– Пить оно завсегда проще. Сначала у него деньги были, потом какое-то время приятели наливали, а потом его в пьяной драке ножом ткнули. Мать не плакала, он к тому времени ей хуже рыбы надоел.

– Рыбы? – не поняла Тони.

– В бедных кварталах, ритана, это главное блюдо. Сам выловил, сам скушал, – объяснил Пенья. – Местный жаргон, если хотите.

– Понятно.

– Вот, у нас семья бедная была. Даром, что от папаши титул унаследовал и таном считаюсь. Сами видите, силенок особо нет, способностей Творец не дал, так, перебиваюсь с пятого на десятое…

– Ничего, – улыбнулась Тони, – теперь у вас деньги будут, женитесь, детей заведете…

Мужчина вздохнул.

– Женитесь… когда бедным был, так свысока смотрели. Сейчас понабегут, но цена им – медяшка. Где бы нормальную найти, чтобы можно было доверять?

Тони развела руками. Этот вечный вопрос она даже обсуждать не собиралась. Понятно же, раньше надо было искать.

– Смотрите на семью. Если семья хорошая, то и девушка может быть приличная.

– Оставим этот вопрос, – мягко, но решительно вмешался сеньор Пенья. – Сколько вы предложите ритане за проверку находящихся в доме вещей?

– С деньгами у меня плохо, – качнул головой Модесто. – Могу предложить на выбор одну вещь из дома.

– Только одну? – оскорбился сеньор Пенья. – Может, еще ритану за корочку хлеба работать заставите?

Тони молчала. Сеньор Пенья все это сделает гораздо лучше нее, это уж точно.

Сошлись на трех вещах, по выбору Тони, и девушка направилась в путешествие по дому. Как оказалось – не зря. Свои вещи она полностью отработала, найдя три потайных хода, один шкаф с потайным отделением и два тайника в мебели. В одном из них хранилась пачка бумаг, при виде которых Модесто чуть ей на шею не кинулся.

– Ритана!!! Это ж…

Оказалось – документы на разную полезную собственность, в том числе и на счета в банках.

Во втором тайнике как раз и оказались ключи от банковских сейфов. Модесто был счастлив. Тони, пожалуй, тоже. Она сэкономила кучу денег, она выбрала три вещи – роскошное трюмо с зеркалом, статуэтку из бронзы и вешалку для шляп, старинную, в виде дерева, сеньор Пенья помог погрузить все это в мобиль, и она уехала. Это не говоря уж о куче визиток. И о том, что теперь можно было ждать покупателей в магазин.

И о других приглашениях.

Антиквариат любят многие.

А рисковать жизнью? Нет, не особо…

* * *

Сеньор Пенья оставался кабальеро до последнего. И помог занести все полученное в магазин. Тони оценила.

И то, что он не пытался потребовать себе что-то за помощь – тоже. А потому…

– Сеньор Пенья, вас не затруднит задержаться?

– Пожалуйста, ритана. Что случилось?

– Ничего особенного, – хмыкнула Тони. – Но вы это тоже заработали…

Столик она определила на продажу сразу.

И статуэтку тоже. В них ничего интересного не было. А вот в «дереве» – было.

– Ритана?

– Я об этом.

Тони медленно повернула одну из веток дерева, потом вторую, прислушалась к чему-то и потянула вниз третью.

– Вот так!

Внизу, в самой толстой части «дерева» открылось отделение. И Тони извлекла оттуда несколько мешочков.

– Может быть, вам что-то отсюда понравится?

Сеньор Пенья несколько секунд смотрел на полученное. А потом удивленно изрек:

– Но КАК?!

– Хотите верьте, сеньор Пенья. Хотите – нет. Но все эти вещи… они кровавые.

– Из-за них кого-то убили?

– Да.

Мужчина задумался.

– И вы почувствовали именно это, ритана?

– Я ведь не ювелир. Энергию смерти да, почувствовала. То, что имело отношение к гибели людей. Полагаю, в особняке еще много тайников, но если там не случалось ничего… страшного, то я могла и не знать. Не почуять…

– А документы? Ключи?

– Так там тоже ловушки были, – Тони даже плечами пожала. – Вы же видели.

– Видел. Только то, что имеет отношение к смерти людей?

– Да. Я же некромант…

Сеньор Пенья задумчиво кивнул.

– Хорошо. Ритана, скажите, вы будете это носить?

– Нет.

– Дарить кому-то?

Тони подняла один из мешочков за хвост, словно дохлую крысу. Несколько колец высыпались из него, покатились по столу, зазвенели.

– Плохой подарок. Они все с мертвецов сняты.

– А продать?

Тони пожала плечами.

– Меня обманут. Я эти вещи и забрала-то не ради наживы. Просто они… плохие. Горе принесут. Я некромант, мне не так страшно, а вот Модесто наплакался бы. Ни к чему ему такое.

– Давайте сделаем так, ритана. Я покажу все это знакомому ювелиру. Он оценит и продаст, а вам я выплачу вашу долю?

– Хорошая идея. Но лучше пусть переплавит. Если эти вещи людям продавать… плохо может быть. А огонь очищает.

– А камни?

– Помыть святой водой. А лучше пусть над ними помолится кто-то… верующий. Только правда верующий, не фальшивка.

– Сделаю. Теперь поговорим о доле?

– Поговорим, – ухмыльнулась Тони. – Готова дать вам десять процентов за труды.

– Ритана, вы убиваете во мне веру в человечество! Шестьдесят – и то из громадного сочувствия к вам!

– Крокодилы так жертвам сочувствуют! Ладно! Пятнадцать процентов вам. И не больше!

От торга получили удовольствие оба участника. Сошлись на тридцати процентах и душевно распрощались.

– Кровавые драгоценности? – вылез из стены Шальвен.

– Сложный вопрос, – не стала отрицать Тони. – Кровавые. Но деньги нам нужны.

– Я, конечно, не суеверен…

– Вот и не будь суеверным, – отмахнулась Тони. – Я некромант, и могу сказать сразу, на каких вещах есть что-то темное, а на каких – нет. Эти побрякушки чистые, без проклятий и наговоров, просто каждая из них помнит чью-то смерть.

– Видаль промышлял разбоем?

– Не знаю. Может, сам выходил на дорогу, может, скупал добычу… и знать не хочу! В руки я такое не возьму, носить не буду, но могу получить выгоду.

Рейнальдо поморщился.

– Не лучше было все это отдать наследнику?

Тони качнула головой.

– Старый хозяин особняка этого точно хотел бы.

– Прости?

– Подозреваю, что эти побрякушки до сих пор в розыске. Часть из них. Модесто Видаль – неплохой человек, но до определенного предела.