта задача сознаётся не только нами, но и всеми национальностями, которые живут на территории российского государства…»

Каменев напомнил об Украине, которая сражается против «Феодальных элементов» Румынии, о Литве, Белоруссии и Латвии, «которые на других рубежах защищают интересы и знамя социалистической революции против банд польских помещиков, германских белогвардейцев». И подчеркнул: «Мы заключаем этот военный союз потому, что у нас единый интерес, потому что у нас единый порядок, потому что мы все осознали, что нам вместе жить и, если надо, вместе умереть…

Победа требует, чтобы все материальные богатства, которые имеются в распоряжении трудовых масс Украины, России, Литвы. Латвии и Белоруссии, подчинялись общему руководству и расходовапись по общему плану. В этой борьбе нам придётся поставить на ставку последние наши запасы, всё это должно быть подчинено, всё израсходовано под строжайшим контролем центра…

Резко оборвав на том обоснование необходимости срочно создать военно-экономическое объединение советских республик, Каменев без каких-либо объяснений перешёл к иным задачам. Весьма далёким от остро насущных. К тем, которыми вот уже два года занимался иной человек. Сталин.

«Освобождение от белогвардейского ига Колчака и Деникина. – неожиданно сказал Лев Борисович членам ВЦИК, – обширных областей Поволжья, Урала, Сибири, Средней Азии и Туркестана /он почему-то перечислил те регионы, которые только предстояло ещё освободить – Ю.Ж./ и предстоящее освобождение Крыма /на этот раз Каменев забыл, что неделю назад вернулся из Советского Крыма – Ю.Ж./ и Северного Кавказа вводят /хотя следовало сказать «введут» – Ю.Ж./ в состав РСФСР ряд малых национальностей со своеобразной культурой, историей и группировкой классов».

Не очень удачно повторив своими словами определение, которое Сталин давно уже предложил для народов, возможно (но не обязательно) потребующих для себя особых территориальных единиц, Каменев изрядно забежал вперёд.

«Установление нормальных отношений, – заметил он, – между РСФСР и входящими в её состав автономными советскими республиками /снова допустив ошибку – тогда имелась лишь одна, да к тому же многонациональная, автономная республика. Туркестанская – Ю.Ж./ и вообще нерусскими национальностями, своевременное удовлетворение их нужд и выработка форм государственных отношений между входящими в РСФСР частями составляет одну из важнейших задач ВЦИК».45

И на том основании предложил одобрить подготовленный им проект декрета, более необходимый создаваемому объединению советских республик, нежели проблематичным интересам тех, кого предстояло освободить от белогвардейцев. Ведь документ буквально повторял всё изложенное в решении Политбюро от 28 мая. Единственной новацией стало лишь упоминание наравне с Украиной, Латвией, Литвой и Белоруссией ещё одного будущего субъекта федерации – Крыма. Советской республики, образованной всего месяц назад, 5 мая, по решению Политбюро от 23 апреля.46