Наверное, можно было пойти следом за Даниелем, снова войти в спальню Джека через выбитую дверь и попробовать открыть окно.

Элин сделала несколько шагов, но передумала и бросилась дальше по коридору.

— Элин! — взревел Даниель у нее за спиной.

Дверь в большую гостевую комнату была заперта. Элин повернула ключ, но замок заело. Элин оглянулась: Даниель приближался. Он не бежал — просто шел широкими шагами. Элин подергала ручку; она уже чувствовала запах его пота. По двери мелькнула тень. Элин отшатнулась, ударилась щекой о картину.

Топор просвистел рядом с головой Элин. Лезвие с острым звоном косо ударило в бетонную стену. Оно так круто ушло в сторону, что Даниель выпустил топор из рук, и топор с грохотом упал на пол.

Замок щелкнул, Элин толкнула дверь плечом и ввалилась в комнату. Даниель рванулся следом, желая схватить ее. Элин обернулась и пырнула его ножом для бумаг, но лезвие только царапнуло убийцу по груди. Даниель схватил ее за волосы и швырнул на пол с такой силой, что она врезалась в длинную подставку под телевизор; лампа полетела на пол.

Даниель поправил очки, ушел и вернулся с топором. Элин заползла под широкую кровать.

Элин надеялась, что Викки где-то спряталась. Может быть, они сумеют продержаться до приезда полиции.

Она смотрела на ноги Даниеля, как он обходит кровать. Отползла, чувствуя, что он шагнул на кровать. Заскрипел матрас и пружины. Элин не знала, в какую сторону бежать, и старалась держаться посредине.

Вдруг убийца схватил ее за ногу; Элин закричала, Даниель спустился на пол и вытащил ее из укрытия. Элин цеплялась, как могла, но проиграла. Даниель перехватил ее за лодыжку и замахнулся топором. Элин лягнула его в лицо свободной ногой. Очки свалились с Даниеля, он выпустил Элин, покачнулся, ударился спиной о книжную полку, схватился рукой за глаз, глядя на Элин неповрежденным глазом.

Элин извернулась, вырвалась и бросилась к двери. Краем глаза она увидела, как Даниель нагибается за очками. Элин пробежала мимо комнаты Джека на кухню. В коридоре послышались тяжелые шаги Даниеля.

Мысли проносились одна за другой. Полиция уже должна быть здесь — ведь Йона сказал, что машины выехали.

Пробегая по кухне, Элин сдернула с разделочного стола кастрюльку для соуса, вбежала в общую комнату, открыла дверь в гараж и швырнула кастрюлю туда.

Кастрюля загрохотала вниз по лестнице, а Элин, стараясь не шуметь, кинулась вверх.

Даниель уже спускался к гаражной двери, но не дал себя обмануть. Он услышал, как Элин бежит наверх. Элин не знала больше, что делать, куда кинуться. Задыхаясь, она пробежала мимо этажа, где пряталась Викки, а дальше стала подниматься медленнее, чтобы отвлечь Даниеля от девочки.

Элин понимала, что просто должна продержаться до приезда полиции, ей придется держаться. Нельзя допустить, чтобы Даниель вошел в комнату Викки.

Ступеньки у нее за спиной трещали под ногами Даниеля.

Элин добежала до верхнего этажа. Там была почти полная темнота. Элин схватила кочергу с подставки возле облицованной кафелем печки, остальные предметы закачались, позванивая. Элин вышла на середину комнаты и одним ударом сбила люстру на пол. Огромная люстра «морозного» стекла с грохотом разбилась, осколки разлетелись по полу, и стало тихо.

Были слышны только тяжелые шаги на лестнице.

Элин притаилась в темноте за книжным шкафом, справа от двери.

Даниель, сопя, одолел последние ступеньки. Он не торопился — знал, что Элин некуда бежать с верхнего этажа.

Элин старалась дышать бесшумно.

Даниель замер с топором в руке, всматриваясь в темноту, а потом нажал на выключатель.

Раздался щелчок, но свет не зажегся. Комната осталась темной.

Элин пряталась в темноте, обеими руками подняв кочергу. Ее трясло от хлынувшего в кровь адреналина, но она чувствовала себя удивительно сильной.

Даниель спокойно и осторожно шагнул в комнату.

Элин не видела его, но слышала, как хрустят осколки у него под ногами.

Внезапно раздался еще один щелчок, а следом — электрическое жужжание. В комнату через щели в жалюзи начал просачиваться свет. Даниель стоял в дверях, дожидаясь, когда жалюзи поднимутся и комната наполнится дневным светом.

Больше прятаться было негде.

Даниель, не отрываясь, смотрел на нее; Элин попятилась, выставив перед собой кочергу.

Даниель посмотрел на топор в правой руке и пошел на Элин.

Элин взмахнула кочергой, но Даниель уклонился от удара. Элин, задыхаясь, снова наставила на него кочергу. Ногу обожгло — Элин наступила на осколки, но она все так же не спускала с Даниеля глаз.

Топор покачивался у него в руке.

Элин снова махнула кочергой, но Даниель снова уклонился.

В его глазах застыло непонятное выражение.

Внезапно он сделал быстрое движение топором. Неожиданное и сильное. Лезвие боком, с глухим звоном ударило кочергу. Элин не удержала ее, и кочерга с грохотом упала на пол.

Обороняться стало нечем; пятясь, Элин с некоторым изумлением поняла, что для нее этот поединок вряд ли кончится хорошо. Ее накрыло волной тревоги, отчего она стала смотреть на происходящее как бы со стороны.

Даниель двигался за ней.

Элин посмотрела ему в глаза; он встретил ее взгляд, но в его душе, кажется, ничего не отозвалось.

В конце концов Элин оказалась у огромного окна, на высоте трех с половиной этажей; внизу была каменная площадка с садовой мебелью и грилем.

У Элин из ноги шла кровь, и на светлом полу отпечатались смазанные кровавые следы.

Элин совсем обессилела; она стояла неподвижно, думая, что надо поторговаться, пообещать ему что-нибудь, заставить его говорить.

Даниель, тяжело дыша, какое-то время рассматривал ее, потом облизнул губы, быстро приблизился и вскинул топор. Элин инстинктивно дернулась в сторону.

Удар пришелся по окну. Элин почувствовала, как толстое стекло содрогнулось у нее за спиной, услышала скрежет — по стеклу пошли трещины. Даниель снова занес топор, но прежде чем он успел ударить, Элин отклонилась назад и всем весом надавила на стекло, чувствуя, как оно прогибается. У Элин свело желудок. Спиной назад она стала валиться вниз, окруженная облаком сверкающих осколков. Элин закрыла глаза. Удара о землю она не почувствовала.

Даниель, опершись одной рукой о раму, из которой торчали осколки, посмотрел вниз. Там, внизу, лежала Элин. Везде валялось битое стекло. Ручеек темной крови вытекал из головы Элин и пересекал выложенную камнем площадку.

Даниель задышал спокойнее. Рубаха на спине была мокрой от пота.