Пентесилея протянула герою руку.

– Помоги мне, Ахилл. Голова кружится. Так будет несколько дней, но ничего страшного в этом нет.

Она уже надевала свой хитон, как вдруг на глазах у всех троих уровень воды в Чаше стал снижаться.

– Уходит! – крикнула в страшном волнении старая жрица, – Живая вода уходит! Богиня ждала тебя, царица...

Прошло совсем немного времени, и выемка у ног базальтовой статуи стала совершенно пустой, и, как показалось Ахиллу, даже сухой.

– А что было бы, – холодея спросил он, – что было бы, если бы это случилось, а ты еще не успела ожить, Пентесилея?

– Я бы умерла, – ответила она и взяла его за руку. – Пойдем.

– Тайна живой воды принадлежит амазонкам более тысячи лет, – рассказывала Пентесилея, когда они немного погодя уселись возле костра на берегу бухты, ожидая прилива, чтобы начать обратный путь к берегам Троады: во время отлива выход из бухты становился слишком мелок для дельфинов. – Ты знаешь, откуда взялся народ амазонок?

– Слышал много разных легенд. А как было на самом деле?

– На самом деле было так... Почти две тысячи лет назад скифы основали большие поселения на берегах Понта Эвксинского[44]и стали разводить там овец и торговать с соседними азиатскими племенами. Потом случилось, что один из их царей сильно поссорился с кем-то из соседей, и азиаты-кочевники стали истреблять людей тех поселений. Они храбро защищались, и хотя кочевников было много больше, долгое время им не удавалось взять скифских укреплений. Однако, в конце концов, враги истребили почти всех – остался один большой город. То была хорошая крепость, и она продержалась долго. Но взяли и ее. Дикари, рассвирепевшие от того, что столько времени не могли добиться своего и столько их воинов погибло в войне, перебили всех мужчин города, не разбирая возраста. Они убивали даже грудных детей... А потом открыли винные погреба и стали упиваться вином, думая утром как следует погулять и повеселиться, взяв в рабство оставшихся в городе женщин. Однако утром пробудились далеко не все, а те, кто все же проснулся, увидели, что многие из завоевателей убиты, а город совершенно пуст – женщины из него ушли. Кочевники ринулись их преследовать и гнались за ними до самых болот. Есть такие места по берегам Понта Эвксинского, где опасно ходить по, казалось бы, ровной земле – на самом деле там топь, и если человек в нее попадает, ему уже не выбраться.

Дикари стали на краю болота лагерем и ждали, зная, что беглянкам уйти некуда – с одной стороны море, с другой – непроходимая трясина, а единственный проход сторожат враги... Между тем скифянки, укрывшись на островках среди болота, сложили печи из камней, развели жаркий огонь, поснимали свои бронзовые и серебряные украшения, переплавили их и сковали доспехи и оружие. Еще у них были лошади – женщины увели их из города, пользуясь темнотой и пьяным беспамятством завоевателей. И вот из лесной чащи выехали и ринулись на кочевников блистающие доспехами воины, которые разили их неумолимо и отважно, презирая опасность и раны. И враги бежали, пораженные этим превращением беглянок.

Потом женщинам пришлось строить укрепления и создавать свой город, чтобы защищаться от множества соседей. И трудно сказать, кому и когда пришла в голову мысль, что лучше жить одним, без мужчин, чем выходить замуж за варваров Сложился свой уклад жизни, мало помалу сформировался закон. И расширились границы, появилась столица, а с нею и известное теперь всем государство амазонок. Впрочем, – тут Пентесилея усмехнулась – это ведь тоже одна из легенд. Я не уверена, что все именно так и было.

– Так, значит, вы – скифянки? – задумчиво спросил базилевс.

– Ну, не совсем. Во-первых, ты же знаешь, амазонки выходят замуж, чтобы продолжить род. Обычно брак временный, до рождения первой или второй дочери. А отцы наших дочерей – либо скифы, либо, персы, иногда фракийцы. И другие бывают... Случается и так, что мы принимаем к себе девочек и девушек, готовых дать обеты Артемиде и жить по нашим законам. И мы не спрашиваем, к какому народу та или иная девушка принадлежит – она все равно становится амазонкой... Но я хотела рассказать не об этом. Храм на острове Ламес построен амазонками, как я уже сказала, более тысячи лет назад. Когда-то, приручая дельфинов, наши предки осваивали острова Эгейского моря и на Ламесе нашли эту расщелину, а в ней статую. Она была здесь задолго до храма. Судя по совершенству работы, это – критская скульптура. Кто и когда ее изваял? Не могу сказать. Амазонки поняли, что это статуя Артемиды – на постаменте была надпись, хотя изображение очень сильно отличается от всех принятых…

Женщины принесли жертву богине – закололи козу (сюда плавали и на лодках). Жрица намеренно или случайно бросила тело жертвы в воду Чаши, и тогда все увидели невероятное: мертвая коза через некоторое время ожила, и рана на ее горле исчезла! С тех пор силу живой воды испытывали много раз. Она может очень быстро заживить любую рану, исцелить от укуса змеи. Она воскрешает даже умершего сутки назад – был случай, когда сюда привезли тело амазонки, павшей в сражении и столь любимой всеми, что тогдашняя царица решилась испытать судьбу. Та женщина «просыпалась» куда медленнее – прошли чуть не сутки, пока она открыла глаза. Ее спасло еще и то, что было холодно – тело не успело тронуть разложение. Во всех остальных случаях попытки оживить умерших два-три дня назад бывали безуспешны. И эта удивительная вода приходит и уходит, когда ей вздумается. Если бы сегодня Чаша оказалась пуста, мне пришлось бы ждать воду, возможно, несколько лун. Она обычно является пять-шесть раз в год и держится дней пять-семь. А иногда уходит в тот же день.

– И вы верите, что эту воду вызывает богиня Артемида, ваша покровительница? – спросил Ахилл.

– Я не знаю, откуда берется вода, – амазонка серьезно смотрела ему в глаза. – Это чудо мы держим в тайне, ибо если о нем узнают, из-за острова разгорится война пострашнее Троянской. Сам понимаешь.

– А если эту воду брать с собой? – спросил герой. – Она будет действовать вдали от Ламеса?

– Мы проверяли. Она и в двух шагах от храма уже не действует. Думаю, дело не в самой воде, а в чем-то, что выходит вместе с нею из недр земли. Или это такое место... Нам не узнать этого. Обряд искупления в нашем законе самый страшный. Я прошла через него, через смерть. А были и такие, кто не проходил.

– Вода уходила?

– Да. Такое случалось два раза. И сегодня могло случиться – ты же видел. Поэтому я и позвала тебя со мною – я знала, что ты будешь молиться за меня.

– Я молился. Второй раз я видел тебя мертвой. Но в первый раз ты не была мертва...

– И в этот раз не была. Я упала в воду в момент агонии, я не успела умереть и почти все чувствовала. Нарана сделала все настолько быстро, насколько было возможно, предельно уменьшив опасность. Она тоже любит меня.

Ахилл задумался.