Минк родился во время войны в семье потомственных военных. С пяти лет он знал, что пойдет по стопам отца и даже дразнил сестер — мол, вам только связистками работать, а я буду десантником, как папа. Его не остановило даже то, что папа из того, последнего, полета вернулся по частям. То, что удалось собрать, сложили в ящик длиной в метр. Правда, уступили просьбе вдовы и выделили из нескольких клеток нужное количество генетического материала, которое позволило женщине родить еще одного ребенка, в память об умершем. Стоила такая операция безумно дорого, но пенсия вдовы военного покрыла расходы.

После этого Минк уже окончательно решил, что уйдет в армию. И ни дня не жалел о выбранном решении. Даже сейчас. Особенно сейчас. Весь его военный опыт кричал о том, что происходит и что надо предпринять.

План был прост. Надо было каким-то образом дать о себе знать во внешний мир. И не просто послать сигнал бедствия, но «выкинуть» пакет данных, которые, после расшифровки, помогли людям правильно оценить ситуацию.

Грузовое судно, выполнявшее обычную рабочую миссию по доставке оборудования на одну из станций — координаты прилагаются — в результате сбоя программы провалилось в «ямку» и оказалось в стороне от маршрута следования. «Вывалилось» оно слишком близко от планеты — примерные координаты можно вычислить по лучу отправки — и подверглось бомбардировке в поясе астероидов. Обычное дело, если учесть, что после сбоя программы судно на какое-то время становится практически неуправляемым и просто не может уклониться от случайного метеорита. В результате произошла авария, корабль получил повреждения, и была предпринята попытка эвакуироваться согласно штатному расписанию — информацию можно считать в «черном ящике». Разваливающийся корабль упал на планету — примерные координаты смотри выше — и попал в поле зрения работников научно-исследовательской базы веганцев, которые проводили тут геологические и биологические изыскания. Уцелевшие члены экипажа просят помочь им вернуться домой — адрес прилагается.

И все. Несколько десятков слов, несколько десятков цифр, несколько минут работы. Но как это сделать, если ты заперт в медотсеке, где нет даже внутренней связи?

— Что будем делать?

Это спросила вестианка. Она не сводила с мужчины глаз, и тот чувствовал себя неуютно под пристальным взглядом девушки. Минк не любил, когда на него таращились.

— Я думаю, — ответил он.

— Нам надо отсюда выбраться.

Девушка не задавала вопроса. Она размышляла вслух.

— Знаю.

— У вас есть план?

И снова что-то в ее тоне заставило Минка поежиться. Никаких эмоций. Холодный деловой тон. Как будто она не в плену у чужаков, а на совещании! Впрочем…

— А у вас?

Грязный удар — перевести стрелки на собеседника. Тем более, на женщину. Как будто он собирается переложить ответственность на чужие плечи. Мол, если что, я тут ни при чем, это все она!

— Ну… есть кое-какие соображения, — протянула Валентина.

— Вот как? И что же вы надумали?

— Ну… — она явно не растерялась. — Это ведь камера, так? — кивнула в сторону мигающего глазка. — И они за нами следят?

— Не уверен, что следят в данный момент, — уточнил Минк. — Скорее всего, ведется запись, чтобы потом, в случае чего, можно было восстановить происходящее… Так что, если вы собираетесь инсценировать сердечный приступ и таким образом заманить внутрь врача, чтобы с его помощью выбраться наружу, советую отбросить эту мысль. У веганцев другие приоритеты. Есть члены экипажа, которыми можно легко пожертвовать. И врачи — увы! — входят в их число.

— То есть, нас могут просто… убить вместе с заложником?

— Да.

— Но… убить врача?

— Веганцы по-другому относятся к тем, кто заботится об их здоровье. Врачи нужны тем, кто сам не может позаботиться о себе. У них весьма и весьма распространено самолечение. На некоторых кораблях даже отсутствует такая штатная единица.

— А здесь почему врач есть?

— Ну… это незнакомая планета. Вдруг здесь встретятся формы жизни, которые будут угрожать здоровью экипажа?

— Например, люди? — хихикнула Валентина.

Минка эта шутка задела за живое. И как девушка еще может смеяться? Но потом до него дошло. Действительно, людей тоже может считать формой жизни, представляющей угрозу для здоровья экипажа.

— Так что, простите, но врач-заложник для нас не вариант. Хотя… сама идея неплоха. Но нам надо придумать что-нибудь другое.

— Вывести из строя камеру?

Они посмотрели наверх. Ярко-синий глазок мигал ровно, как только и может мигать механизм. Смотрит ли кто-нибудь с той стороны на людей? Видит ли их? Понимает ли, что происходит? Или гости-пленники предоставлены сами себе? Как это проверить?

— Мы можем… чем-нибудь его залепить.

Валентина обернулась. Голос подала Тиока. Подруга все сидела на кушетке, болтая ногами и колупая то, что осталось от ее маникюра. Отодрала пластинка лака, страдальчески поморщилась, глядя на обнажившуюся ногтевую пластину, но потом вздохнула и стала отдирать остальные.

— Хорошая мысль, — улыбнулся Минк. — Если там за нами следят, они тут же заподозрят неладное и придут проверять… Вот только, кто придет с проверкой? Будет ли этот кто-то вооружен?

— А вы на что? — Тиока сосредоточенно ковыряла лак. — Вы же мужчина. Вы на него нападете и отнимете оружие.

— А если их будет несколько? Или…

Минк оборвал сам себя. Да что это на него нашло? Уж не права ли была Рози, и не постарел ли он, что боится за свою жизнь?

Боится. Только не за свою жизнь, а за этих вот девчонок. Человечество — ладно, оно само может о себе позаботиться. Уриане могут сколько угодно размахивать лозунгами о том, что космос должен быть мирным, а агрессоров надо изолировать, запретив полеты в космос по меньшей мере на триста лет. Людей уже слишком много, они расползаются по Галактике, как тараканы. Им принадлежат двадцать восемь планет, не считая орбитальных станций и временных колоний, которым пока не придан статус независимых миров. Причем далеко не везде люди действительно выглядят, как выходцы со Старой Земли — вестиане, например, уже немного отличаются от «стандартных» людей. Не так-то просто подавить такую цивилизацию.

Иное дело — эти девчонки. Он отвечает за них. Он обязан спасти их жизни, во что бы то ни стало. И не только потому, что только они могут точно указать место, где похоронена Рози. Просто он военный и мужчина. Имеет ли он право рисковать их жизнями?

Минк посмотрел на девушек — и неожиданно встретил ответный прямой взор.

Сатурнийка.

Она стояла перед ним, прямая, напряженная, как струна, сжав кулаки. И было в ее глазах что-то такое… что-то знакомое.

— Что надо делать? — спросила она.