Как она может?!

А все просто.

Когда он говорил о Творце, в его голосе звучали фальшь и скука. И Валерия это слышала. Отлично слышала. Не нужен ему никакой Творец, и Храм не нужен, и к отцу Сильво ему идти за благословением не хочется, и… ему скучно.

Здесь и сейчас ему скучно. Он играет, но плохо, неискренне… почему она раньше этого не видела? Почему верила?

Валерия почувствовала, что задыхается. Попрощалась с женихом и быстрым шагом направилась в храм. Она не знала, что Деметриос проследил за ней до дверей храма, увидел, как она вошла внутрь, как опустилась на колени – и ушел. Это нормально, когда бабы перед свадьбой нервничают. Вот, если б она к подруге побежала, или того хуже, к какому мужику… это плохо. А в храм пусть ходит. Там все одно правильные вещи скажут. Что мужа почитать нужно.

И радоваться, что он тебя, дуру, замуж взять решил!

Радоваться!

А то когда еще другой найдется? Тьфу, кислятина храмовная… зато послушная.

Не подозревая ни о чем, Валерия опустилась на колени перед аналоем. Сунула руку в карман, перебрала бусины четок. Попробовала произнести слова молитвы, но потом…

Потом махнула на все рукой.

И в своды храма взлетел высокий чистый голос.

– Ave, Maria…

Здесь и сейчас все было правильно. Там и потом?

Будет видно…

* * *

– Отбились? Вот козел!

Шальвен не выбирал выражений. И Тони не одергивала призрака. Рейнальдо просто бесила вся эта ситуация… реши Освальдо взять девушку силой, он даже помочь ничем не смог бы! Некромант же! Они призраков на завтрак едят! Пучками и пачками!

Рисковать посмертием не хотелось, но и допустить подлость?

Да Шальвен себя мужчиной считать перестал бы! Правда, сейчас выбирать не пришлось, и мяса Сеньору Мендоса Тони положила в мисочку от души. Заслужил, пушистый спаситель!

Но в следующий раз ведь может и не повезти? И что тогда?

Поступить, как в романах, выйти замуж за насильника и мстить ему всю оставшуюся жизнь? А потом убеждать себя, что это счастье? В это не верили ни Тони, ни Рейнальдо…

– Что делать будем? – мрачно спросила Тони.

– Знать бы… не оставаться с ним наедине?

– Это тоже… и с Эрнесто поговорю. Хочу знать, на что он рассчитывает! Рита не может прятаться вечно, значит, у него есть план. Какой?

– Если он расскажет.

– Если… – Тони вспомнила кое-что еще. – Ты мне тоже обещал рассказ. Еще не время?

– Почему же… почти все ниточки сложены, могу и рассказать. Заодно успокоишься.

Тони кивнула.

Уселась в кресло, потянула к себе поближе кочергу – так спокойнее как-то. И на душе приятнее.

– Слушаю?

Рейнальдо пожал плечами.

– Эта история начинается лет двести назад. Возможно, ты слышала фамилию Кристобаль?

– Слышала.

И сложно бы не знать фамилию одного из министров. Уж на что Тони политикой не интересовалась, но тан Адан любил порассуждать вечером. Волей-неволей приходилось слушать. И сеньор Хуан тоже любил анализировать газетные статьи.

Правда, у Хуана Амона Мартеля как-то интереснее получалось… тан Адан критиковал, сеньор Хуан не критиковал, но следы казнокрадства отслеживал четко. И вранье – тоже.

– А как зовут министра юстиции? Ты в курсе?

Тони была в курсе.

– Да. Джастин Эсперо Кристобаль. Джастин?!

– Абсолютно верно, Тони. Еще в мое время было известно, что фамилия Кристобаль произошла как раз от слов Cristal bianco. Белый кристалл[5]. Просто потом вот так оно преобразовалось, более удачно для нашего уха.

– Погоди… белый кристалл?

– Именно. Вот аметистовых колец – хоть лопатой черпай. А такое – одно.

– Откуда оно взялось? Ты не знаешь? – поинтересовалась Тони.

– По преданию, первый из Кристобалей был на том берегу, когда началось. – Рейнальдо весьма многозначительно выделил слова голосом. – Сумел спастись, а на память прихватил лишь этот камень. Приказал оправить в красное золото и носил как память о чужой земле и пролитой на ней крови.

– Хм?

– Вранье, конечно. Зато как звучит!

– Такую легенду разрушил, вредина, – обиделась девушка.

Рейнальдо пожал плечами.

– Истина проста. Это камень артефакт. Он определяет яды в любом вине. Из белого становится красным. Вот и все.

– Подожди! Но когда он травил Гвин…

– Камень не был красным?

– Да…

– Так ведь не его травили, а ОН травил. Чувствуешь разницу? Камень меняет цвет и нагревается, когда хозяин подносит бокал ко рту. А там он… и бокал он брал другой рукой, верно?

– Да. Я еще подумала, зачем надевать два кольца рядом, они оба крупные, массивные, неудобно же! Оправы будут цепляться! А оказывается…

– Да.

– Итак, это министр юстиции. Замечательно. А Гвин?

– А вот тут начинается вторая часть истории. Ты в курсе, на ком он женат?

– Нет. А надо?

– На герцогине д'Эррера.

Про этот род Тони слышала. Богаты, знатны, спесивы… богаты настолько, что даже страшно становится. Не миллионы – миллиарды…

– И что с того?

– Король лично посватал своего друга. Джастин дружил и дружит с его величеством, они вместе росли, конечно, король нашел приятелю хорошую партию…

– И что?

– Незадолго до свадьбы Джастина умерла сестра короля. Гвинневер Элизабет.

Тони даже головой затрясла.

– Подожди! Он закрутил с принцессой? Но… почему было не жениться? Она же красотка… была! И принцесса…

– Потому что красоткой она была реально, а вот принцессой весьма условно. Ее мать – обычная служанка, которая привлекла внимание предыдущего монарха. При родах женщина скончалась, король проявил благородство, забрал новорожденную и воспитывал девочку со своими детьми. Даже любил, говорят, как родную.

– Его жена это одобрила?

– Она умерла. Примерно через три-четыре года после того.

– То есть отношение к девочке испортить не успела?

Рейнальдо качнул головой.

– Правильно. Гвинневер не была ровней детям короля, но относились к ней весьма неплохо. Слуги – потому что она была практически одной из них, аристократы потому, что король любил свою дочь.