– Как знаете! – бросил в мегафон офицер – мы знаем где вы прячетесь.

– Не высовываетесь – прошептала Кристина – он блефует.

Ответом ей был хлопок и взметнувшиеся комья земли прямо у носа.

– Нет он не блефует – стиснув зубы, сообщила девушка – давайте ближе ко мне. Им будет труднее попасть.

Пушка заработала сильнее. Пришлось лежать и не шевелится, когда снаряды бились о берег вызывая фонтаны из воды и ила. Кристина считала выстрелы. Скоро это должно было кончиться. Вечно они стрелять не могли. Вопрос был в том попадут ли они до этого времени.

Снаряды подлетали всё ближе. Вот один из выстрелов снес кустарник и скрывавшее их растение теперь посыпалось на головы вместе с порывом ветра, который означал, что они практически на виду. Внезапно стук орудия прекратился.

– Мы дали вам шанс – сказал он – как хотите! Мы вернемся и прочешем катакомбы сверху до низу. Прочешем с собаками.

Мотор усилил обороты и катер набрав ход скрылся за отрогом. Минут пять путники ещё пролежали в иле. Потом Кристина всё же рискнула поднять голову отряхивая с волос грязь.

– Кажется они собрались нас убить – сообщила Ксения.

Кристина усмехнулась.

– Это вряд ли – сказала девушка – так попугать. Они ищут то, что мы спрятали. А поэтому мы нужны живыми.

– Да? – изумился Кирсанов – а когда они поймут, что у нас мальчика нет?

Кристина почесала щеку.

– Поэтому нам надо двигаться – сказала она – я хотела ещё немного пропетлять, но теперь вижу, что идти нужно напрямик и без завтрака. Разве что перехватим по дороге. Лучше поспеть к катакомбам до заката.

– Но этот с катера сказал… – испуганно начала Анна.

Кристина махнула рукой.

– Пустая бравада – сказала девушка – в катакомбах наш след не учует ни одна собака, даже розыскная. Говорят, что ориентироваться там может только пёс, выросший внутри.

Снори протяжно мяукнул.

– Не знаю, что говорят о котах – улыбнулась Кристина – заодно и проверим. К счастью для всех нас, я часто здесь бывала и неплохо знаю это местечко, поэтому надеюсь, что мы избежим неприятных встреч.

Хитро извиваясь, тропа вела дальше на юг. Кто бы её ни проложил, но сделал он это с явной целью, чтобы идущих не было видно с близлежайших холмов. Тропа эта то ныряла в кустарник, то утопала в густой траве, а когда было совсем открытое место, она бежала сквозь линию огромных и обтесанных, явно не морскими волнами.

– Какой-то кладбищенский вид – заметил Кирсанов – как будто какие-то курганы.

– Вполне возможно – ответила Кристина – в этих местах вообще много чудного и древнего. Люди покинули эти места много лет назад и теперь сама природа властвует тут.

Глубоко за полдень, наконец тропа привела их к крутому склону, который поднимался будто мост над пропастью. Сверху склона торчали словно острые клыки, вздымающиеся в высь каменные осколки. Более прятаться уже было бессмысленно. Оставалось надеяться, что у входа их не ожидают.

Когда-то, ещё в старые времена основания города, в конце XVIII века, эти катакомбы представляли собой масштабные каменоломни, которые были прорыты для добычи известняка, нужного при строительстве города. Именно благодаря этому камню Ольвию и прозвали «Масляный город», за теплый желтый цвет.

Время шло. Проходили года, столетия. Рабочие стали всё глубже проникать в толщу пароды, что вызвало геологические аномалии, которые угрожали городу катаклизмами. И добычу камня запретили. Рабочие ушли, а каменоломни остались. Потом пришла гражданская война и каменоломни стали прибежищем для жителей, которые прятались от ужасов красного террора. Позже в великую отечественную эти катакомбы стали домом уже для красных партизан, которые боролись с нацисткой нечестью. С этим был связан самый славный период катакомб. Здесь сделали даже музей партизанской славы. А потом, уже перед самой независимостью произошла та памятная авария на Ольвийской АЭС. Люди бежали из этих мест. Дома рушились. Разрушился и музей. Брошенный и никому не нужный. Только сами катакомбы остались, пугая своим видом чутких южных жителей. Никто сюда уже больше не ходил, кроме сталкеров и диггеров, которые время от времени исследовали эти места в поисках брошенного оружия.

– Мне рассказывали, что эти каменоломни получили свое название оттого, что здесь хоронили похищенных и убитых девушек – деловито сообщил Кирсанов – кто-нибудь про это слышал?

– Эти места часто служили прибежищем для контрабандистов и прочих преступников – отозвалась Ксения – они складировали здесь товары, в том числе и похищенных девушек, чтобы потом продавать на невольничьи рынки и в бордели Стамбула, говорят, что некоторые из пленниц кончали жизнь самоубийством.

Кристина многозначительно пожала плечами.

– О катакомбах ходят десятки легенд – заметила девушка – у местных они всегда пользовались дурной славой. Не думаю, что всем из них можно верить, однако сегодня мне… как-то… неспокойно. Будьте начеку!

Потребовалось некоторое время, чтобы подняться вверх по склону и оказаться перед черным зияющим провалом в желтом камне. Откуда дул холодный свистящий ветер.

– У меня кровь стынет в жилах, от этого места – пробормотал Кирсанов.

Кристина вздохнула.

– Чтобы нас там не ждало, я вхожу! – провозгласила девушка.

Она сделала шаг вперед и сразу же на неё обрушилась непроглядная темнота.

* * *

Пока конвертоплан отдыхал на одной из финских шхер, Алин стояла в центре кабины и прислушивалась к своему летательному аппарату. Большинство приборов сейчас было выключено, чтобы не расходовать энергию. Такие монотонные полеты были ей не по душе. Взлет и посадка составляли исключения. С этим правда не согласился ни один из её пассажиров. Гораздо большее удовольствие она получала от таких догонялок, вроде тех, что случилась в небе Петерштадта. Она была рождена для этого.

Пока Алин копалась в пульте, настойчиво требуя от компьютера данные о повреждениях возникла госпожа депутат, как всегда, с деловитым видом и явной кучей вопросов. Компаньонов Флориан подобрал себе что-надо в этот раз. Ничего не скажешь. Монах этот весь в черном. Все время или молчит или молится или скажет что-нибудь такое заумное, что голова аж закипала. Впрочем, в жизни встречается и более странное.

– Это было круто – возвестила Алин – иногда даже я сама себе удивляюсь.

– Нас всего лишь отпустили – хмуро бросил Флориан – им нужно, чтобы мы сами нашли медальон. Иначе за нами не отправили бы стайку дронов. Держу пари, что они за нами следят.

Алин улыбнулась.

– Не боись! Я в своей жизни справлялась с штуками покруче