Существо высшей сефиры, конечно же, способно развеять любую волшебную формулу, тут не надо быть магом, чтобы это понять. Мерлинова сила, Мануэль ведь, наверное, может под любой вейл войти, хоть в долину, хоть в дом.

Жаль, что никто об этом не узнает, подумал Лео, лихорадочно соображая, чем остановить инквизитора. Потому что нам, похоже, крышка. Оглянулся — Эмери бежал по улице, но мама Мелиор, как медленно!

— Мануэль, стой! — крикнул он, увидев заново разгорающееся малиновое гало. — Стой, остановись! Ты хочешь утолить свою ярость или хочешь сотрудничества с магами? Ты сейчас уничтожишь все, ради чего искал контакт с нами, нашу договоренность, нашу помощь друг другу, демоны тебя дери! Неужели потакание собственному гневу тебе дороже союзников? Ты назвал меня гарантом своего слова, но что я могу гарантировать, кроме неуравновешенной и неуправляемой ярости?

Мануэль перевел на Лео взгляд — радужки отсвечивали багровым. Легчайшее колебание или показалось?

— Согласно древним книгам, зло зарождается в самом Правосудии, — послышался спокойный холодный голос у Лео за спиной. Лео повернул голову — справа от него стоял Арчи. Он ничем теперь не отличался от обычного человека, был одет в длинное черное пальто, смоляные волосы перехвачены шнурком. Яркие синие глаза ненавидяще сощурены.

Он не отводил взгляда от Мануэля, если бы взгляд мог прожигать, то от инквизитора дым бы уже валил.

— «Я буду властвовать» — вот девиз Гибуры, и именно из нее растут корни демонического древа Клиппот. Правда, господин де Лерида, левая рука Господа, сжатая в кулак? В твоем сердце — ворота в бездну, ты знаешь это, но не признаешь. Предпочитаешь искать виноватых, ловить и уничтожать тех, кто вызвал твой гнев. Например, мать этого несчастного мальчика, Ассунту Сантана, которую ты гнал, как животное, заставил бесконечно прятаться и прятать детей, но все же догнал и расправился. А заодно спалил пару кварталов вместе с их жителями. И своих людей впридачу.

Мануэль, не удостаивая ответом, толкнул воздух перед собой раскрытыми ладонями. Лео задело по касательной, развернуло и отбросило к стене. Артура же должно было протащить по земле, точно так же, как за пару минут до того Лео, он видел, как ослепительно-алая вспышка пронеслась по воздуху и… расплескалась по фигуре в черном пальто.

Этого просто быть не может! Откуда у Артура силы, чтобы противостоять змею Гибуры?

Впрочем, что таращиться, где мальчишка? Лео приподнялся, оглянулся — прямо у него на глазах Эмери, почти добежавшего до угла, вздернуло в воздух и потащило назад, как котенка, за шиворот. Он брыкался и извивался, но вырваться не мог.

Сверкнуло, грохнуло, покачнулась стена, передав позвоночнику Лео тошнотворную вибрацию. Со звоном посыпались стекла. Артур с Мануэлем сцепились, да и черт с ними. Стиснув зубы, Лео вытянул руку и швырнул гавиланский глиф, новакулу вьенто, обрезая силовой жгут — Эмери кубарем покатился прямо под ноги Артуру.

— Я не убивал Ассунту, — вдруг сказал Мануэль, пригнув голову, словно боролся с порывами сильного ветра.

А ветер и впрямь усилился, холодом резало глаза. От Ллувеллина исходила физически ощутимая ненависть. Высоко вверху крутились темные тучи и надрывались сирены. Эмери, оглушенный, лежал на земле, свернувшись, как зародыш.

— Неужели! Выследил ее, послал своих убийц. Плевать было, что простецы погибнут, не так ли? Главное — уничтожить последнюю из семьи влиятельных хостов. Маленькая слабость неподкупного следователя Мануэля де Лериды стоит любого количества жертв. Сантана даже в войне не участвовали!

— Ты не знаешь ничего, сын змеи. Те смерти — не на моей совести.

— А как же! Они сами себя взорвали и сожгли, правда?

— И не тебе попрекать меня невинными жертвами.

— Ты прав, — Арчи ощерил зубы. — Мы с тобой оба — те еще твари.

Сверкнуло. Пространство с треском разорвалось, родив сине-золотую молнию. Брызнули капли расплавленного камня, зашипело, повалил пар.

Они же так прибьют мальчишку! Лео оттолкнулся от стены, сбросил на Эмери дефенсор — и вовремя. Полоснувшая Арчи огненная плеть распалась горящими ошметками, разлетевшимися далеко вокруг, не причинила ему вреда, но сбила инкантацию.

Знакомое малиновое свечение заструилось по рукам Мануэля, тонким щупом метнулось к Эмери — и разбилось, осыпавшись искрами, вместе с защитой.

Раскололось воющее небо, разветвленная молния шарахнула Мануэлю под ноги, соскользнув с незримого щита и взорвав мостовую веером раскаленного камня.

Крылья ястреба! Лео прыгнул прямо с места, надеясь подхватить Эмери и унести по воздуху, но беззвучный хлопок швырнул его на мостовую, а инерция прокатила по грязи прямо к запертым воротам у школьных мастерских.

Пропасть!

Лео выплюнул кровь и песок, попавший в рот, приподнялся на дрожащих руках.

Переулок озарился синим всполохом, прошитым золотыми искрами, многажды повторенным в осколках оконных стекол. Силуэт инквизитора на мгновение растаял в язвящей глаза голубизне.

Лео чертыхнулся. Шанталь Шеро и ее леденцовые соты! Вот что это такое! Мед Любви, собранный с краев раны мира. Неужели Ллувеллин посмел выпить этого меда?

Что же он делает с человеческой природой?

Из синевы родился пурпур, разгорелся вокруг головы инквизитора и потек к рукам. Указующий перст опять был направлен на мальчишку, который очнулся и поднял голову.

Дефенсор не добросить, далеко. Арчи занят закручиванием воронки, не успеет сбить инквизиторский щуп. Лео лихорадочно огляделся — хоть бы горсть камешков, хоть что-нибудь! Вокруг только грязный тающий снег. Сунул руку в промокший карман — карты!

Концитатус, глиф ускорения — пестрый квадратик свистнул, вырываясь у Лео из пальцев, и Мануэль на секунду отдернул руку. Алое сияние погасло. Очередная слепяще-синяя многохвостая молния, лохматая от золотых огненных лент, с оглушающим шелестом вонзилась в то место, где стоял Мануэль. Мостовая пошла волной, стреляя во все стороны выбитыми раскаленными булыжниками, на лету превращающимися в золотые брызги.

Эмери откатился в сторону — на нем опаловым стеклянным блеском отсвечивала сфера дефенсора — маленькая, но все же! Сам поставил?

— Арчи! — заорал Лео, стоя на коленях в растекшемся снегу. — Уходите отсюда к дьяволу! Не время! Потом сдохнешь! Увозите мальчика!

Любовь выше Правосудия, но огненный змей, пусть даже его проекция, сильнее человека, сколько бы тот не принял заемной мощи. И скоро сюда примчится «Санкта Веритас».

В синем всполохе протаяла фигура инквизитора — дикая сила Хесед бросила его на колени. Но это и все, что она смогла с ним сделать.

Мануэль поднялся, шатаясь.