— Нет-нет, мне пора, я и так запоздал. Этот дегенеративный кроманьонец Черри вообще не умеет ждать.

— А чего это у вас за отношения, а? — жадно спросила я вдогонку, глядя на быстро спускающуюся тонкую фигуру. — Вы такие близкие люди, что ни дня вместе не можете не пробыть? А? И почему вы на одном мотике вместе катались? Ты его за пояс держал, да? Вы вместе живете? Что у вас за отношения?

— У нас нет отношений, — чужим, твердым голосом произнес парень.

— Ааа… А как на этих самых похож… Ну ничего, и такие тоже есть… И тоже хорошие люди бывают, да. Но Элис, конечно, стерва….

Спина Ланде дрогнула, он остановился, обернулся и произнес нервным, чуть срывающимся голосом:

— Я — нормальный!

— А я что-то говорю о твоей ненормальности? — как можно шире (большие глаза — символ наивности!) раскрыла я глаза. — Ты вообще прикольный. Покедова, Ланде. Мерси за услугу! Я твой должник!

— Салют, Бурундук — попрощался как-то неправильно Ланде и стал спускаться по лестнице. Я закрыла дверь и пошла к Федьке.

— Эй, кабан, — обратилась я к нему.

— Ты чего, нарываешься? — добродушно спросил он. — Раб, одурел?

— Вот, — ткнула ему в лицо я билет из музея.

— Что это?

— Мои доказательства, — я победно расхохоталась.

— Где ты это достала? Сероко все равно не существует! — обиделся Федор, явно ошарашенный. Он попытался схватить билет, но я ловко увернулась.

— Ну и что! Если что, скажу маме, что разыграла ее. А ты неудачник! Да здравствует Спартак! Освобождение рабов! — с этими словами я, приплясывая, убежала в свою комнату. — Мама, мама, хочешь посмотреть на программу вечера?

— Мама, мама! Она точно все врет!

Мамочка поверила мне, своей младшенькой доченьке, обещающей ей показать фото с музейной ночи.

На следующий день я встретилась со Смерчинским утречком, перед своими парами — вчера все-таки включила многострадальный телефон и договорилась с ним о встрече.

Он поджидал меня за столиком в столовой, почти пустующей во время занятий и ожидающей перемены, когда толпа голодных студентов нахлынет за едой и напитками. Сейчас здесь находилось мало человек, и было непривычно для этого места тихо.

Когда я прибежала, совсем чуть-чуть припозднившись, Смерч уткнулся в свой ноутбук, изредка попивая "спрайт" из бутылки.

— Привет, я опоздала, были пробки, я спешила, спасибо, хочу пить, — выпалила я на одном дыхании, хватая газировку.

Пока я глотала живительный холодный напиток, не в силах оторваться от бутылки, Денис закрыл ноутбук, подпер руками подбородок и направил на меня мягкий, осуждающий взгляд.

— Что? — напилась, наконец, я. — Чего так смотришь? Я же извинилась за опоздание.

— Твое получасовое опоздание меня волнует мало, Чип, — отозвался он, продолжая в упор глядеть на меня. — Вчера этого не получилось, потому что ты куда-то упорхнула, не предупредив меня, а теперь я хочу услышать полный и ясный отчет о твоих действиях в клубе.

Я на пару секунд стушевалась.

— Моих? Ты о своих-то действиях знаешь? — обвиняющим тоном спросила я его. — Ты помнишь, что ты вытворял? Помнишь?!

— Нет. Расскажешь?

— Расскажу. Расскажу! Ты… ты был великолепен! Просто великолепен! — громко закричала я на всю столовую, вспомнив его поведение. — Я до сих пор не могу отойти! Просто в шоке!

Сидящие за соседним столиком девушки и парни с последнего курса юрфака тут же уставились на Смерча с любопытством. Он прикрыл лоб и глаза ладонью и слегка покачал головой.

— Ты что орешь, Чип? Люди не так подумали, — прошептал он. — Я, конечно, великолепен, но не надо об этом рассказывать всем и каждому.

— Великолепен? На что намекаешь, жук? — с глубоким презрением спросила я.

— Еще одна ночь в отеле, и ты поймешь, — невинно отозвался Смерч. — Но все-таки не оповещай о моих способностях этих людей.

— А мне по фигу на людей. Давай, объясняй, зачем надо мною в клубе издевался, — понизила я голос до зловещего шепота.

— Это ведь ты виновата. Бурундук. Зачем же ты напоила меня? Узнала, что в нетрезвом виде я не контролирую себя и решила… — он легонько поманил меня указательным пальцем, я наклонилась к его губам и услышала тихое и хрипловатое:

— …задумала заманить меня в свои женские ловушки? Решила соблазнить?

— Вот баран, — с чувством произнесла я, осторожно, за подбородок отодвигая его лицо подальше от собственного. Во избежание казусов.

— Я жду объяснений, — вновь уселся он прямо, закинув ногу на ногу.

Я поерзала на стуле, повздыхала и ответила:

— Решила прикольнуться. Я же не думала, что ты станешь выкидывать такое.

— И что конкретно выкидывать?

— Мой мозг из черепной коробки. Смерчинский, ты вел себя недостойно мужчины, — решила я его подразнить и принялась с удовольствием и подробно пересказывать его ночные злодеяния позапрошлой ночи. Если уж я виновна, то выберу стратегию "лучшая защита — это нападение", и буду обвинять во всем Смерчинского.

Начала, я не по порядку, с того, как он приставал к рыжеволосой девушке, приняв ее за сестренку, и как непочтительно разговаривал с дедушкой и черноволосым парнем в очках.

— Ты этого Петра конкретно бесишь, — сказала я.

— Этой мой кузен, — отозвался беспечно Дэн. — Мой милый двоюродный братик. У нас конфронтация. — Что еще было?

Я продолжила, стараясь мастерски передразнить пьяного парня. Сначала Смерч даже улыбался, потом его улыбка стала гаснуть, и сам он стал серьезным, отстраненным. Когда я дошла до феерического предложения руки и сердца (специально оставила на "десерт"), то улыбка исчезла в неизвестном направлении. Дэн занервничал. А стоило мне упомянуть о том, что он называл меня не кем-то, а прекрасной Морской Богиней, Денис вдруг перевел на меня глаза, и я с удивлением, переросшим в беспокойство, поняла, что они слегка покраснели.

— Что с тобой? — тут же прервала я рассказ, забеспокоившись.

— Ничего, — произнес Смерч, сцепляя пальцы на коленях с силой, так, что побелели костяшки. — Все в порядке.

— А потом ты стал…

— Хватит, я понял, что было, — довольно жестко прервал он меня, уставившись на собственные руки — теперь пряди волос полностью срывали от меня его глаза.

— Но я тебе самый прикол еще… — не желала умолкать я. — Ты вообще меня…

— Прекрати, Маша. Я все понял. Я приношу искренние извинения за такое поведение. Ты можешь попросить у меня все, что ты хочешь, и я исполню это в качестве компенсации.

— Это… ты…

— Закроем тему? — поднял он на меня уже ясные глаза, ставшие вдруг отчего-то еще более яркими, чем обычно. Дэнни уже улыбался, как всегда, беспечно и очаровательно, и на его щеках появились ямочки, а морщинка между бровей, напротив, исчезла, и теперь его лицо снова стало спокойным, излучающим уверенность в самом себе и в окружающих.