– Так что, уды… эээ… мечи наголо и вниз? – предложил Родульф.

Все согласились, хотя внизу дела шли никудышно.

– Опять как в Альдейгье, – бормотал себе под нос Кнур, молотком и подобранным копьем отражая удары боевого топора одного из всадников. – Одну башню взорвали, и всему городу погибель.

Не заметить появления на поле битвы пресловутого сорокапудового тролля (скорее всего, он весил в пару раз меньше, особенно после осады), размахивающего пудовым молотом, было довольно трудно, но не в меру настойчивому и почти болезненно сосредоточенному на Кнуре верховому с топором это удалось. Знатоки неспроста говорили, что невнимание к троллям может привести к неприятностям, в том числе и со смертельным исходом. Именно такая неприятность скоропостижно постигла соперника кузнеца.

– Тьфу! – Кнур выплюнул кусок чего-то слегка солоноватого на вкус, стараясь не думать о том, что именно это было. – Кривой!

– Кривой выпил много вина, – объяснил тролль, по лицу которого на смазке из крови сползали куски мозга настойчивого, но невнимательного верхового. – Кривой сладко спал, да. Кривому снился Этнедаль. Зачем стали шуметь и Кривого разбудили?

Тролль подытожил свою жалобу, вышибив из седла еще одного всадника. Тем временем, Горм увернулся от копья и тут же потянул за древко в направлении удара. Йормунреков дружинник этого не ожидал. Его удивление продлилось недолго, но как раз достаточно, чтобы Хан помог выдернуть дружинника из седла. Воин хрустко шмякнулся о мостовую и остался на ней лежать. Кинув щит и запрыгнув на таким образом освободившуюся кобылку, ярл поморщился – дышать, двигаться, и вообще жить было по-прежнему весьма больно, и прыжки это усугубляли, – оценил положение, и снова поморщился. Из прохода в воротной башне уже валили пешие. Лучники на стенах подстрелили с десяток, но за то же время, во двор вбежало втрое больше того.

– В верхний город! – ярл не очень надеялся, что его услышат. – Кривой, крикни «Во внутренний замок,» ладно?

– В верхний замок, ладно? – крикнул тролль.

Его услышали (а те, что были в непосредственной близости, только что не попадали наземь). Горм принялся пробиваться к воротам внутренней стены, расположенным под углом от внешних ворот. Часть беженцев не последовала приказу спрятаться в замке перед началом переговоров, то ли боясь, что последние жалкие остатки их барахла будут украдены, если их оставить без присмотра, то ли по еще какой законченно тупой причине. Так или иначе, достаточное их количество решило вдруг все-таки отправиться в замок, создав шумную давку у входа в верхний город, вдоль главного пути к его воротам – Ряда Медоваров, и в путанице близлежавших улочек. Ярлу совершенно не хотелось прорубать путь через толпу, хотя с этим нежеланием боролось мрачное знание, что больше народа погибнет, если он этого не сделает. Горм попытался протолкнуться вперед, но далеко не продвинулся. Хуже того, какой-то старец, сослепу приняв его за одного из нападающих, кинулся на старшего Хёрдакнутссона с вилами, кои пришлось уполовинить.

– Кривой, иди сюда! – решил ярл. – Снимай шлем!

Горм наскоро обтер окровавленный меч о гриву, сунул его в ножны, спрыгнул с лошади, заодно наступив на ногу зловредному старцу, и одной рукой крепко взял кобылку под уздцы.

– Хан! – ярл похлопал по седлу и той же рукой прикрыл кобылке глаз. – Прыгай!

После некоторого раздумья, пес догадался, что от него требуется, прыгнул лошади на спину с того бока, где ее поле зрения было благоразумно ограничено Гормовой ладонью, и кое-как удержался наверху, перебирая всеми четырьмя лапами. Кобыла не понимала, что происходило, но на всякий случай решила побрыкаться. Пес чуть не слетел. Горм принялся успокоительно нашептывать в дергавшееся грязное ухо: «Спокойно, лошадка, все будет хорошо, скоро мы из тебя сварим замечательный клей, а шкурку пустим на коврик…» Услышав про клей, лошадь стала вести себя чуть приличнее.

От зрелища тролля и собаки верхом на лошади, толпа расступилась.

– Кривой, кричи что-нибудь!

– Что-нибудь! – гаркнул Кривой.

– Нет, лучше кричи «Жаба!»

– Жаба! Жаба! Жаба! Жаба, да! – внял совету тролль, обдав всех примерно в саженном полукруге перед ним слюной.

– Дорогу! Дор-ро-о-огу заготовщикам черни и варщикам шубного лоскута из Тролльхейма! – придумать ничего лучше Горму не удалось – помимо боли в боках, теперь его еще и мутило.

Ярл пошел быстрым шагом, ведя кобылу с одетым в кольчугу псом на спине в поводу. За ними косолапил простоволосый тролль с шлемом в одной руке и молотом в другой, продолжая выкрикивать «Жаба!» От невиданного зрелища, беженцы раздались по обе стороны Ряда Медоваров. К шествию сообразило примкнуть и несколько Гормовых дружинников. За Родульфом, вдобавок к переваленному через плечо молоту где-то раздобывшим копье с насаженной на него головой, толпа снова сомкнулась.

– Что с этими горюнами делать будем? – за раскрытыми створками внутренних ворот, с Гормом, помогавшим Хану спуститься с лошади, поравнялся Кнур.

С дальнего конца Ряда Медоваров раздались вопли, давление немытых тел увеличилось. Йормунрековы карлы, похоже, наконец заметили, что город за стенами не исчерпывается одной заваленной мусором и трупами площадью перед воротной башней. Из одной из улочек, примыкавших к главной, снова показался злокозненно упертый всадник в красном плаще, на этот раз, в сопровождении трех пеших дроттаров, немилосердно лупивших окружавших беженцев посохами.

– Ничего, – угрюмо отрезал Горм. – Арнгрим, Рунвид, затворяйте ворота!

На створки из тисовых брусьев с железными заклепками пришлось налечь не двум, а дюжине дружинников, но и тогда поток беженцев только сократился с четверых-пятерых в ряд до одного-двух. Ворота действительно начали закрываться, только когда дружинникам на подмогу пришли Кривой справа и Родульф слева.

– Хоть котеночка спасите! – скорее выдохнула, чем крикнула, прижатая толпой к одной из створок девочка, протянув внутрь ворот ручонку, державшую за шкирку маленькое, жалобно пищавшее существо. Кнур схватил девчонку повыше запястья и втащил ее вовнутрь вместе с котенком, заметив:

– Поди, последняя несъеденная кошка в нижнем городе.

Внутренние ворота наконец закрылись, и как нельзя вовремя – створки зажали пару копий и с тошнотворным – Горма вправду едва не вырвало – мокрым хрустом передавили руку с топором. Сверху, Арнгрим Белый и Снари опустили на крючья укрепленный сталью дубовый засов.

– Лучников на стену! – полным голосом отдавать приказы ярлу тоже было больно, но что поделаешь. – Соберите беженцев, кто покрепче, в цепочку, разбирать мостовую и подавать камни наверх!

Горм прикинул численный перевес нападавших – два к одному, если не больше. Впрочем, получись у скиллеборгской и остатков гафлудиборгской и йеллингской дружин достаточно долго удержать внутреннюю стену и не дать Йормунреку отрезать путь к гавани, этот перевес не давал нападавшим никакого очевидного и немедленного преимущества, хотя следовало вспомнить, что у братоубийцы из Свитьи всегда была в запасе пара-тройка каких-нибудь йотунских вывертов…