– Нет, умереть я тебе не дам. Давай пойдем погуляем? Можно в деревню, но там поговорить не дадут: полно знакомых. Мы в деревню потом сходим, может, завтра, хорошо?

– Хорошо. А сегодня?

– А сегодня можем прогуляться по лесу. Тут есть древнеримские постройки – акведук, мосты…

– Я согласна. Только джинсы надену, в лесу, же наверно, сыро?

– Я балдею от тебя в джинсах, но мы не пойдем в чащу, – успокоил ее Айвен. – Это же Англия, тут всюду дорожки проложены.

– Я захвачу кардиган, – сказала Этери.

– Я даже не знаю, с чего начать, – признался Айвен, когда они вышли из дому и, с трудом отшив Мерфи, двинулись в путь. – Перси мне не брат, – он, видимо, решил начать с самого сильного, – не сын моего отца. Я слишком поздно узнал, – ответил он на потрясенный взгляд Этери. – Но я не стал бы ничего менять, даже если бы знал, так что это не важно.

– Нет, это очень важно! Начни с леди Бетти, – попросила Этери. – Как они с твоим отцом поженились? Мне казалось, он человек разумный…

– Он человек разумный, – подтвердил Айвен. – Но на него сильно повлияли бабушки с обеих сторон. Тогда ведь и мать моего деда, вдовствующая герцогиня, была еще жива. Они считали, что герцог обязан выбрать себе достойную жену и продолжить род.

– А твоя бабушка Эстер? Что она говорила? Она же дралась за свою любовь!

– Мне очень жаль, но бабушка тоже оказалась в плену этих предрассудков, – сокрушенно вздохнул Айвен. – Она потом сама жалела, раскаивалась, называла себя старой дурой, но она очень уважала, например, королевскую власть, дружила с королевой…

«Подольстился к королеве… Всегда ходил у нее в любимчиках – он и его мамаша!» – прозвучали в голове у Этери злобные слова Глэдис.

– В конце концов брак – это не воплощение подростковых мечтаний, – развивал свою мысль Айвен. – В общем, отец послушался их – двух моих прабабушек, – и они подыскали ему жену, итальянскую графиню Ваккани. Из Мантуи. Кстати, леди Бетти в молодости была хороша… если тебе нравятся холодные блондинки нордического типа.

– Итальянку нордического типа? – переспросила Этери.

– А они там все нордического типа, особенно на Севере. Дворяне в Италии помешаны на связях со швабами, с Гогенцоллернами, с Габсбургами, гордятся светлыми волосами, голубыми глазами и арийским профилем. – Да, она итальянка. Ей дали редкое в Италии имя Элизабетта, а сделавшись английской герцогиней, она предпочла, чтобы ее называли леди Бетти.

– Это что-то литературное, – заметила Этери. – Только я не помню…

– «Кларисса» Ричардсона, – подсказал Айвен. – Леди Бетти – богатая и знатная вдова, тетушка Ловеласа.

– Я не читала «Клариссу», – честно признала Этери.

– Читать ее невозможно. Это самый длинный из всех английских романов.

– Пушкинская Татьяна его читала.

– В пушкинские времена у барышень было чертовски много свободного времени, – усмехнулся Айвен.

Они шли по лесной дороге, и он исподтишка любовался своей спутницей. С момента знакомства это стало его любимым занятием. А сейчас ему пришло в голову, что Этери прекрасно смотрится в наряде английского загородного стиля: вязаный кардиган с карманами и капюшоном, теплые толстые чулки, прогулочные туфли без каблука… Впрочем, ей все было к лицу: и та задорная короткая туника, что накануне так шокировала леди Бетти, и дерзкий алый жакетик, в котором он увидел ее впервые.

– Но я фильм английский видела, – добавила Этери. – Да, теперь вспоминаю, леди Бетти – это оттуда. Мы отвлеклись.

– Наша леди Бетти не похожа на почтенную тетушку Ловеласа. Уж скорее она из какого-нибудь готического романа ужасов. Во-первых, она на восемь лет старше отца, но это выяснилось лишь после свадьбы.

– Восемь лет – это многовато, – покачала головой Этери.

– Отец женился очень рано, в двадцать один год, разница была не так заметна. И вообще, самое страшное не это. Она никак не могла зачать ребенка. Ее растили именно для этого – для продолжения рода…

– И такой облом, – по-русски сказала Этери.

Айвен улыбнулся ей, но тут же снова помрачнел.

– Наконец, через пять лет после свадьбы, леди Бетти объявила, что понесла. И что ляжет на сохранение, причем не в Англии, а у себя в Италии. Отец не стал возражать. Отношения у них не сложились еще на старте. Старый герцог, мой прадед, оставил кое-какое состояние, в основном недвижимость, но отец не хотел жить на ренту, он хотел работать, жить в городе, а она мнила себя средневековой герцогиней, хозяйкой замка, милостиво принимающей знаки внимания подданных. Объявив о беременности, она уехала в Италию на полгода, даже больше. И взяла с собой Джуди Бойл, служанку. – Айвен выдержал паузу. – Мать Глэдис.

– Мать Глэдис? – переспросила ошеломленная Этери. – Глэдис мне сказала, что ее мать была подавальщицей в трактире!

– Так и есть. Джуди Бойл – беспутная мать-одиночка, неизвестно, от кого она родила Глэдис. Леди Бетти неожиданно приблизила ее к себе, взяла в услужение и увезла с собой в Италию. А вернулась одна… вернее, с Перси.

– Ты хочешь сказать… Ты хочешь сказать, что Перси и Глэдис – брат и сестра?!

– Ничего я не хочу сказать, правды никто не знает, но… такой вариант не исключен.

– Но, Айвен…

Они вышли к стройным аркам заброшенного римского акведука. Группа туристов фотографировалась на фоне живописных развалин. Поодаль ждал автобус.

– Они никогда не жили как муж и жена, – успокоил ее Айвен. – Глэдис вышла замуж за Перси уже после аварии.

– А она в курсе…

Но Этери и сама знала ответ на этот вопрос. Да, Глэдис в курсе. Вот что означала ее скрытая вражда с леди Бетти, эти намеки, подначки, замаскированные угрозы…

«Я лучше знаю, что нужно моему сыну…»

«Я лучше знаю, что нужно моему мужу…»

– Да, она в курсе, – продолжил между тем Айвен. – Только давай я буду рассказывать по порядку. История и без того запутанная.

– Молчу.

– Мы не знаем наверняка, был ли Перси сыном Джуди Бойл. Я думаю, леди Бетти взяла ее с собой для подстраховки: Джуди снова была беременна. Меня тогда на свете не было, мне бабушка рассказывала.

– А что сталось с Джуди? – не выдержала Этери, хотя обещала молчать. – Что сказала леди Бетти, когда вернулась?

– Сказала, что Джуди умерла. Она похоронена прямо там, на семейном кладбище виллы Ваккани. Правда, в самом дальнем углу.

– И никто ни о чем не спросил?

– А кто должен был спрашивать? Джуди Бойл – круглая сирота.

– Айвен, мне все-таки кажется, что это как-то слишком… даже для Италии. Это же чистый криминал!

– Никакого криминала. Разве герцогиня не может взять с собой в дорогу горничную? – Этери вспомнила историю с Ульяной, поехавшей с ней в Грузию под видом горничной, но промолчала. – Разве горничная не может умереть? От вполне естественных причин? – добавил Айвен. – Она привезла свидетельство о смерти, там сказано, что Джуди умерла от внутреннего кровотечения. Это было почти пятьдесят лет назад, Этери. Двадцати лет не прошло, как в Италии учредили республику. Монархия была еще свежа в памяти. Итальянское дворянство… как сказать «class-conscious»?