Кэрис, Кэрис... Броллайхан, дайне, воплощенный дух природы, впутавшийся в дела смертных. Этой ночью Драйбен мимолетно видел его во сне, и казалось, что вельх пытался что-то сказать, пробиться через сотни лиг, отделявших Аррантиаду от материка.

День седьмой. Позабытый аррант, оказывается, опять не спал всю ночь. Сидел на вершине громадного камня, поднимавшегося из песка, и смотрел за окрестностями. Едва Драйбен зашевелился, Безымянный спрыгнул вниз и подошел к нему.

- Ну? - нахмурился нардарец, продирая глаза. - Что видно?

- Ничего, - ответил аррант. - Огней, движения, даже запаха - ничего нет. Кругом камни. Пусто. Мы заблудились.

- Ошибаешься, не заблудились. - Драйбен, кряхтя, выбрался из-под попоны. Мы идем строго от восхода на закат. Там будет океан и множество прибрежных поселений. Перепутать невозможно.

- Загнемся по дороге, - просто сказал Безымянный. - Очень далеко. Но все равно надо идти. Если ты называешь себя мужчиной, посади господина Асверуса на лошадь.

"Я называю себя? - подумал нардарец. - Что он имеет в виду? И при чем здесь Асверус? Я, конечно, понимаю, что он ослабел и мне придется топать весь день пешком... Что за странная фраза? Или я не понял некую особенность аррантского языка?"

Асверус, с трудом очнувшийся ото сна, не желал разговаривать вообще. Он безучастно забрался в седло грустного коня, принадлежавшего Драйбену, и снова заснул.

К полудню начал сдавать и Безымянный. Давало себя знать обезвоживание и долгий пост. Не следовало забывать, что он ранен, а Драйбен, обихаживая утром сына кониса Юстиния, не сменил ему повязку. Да и сам бывший светлейший эрл и носитель серебряной короны ощущал себя не самым лучшим образом. Очень хотелось пить, от перегрева начинала кружиться голова и мелькали круги перед глазами, ноги, постоянно увязавшие в песчаных наносах, были тяжелыми, как рабские колодки...

- Оставляй себе последнюю долю воды. - Безымянный говорил, обращаясь к Драйбену. Голос звучал сухо и безразлично. - Ты должен остаться последним. Сначала убьешь его.

Аррант жестом указал на дремлющего в седле едва бредущей лошади Асверуса.

- Что?

- Сначала убьешь его, - повторил Безымянный. - Потом меня. Когда убедишься, что мы умерли, воткнешь меч в песок и бросишься на него грудью.

- Шуточки у тебя, - буркнул Драйбен. Одновременно он понимал, что в крайнем случае быстрая смерть будет единственным выходом.

Лошадь, и без того шедшая все медленнее и медленнее, спотыкалась. Наконец некогда благородное саккаремское животное, превратившееся за последние дни в хилого, тощего одра, более приличествующего не светлейшим дворянам Нардар-ского конисата, а захудалому крестьянину из Кер-новских болот, повалилась набок. Безымянный, как всегда бдительный и внимательный, едва успел подхватить падающего Асверуса.

- Он близок к смерти. - Аррант, обойдя павшего на песок умирающего коня, быстро осмотрел Асверуса и положил его в тень валуна. - Дорога окончена. Бери меч, Драйбен.

- Меч? - Нардарец уже не знал, что делать. Асверус без сознания - надо полагать, очень тяжелый солнечный удар. Безымянный окончательно помешался на своих традициях, решил умереть и прихватить с собой человека, которого считал новым "братом", а заодно и его приятеля. Идти некуда, солнце бьет своим слепящим молотом, воды в бурдюке ровно на полтора глотка. Все.

"Не все. Дорога пройдена только до половины".

Драйбен в ужасе оглянулся, решив, что сходит с ума: в его голове ясно и отчетливо прозвучал голос вельха.

"Кэрис? - подумал нардарец. - Ты? Или я помешался от этой жары?"

"Я. Никто иной. А кого ты ждал? Молчи и постарайся не перебивать. Времени очень мало. Помнишь, как мы сделали гору золотых шади в Меддаи? Сделай то же самое, используй чужую Силу. Над тобой солнце, которое ты, так невзлюбил. Преврати врага в союзника. Понять не могу, отчего ты раньше сам не додумался употребить свое умение?"

- А делать-то что? - вслух спросил Драйбен, но ответа не получил. Кэрис ушел так же внезапно, как и появился.

По-прежнему ничего не понимая, нардарец тяжело подошел к Асверусу, рядом с которым сидел Безымянный.

- Мертв? - Драйбен безнадежно глянул на Лаура-младшего.

- Почти.

Нардарец сел на корточки рядом. Прежде он много путешествовал и немного освоил лекарское искусство. Сейчас все его знания были бесполезны: нет ни лечебных снадобий, ни воды. Однако осмотреть умирающего следовало.

Драйбен расстегнул колет Асверуса, разрезал ножом грязную рубашку и ахнул:

- Вековечное Пламя!..

Асверус был женщиной, под грубой сорочкой торчали розовые груди. Теперь нардарцу стало понятно, почему "сын кониса" никогда не раздевался в его присутствии, уходил в сторону от всех, когда требовалось сделать свои дела, оберегал свои излишне длинные для воина волосы... Женщина! Вернее, девушка лет восемнадцати, отлично научившаяся изображать мужчину!

"Асверус? - молниеносно соображал Драйбен. - Я ведь помнил, что у старого Юстиния не было сына с таким именем, но была дочь Асверия. Я уехал из Нардара, когда она была совсем маленькой. Вдобавок я редко бывал при дворе кониса и не мог ее запомнить... Хотя какая теперь разница?"

"Действуй быстро! - слабым отголоском донеслась пробившаяся через огромное расстояние мысль броллайхана. - Быстро, я сказал! Не сделаешь того, что необходимо, - найду в могиле! Ну! Солнце над головой, забери его Силу!.. Перебори самого себя и решись! Все зависит только от тебя самого!.."

Безымянный, уж на что был бесстрашен и презирал любую опасность, шарахнулся прочь и схватился здоровой рукой за рукоять меча.

Солнце, бледно-желтое светило, когда ближайший друг и союзник, а когда беспощадный враг. Драйбен вспомнил все, чему учился сам и чему научил его Кэрис. Белые лучи природной мощи проходили сквозь человека, но вот он остановил их и слил в единый поток. Оставалось только направить его затверженными с юности и столь бесполезными до этого дня бессмысленными словами старых заклятий. И началось!

Умершая лошадь внезапно встрепенулась и поднялась на ноги. Ее темно-коричневая шкура выглядела лоснящейся и блестящей. Полдесятка тугих бурдюков с водой резко появились возле нее, будто обрушились прямо с неба, один наткнулся на острый темно-красный камень и выбросил долгую хрустальную струю. Прямо из нагретого воздуха возникли четыре верблюда - обычные надменные зверюги с желтоватой шкурой. Верблюды покосились на Безымянного, сжимавшего в руке гладий доброжелательно и преданно.

Серая бледность, легшая на щеки Асверуса, исчезла столь же быстро, как и утренний туман, сносимый свежим морским бризом, заменившись обычным, чуть розоватым цветом, что окрасил щеки и лоб. Сын, а вернее, дочь Юстиния шевельнулась, не открывая глаз.

- Я научился! - издал громогласный вопль Драйбен.. - Я сделал все, что хотел. Теперь я единственный настоящий волшебник этого мира! Безымянный, проси что хочешь! Асверус, слышишь меня? Смерть отменяется! Я победил пустыню! Я победил всех! Я научился!