коме. Та радость, которую он испытал, когда со всей силой своей любви кинулся покрывать ее лицо поцелуями, заливаясь слезами, мгновенно сменилась ужасом, когда она оттолкнула его своими исхудавшими руками и спросила, кто он вообще такой. С годами он начал смиряться с таким положением вещей и с тем, что так может остаться навсегда. Поскольку память Греты упорно отказывалась возвращаться к ней, большого выбора у него все равно не было.

Дэвида нисколько не тяготила ее зависимость от него; в конце концов, он же ее любил. Но поскольку Грета никогда не подавала ему ни малейших намеков на то, что ждет от него чего-либо, кроме поддержки и дружбы, все эти годы ситуация оставалась неопределенной.

Встреча с Тор только выкристаллизовала эти отношения. Дэвид наконец начал понимать то, что пыталась все это время донести до него его мать: что добиваться Греты безнадежно.

Мама была права. Он должен был двигаться дальше.

Когда Дэвид убедил Тор в том, что серьезно настроен поехать с ней, они начали планировать свой маршрут. Они решили сперва поехать в Индию, а оттуда, поскольку Тор была заядлым путешественником, перелететь в Тибет, в Лхасу, и несколько недель походить по Гималаям. Потом они собирались путешествовать по Китаю, пройдя путем Марко Поло. Тор мечтала о таком путешествии много лет.

Дэвид вылил в раковину остатки заварки. Он знал, что, когда он вернется в Англию, ему придется пойти к Грете и рассказать ей о своем будущем путешествии. Она привыкла, что он время от времени уезжал в Голливуд на несколько недель – он часто спрашивал, не хочет ли она поехать тоже и, возможно, навестить Ческу, – но она всегда отказывалась. Но шесть месяцев – это очень долго. Ему придется попросить ЭлДжей и Аву, чтобы они навещали ее в его отсутствие.

И во теперь он совершенно случайно столкнулся с тем, что, как он понимал, окажется очень сложной ситуацией, из которой быстро не выбраться. Он позвонил своему другу Тони, сказал, что кое-что случилось и он сегодня не сможет до него добраться.

Повесив трубку, он невольно сравнил Ческу, спящую на диване в полном раздрае, с той прелестной женщиной, чье знаменитое лицо заполняло телеэкраны, газеты и журналы всего мира.

Совсем недавно должно было случиться что-то ужасное, что привело ее на грань самоубийства. Он задумался, как же выяснить, что это было. Посмотрел на имена и номера телефонов, круглым детским почерком Чески записанные в блокноте, лежавшем рядом с телефоном. Третьим номером был Билл Бринкли. Это был агент, к которому она перешла, уехав сюда, бесцеремонно бросив Леона. Наверняка он должен знать, что с ней случилось.

Он набрал номер и попросил соединить его.

– Билл, это Дэвид Марчмонт. Кажется, мы несколько раз встречались на разных вечеринках?

– Да, я помню. Как дела, Дэвид?

– Спасибо, очень хорошо.

– И чем я могу вам помочь? Вы ищете нового агента? Я был бы рад предложить вам свои услуги.

– Спасибо, Билл, но нет.

– Ладно. Но если я не могу представлять вас, чем еще я могу быть полезен?

– Вы давно видели Ческу? Вы же знаете, она моя племянница.

– Правда? Нет, я не знал. И поскольку она уволила меня пару месяцев назад, ясно дав понять, что больше не желает обо мне слышать, то ответ будет – нет, я ее не видел.

– Ясно. А я могу спросить, почему она вас уволила?

– А вы еще не знаете? Я думал, весь город уже в курсе.

– Ну, может, я общался не с теми людьми, но до сих пор эти новости не долетали до меня.

– Ну, вообще-то это, конечно, не совсем достояние широкой общественности, так что пока оставьте это при себе. Они собираются объявить о трагическом конце Джиджи за месяц или до того, как в октябре начнется новый сезон сериала. Чтобы подогреть интерес. Они ожидают рекордных рейтингов, когда начнется трансляция. Так что причина, по которой Ческа уволила меня, – она считает, это я виноват в том, что студия с ней рассталась.

– Ясно. А кто же теперь ведет ее дела?

– Без понятия. Кто-то говорил, она собирается поехать в Европу, сделать перерыв, перед тем как решать, что делать дальше.

– Понятно. А вы не против, если я спрошу, почему они решили не возобновлять контракт с ней? Обещаю, что дальше меня это никуда не пойдет. В конце концов, я ее дядя и просто… ну… беспокоюсь о ней.

– Ну… – Билл помолчал. – Ладно, если вы ее родственник, я вам скажу. С Ческой стало сложно иметь дело. Огромные финансовые запросы, опоздания на площадку, постоянные фотографии рядом с неподходящими парнями. Боюсь, Дэвид, она сама навлекла это на себя. Но если будете говорить с ней, не говорите, что это я сказал.

– Ну конечно нет. Ну, Билл, был рад пообщаться с вами и спасибо за честность.

– Без проблем. Передайте мою любовь старушке Англии, а если увидите Ческу – мое почтение. Она, конечно, дамочка с вывертами, но я к ней очень привязан. Она была одной из лучших моих клиенток.

– Непременно, Билл. Спасибо. До свидания.

Повесив трубку, Дэвид вернулся в гостиную и убедился, что Ческа все еще спит. Он вздохнул. Теперь ему все было понятно. Снова становиться нянькой для своей племянницы было последним, чего ему хотелось, когда он летел в Лос-Анджелес, но теперь он не мог уйти и оставить ее одну в таком положении.

Дэвид сходил к машине и принес свой чемодан. Распаковав его в гостевой комнате, он с горечью подумал, что судьба снова возвращает его в прошлое именно в тот момент, когда впервые за столько лет он с такой радостью наконец стал смотреть вперед, в будущее.

41

Через три часа Ческа проснулась. Несмотря на все ее возражения, Дэвид настоял на том, что надо вызвать врача, который осмотрит ее. Врач приехал довольно быстро, и после краткой беседы с ним, во время которой он объяснил, что случилось, Дэвид отвел его в гостиную, ожидая найти там Ческу, которую он оставил на диване. Но ее там не было. Поднявшись по лестнице, он постучался к ней в спальню. Повернув ручку двери, он обнаружил, что она заперта.

– Ческа, открой. Доктор хочет посмотреть на тебя.

– Нет! – возбужденно ответила она. – Со мной все нормально. Скажи, чтобы он ушел!

И никакие уговоры не могли заставить ее открыть дверь. В конце концов Дэвид отступил и спустился вниз.

– Ну что ж, похоже, мы не можем особо ничего поделать, – сказал доктор. –