Сначала Дэвидмен получила разрешение пребывать в Англии до 13 января 1955. Затем виза была продлена министерством внутренних дел до 31 мая 1956 года. Ни в какой момент визу не отзывали и не угрожали отозвать. Попросту разрешение на пребывание заканчивалось на исходе мая. Гражданский брак с Льюисом вполне мог быть спланирован заранее как последнее средство, чтобы дать Джой и ее сыновьям возможность остаться в Англии.

Следует учесть и другую сторону вопроса: разрешение Дэвидмен на пребывание в Англии было ограниченным, она не могла устроиться ни на какую работу, даже бесплатную. Уорни и многие другие из круга Льюиса полагали, что Дэвидмен могла покрывать свои расходы, например, редакторским трудом, но ей однозначно воспрещалось это условиями визы. Регистрация брака с Льюисом уничтожала это препятствие и позволяла Дэвидмен заработать себе на жизнь. Льюис вполне мог рассматривать брак как юридическую формальность, которая даст Джой возможность прокладывать себе собственный путь в мире.

И само решение не было таким уж внезапным. За несколько месяцев до того Льюис, похоже, обсуждал вариант гражданского брака с Дэвидмен — в сентябре 1955 года, во время визита в Северную Ирландию к своему надежному другу Артуру Гривзу. Хотя не сохранилось свидетельств о реакции Гривза на эту неожиданность, очевидно, он высказывал существенную озабоченность, которую Льюис не смог развеять. В письме Гривзу через месяц после визита Льюис отстаивает идею гражданского брака с Дэвидмен: это всего лишь «юридическая формальность», не имеющая религиозного значения и никак не отражающаяся на их отношениях. После оформления брака министерство внутренних дел сняло все ограничения с пребывания Дэвидмен в Соединенном королевстве. 24 апреля 1957 года она подала документ на гражданство и 2 августа была зарегистрирована в качестве «гражданки Соединенного королевства и колоний»[684].

Ранее Льюис (к немалому смущению Толкина) сформулировал свой взгляд на гражданский брак в радиопередачах и далее в «Просто христианстве». Церковный брак — «реальность» — в данном случае был невозможен для весьма консервативного в этих вопросах Льюиса. Освященный религией брак считался бы с точки зрения той же самой религии прелюбодеянием, поскольку Джой была разведена. И Льюис подчеркивал, что такая возможность даже не обсуждается[685].

Ближайшим друзьям Льюиса казалось очевидным, что Дэвидмен манипулировала Льюисом, подвергла его моральному давлению и вынудила вступить в брак, которого он вовсе не желал, с женщиной, которая была заинтересована в нем не только по духовным и интеллектуальным причинам, но и в не меньшей мере — корыстно. Они сочли Дэвидмен авантюристкой, устраивающей свое будущее и будущее сыновей. Дэвидмен взяла и захомутала Льюиса, вот Питтер — та столь деликатна, что в жизни бы не вздумала подобным образом навязывать себя великому человеку. Поскольку Льюис скрывал, как далеко зашли его отношения с Дэвидмен, члены ближнего круга не имели возможности предоставить ему совет и поддержку — ведь они понятия не имели, сколь серьезно обстоят дела. Когда же Льюис объявил, наконец, во всеуслышание о состоявшемся браке, было уже слишком поздно для какого-либо вмешательства, оставалось разве что по возможности корректировать эту непростую ситуацию. Льюис оказался в сложном положении, и никто из друзей до той поры даже не подозревал, во что вовлекла его Дэвидмен.

Разумеется, существует и другой способ описывать эти отношения, тот, который предпочитают голливудские сценаристы — они воспевают позднюю любовь Льюиса, сказочный роман, вскоре обернувшийся трагедией. Такая романтизация — самой знаменитой и самой некритической ее версией стал фильм «Страна теней» (Shadowlands, 1993) — изображает Льюиса старым холостяком, сухарем, замкнутым и лишенным общения, чью тусклую жизнь переворачивает вверх тормашками дерзкая девчонка из Нью-Йорка, кое-что понимающая в реальном устройстве мира. Эта яркая и живая гостья впускает свежий воздух в скучное существование Льюиса, помогает ему обнаружить в жизни что-то хорошее, стряхнуть замшелые привычки и сковывающий светский этикет.

В такой интерпретации событий тоже немало очевидных проблем. Честно говоря, трудно себе представить, каким образом социальные навыки Льюиса могла бы усовершенствовать Дэвидмен: раздраженные современники то и дело отмечали у нее отсутствие социальных навыков и того, что принято теперь называть эмоциональным интеллектом. Называть Льюиса замкнутым и необщительным — чушь: коллегам запомнилась его словоохотливость, его порой излишне шумное добродушие, особенно громкий хохот.

На самом деле Льюис превратился — выражение грубое, но точное — в «папика американской разведенки»[686]. Но жертва явно не возражала против того, чтобы быть использованной в такой роли, и несомненно извлекала из этого соглашения немалую пользу. Наиболее очевидно возвращение вдохновения и желания писать, сколь бы сомнительным ни представлялся нам процесс, принесший такой результат. У Льюиса хватало собственных проблем и тревог, и Дэвидмен многое сделала для того, чтобы помочь ему с ними справиться.

Важно также помнить, что в ту пору Льюис активно помогал деньгами и другим американским писательницам. Главное место среди них занимала Мэри Уиллис Шелбурн (1895–1975), поэт и критик, которая длительное время поддерживала контакт с Льюисом и явно заслужила его уважение[687]. У нее тоже возникли финансовые проблемы, и она их не скрывала от Льюиса. Поначалу он не имел возможности поддержать ее из-за строгих ограничений на обмен валюты, введенных британским правительством: частный гражданин Великобритании не мог послать деньги в Америку. В письме Шелбурн на Рождество 1958 года Льюис сообщает о смягчении валютного законодательства, что позволяло ему впредь выдавать ей регулярную стипендию от фонда «Агапе»[688].

На мысль, что брак с Дэвидмен Льюис рассматривал скорее как рыцарский жест, чем как итог и скрепление романтических отношений, наводит и тот факт, что Дэвидмен вовсе не вытеснила из его жизни Питтер. Уважение и привязанность к Питтер ясно выражены в письме от июля 1956, через несколько месяцев после тайного брака. В этом письме Льюис приглашает Питтер (а не Дэвидмен) составить ему пару на королевском приеме в саду Букингемского дворца[689]. Питтер в итоге не смогла воспользоваться этим приглашением, и Льюис отправился на прием один. Неделю спустя он снова написал Питтер, сообщил, что прием был «просто ужасающий», и просил ее как-нибудь в ближайшее время пообедать с ним, чтобы обменяться новостями[690]. Переписка Льюиса и его встречи ясно показывают, что Дэвидмен не вытеснила из его жизни других значимых женщин.