Дутова, там установился режим белого террора. «Только в Оренбургской тюрьме в августе 1918 г. томились свыше 6 тыс. коммунистов и беспартийных, из которых 500 человек было замучено при допросах. В Челябинске дутовцы расстреляли, увезли в тюрьмы Сибири 9 тыс. человек»[1848]. В Троицке, по данным советской периодики, в первые недели было расстреляно 700 человек[1849]. В городе Илеке дутовцы вырезали 400 душ «инородного населения»[1850]. В январе 1919 г. дутовцами только в Уральской области будет убито 1050 человек[1851]. В том же 1919 г. в селе Сахарное будет сожжена больница вместе с находившимися там 700 больными тифом красноармейцами. Дополняет картину уничтожения тот факт, что после пожара их трупы будут зарыты в навозные кучи. Печально известна и деревня Меглиус, уничтоженная вместе с ее 65 жителями[1852].

Большую известность получила трагедия Александров — Гая (Новоузеньский уезд Самарской губернии). 5 мая 1918 г. уральские казаки взяли село. 9 мая были убиты 96 взятых в плен красноармейцев, раненных засыпали землей, закопав их заживо. Всего в селе было расстреляно и уничтожено иными способами (закопано заживо) 675 человек. В большевистской печати того периода появились подробные шокирующие сведения о конкретном содержании пыток захваченных в плен в Александров-Гае. Отрезанные уши, носы, губы, пальцы, вырубленные из спины куски мяса, разрубленные и оскальпированные тела погибших, были свидетельствами казачьей расправы[1853].

За все время гражданской войны, только в одной Екатеринбургской губернии колчаковцы расстреляли и замучили более 25 тыс. человек[1854]–1,4 % населения всей губернии.

Армии Врангеля

«Если читать только приказы Врангеля, то можно действительно подумать, будто правосудие и правда царили в крымских судах. Но это было только на бумаге…, — отмечал приближенный к Врангелю журналист Г. Раковский, — Главную роль в Крыму… играли военно-полевые суды… Людей расстреливали и расстреливали… Еще больше их расстреливали без суда»[1855]. Другой свидетель событий В. Оболенский вспоминал: «Однажды утром дети, идущие в школы и гимназии, увидели висящих на фонарях Симферополя страшных мертвецов с высунутыми языками… Этого Симферополь еще не видывал за все время гражданской войны. Даже большевики творили свои кровавые дела без такого доказательства. Выяснилось, что это ген. Кутепов распорядился таким способом терроризировать симферопольских большевиков»[1856].

В Крымском архиве хранится множество документов — свидетельств террора белогвардейцев, например, 17 марта 1919 г. в Симферополе были расстреляны 25 политзаключенных; в апреле в Севастополе ежедневно контрразведка уничтожала 10–15 человек и т. д.[1857] 29 апреля 1920 г. Врангель приказал «безжалостно расстреливать всех комиссаров и коммунистов, взятых в плен». Троцкий в ответ предложил издать приказ «о поголовном истреблении всех лиц врангелевского командного состава, захваченного с оружием в руках». Фрунзе, командующий тогда войсками Южного фронта, нашел эту меру нецелесообразной, так как среди врангелевских командиров много перебежчиков, которые без угрозы расстрела легко сдаются в плен[1858].

Северной армии

Отличие Севера заключалось в том, что он фактически находился под прямой оккупацией демократических союзников, что сдерживало применение расстрелов. И с момента высадки интервентов тюрьмы Мурмана были набиты арестованными. «Посадочных» мест не хватало, пришлось открыть 13 новых тюрем за полярным кругом. Так, тюрьма на Печенге была устроена в пещерных гротах, вырубленных в скале и огороженных колючей проволокой. Ее узники лежали в неимоверной тесноте прямо на каменном или земляном полу. Под плавучую тюрьму приспособили даже устаревший линкор «Чесма», в трюмах которого заключенные содержались в нечеловеческих условиях. Концлагеря были созданы в Мурманске, Кандалакше, Кеми[1859].

В Архангельске к губернской тюрьме и ее отделениям, были добавлены тюрьмы и арестные помещения в 9 уездах губернии; концлагеря на Бакарице, Смольном Буяне, в Усть-Пинеге, Березнике и Троице; ссыльно-каторжные тюрьмы на островах Мудьюг и Кегостров, в Пустозерске на Печоре и в становище Иоканьга за Полярным кругом[1860]. Однако скоро и эти тюрьмы оказались переполнены и уже в августе 1918 г. Верховное управление приняло распоряжение английского ген. Пуля о безотлагательном введении «быстро действующих русских военно-полевых судов», поскольку, по словам генерала, в тюрьмах оказалось «значительное количество лиц, арестованных в связи с переворотом»[1861].

В Архангельске расстрелы совершались как в тюремном дворе, так и на окраине города в зловещих Мхах. «Иной раз, засыпая могилы, приходилось слышать стоны…, — вспоминад писарь тюрьмы Кузьмин, — приходилось возвращать уже уходивший конвой для того, чтобы добить расстрелянных… Конвой в большинстве был всегда пьяным…»[1862]. Всего за один год в Архангельской губернии с населением в 400 тысяч жителей только через тюрьмы, концлагеря и каторгу прошло около 52 тысячи человек[1863]. Из них, только по более или менее подтвержденным данным, было расстреляно 8 тысяч и более тысячи умерло от побоев и болезней[1864]. И это при том, что на 1 августа 1918 г. в Архангельской губернии было лишь немногим более 1 тыс. большевиков[1865], из них на оккупированной территории осталось лишь несколько сотен[1866].

Вот всего несколько примеров террора того времени: «В селе Извайли в руки карателей попали пятеро братьев Ульяшовых… всех их, активных сторонников Советской власти, зверски убили. Последнего, Дмитрия, председателя волисполкома, подвергли особым пыткам. Его раздели донага и опускали в прорубь реки при лютом морозе, вынимали, отхаживали и снова опускали. И так — в течение трех дней…»[1867]. В Яренском уезде наводил ужас отряд карателей под командой капитана Орлова. После освобождения уезда специальная комиссия насчитала до 100 расстрелянных. Многих убитых и утопленных многоводная Печора унесла в Ледовитый океан»[1868].

Северо-западной армии

В мае 1919 г. в Пскове появились отряды ген. С. Булак-Балаховича, и тут же в городе, по словам госконтролера в Северо-западном правительстве В. Горна, стали вешать людей всенародно, и не только большевиков: «Вешали людей во все времена управления «белых» псковским краем. Долгое время этой процедурой распоряжался сам Балахович, доходя в издевательстве над обреченной жертвой почти до садизма…»[1869]. «Пребывание Балаховича в г. Пскове, — подтверждал командующий 7-й армией ген. Д. Надежный, — было ознаменовано целым рядом разного рода насилий, вымогательств и зверских убийств. Лиц, заподозренных в приверженности к советской власти, вешали на улицах прямо на фонарях…»[1870].

Во время восстания на форте «Красная горка» было арестовано около 350 коммунистов и сочувствующих им. Их судьбу решил финский командир Ингерманландского полка Тополайненен, который обменял арестованных на продовольствие и расстрелял[1871]. В общем же армия Юденича по видимому отличалась наибольшей умеренностью в отношении мирного населения, по сравнению с другими белыми армиями, как отмечал писатель А. Куприн: «Расстреливали только коммунистов»[1872].

Функции Чрезвычайных Комиссий

в