рукой и, передергивая, продвигается еще выше. Без слов, под давлением взгляда и самого члена, заставляет меня раздвинуть губы и взять его в рот. Взять сразу глубоко. Практически на всю длину. Хорошо, что в моей ротовой полости собралось много слюны. Он проскальзывает легко. Вынуждая меня задыхаться лишь в самом конце, когда толстая головка закрывает путь к моей глотке.

Саша четко следит за моим состоянием. Давиться мне не дает. В нужный момент подается назад, чтобы я могла захватить кислород. Но едва мне удается более-менее отдышаться, вновь заталкивает в мой рот член.

– Расслабь горло… Не зажимайся… Полностью, малыш… – командует он, совершая напористые фрикции. – Хочу так потрахать твой рот, Соня-лав…

Я не могу выдерживать его темный взгляд. Вкупе с действиями он переполняет чашу моей выдержки. Но, едва я зажмуриваюсь, Сашка требует, чтобы я открыла глаза.

– Знаешь, сколько раз я представлял это… – то ли спрашивает, то ли просто упивается тем, что одна из его эротических фантазий воплотилась в жизнь. Я в любом случае не могу ответить. Стараюсь, как он того требует, расслабиться и позволить комфортно трахать свой рот. – Именно так… Именно в этой позе, Соня-лав…

Когда он в очередной раз вытаскивает из меня член, слюна бежит по нижней части моего лица и попадает даже на шею, но ни Саше, ни мне самой нет до этого дела. Четко вижу, что он смотрит на то, как двигается моя гортань и как трепыхается моя грудь с истерзанными им сосками. Едва я набираю полные легкие кислорода, Саня снова скользит в мой рот членом. Толкается глубже и жестче. Грязно трахает мой рот, пока я не сжимаю его губами и не всасываю сама. Сашка издает грубый стон и начинает всем телом дрожать. Вижу, как сокращаются его крепкие мышцы, и чувствую ту самую власть обладания, на которую он меня через этот сумасшедший секс подсадил.

Саша пересиливает меня и засаживает в мой рот до упора.

Секунда, две, три… За которые давлюсь и начинаю издавать судорожные гортанные звуки.

Свобода сейчас не самая приятная штука.

Кашель. Слезы. Одышка.

– Блядь… Прости, Солнышко… Я, сука, заигрался…

– Продолжай… – командую я, впиваясь ногтями ему в задницу, чтобы он не смел менять позицию. – Я хочу выдержать до финала… Все как ты любишь… – задыхаюсь, но тарабаню искренне. – Хочу, чтобы ты кончил…

– Твою мать… – шипит Саша.

Еще несколько раз матерится, но когда я хватаю его член рукой и вбираю его в рот, срывается. Вот после этого и стартуют по-настоящему бешеные толчки. Никакой инициативы я больше проявить неспособна.

Он жадно и грубо трахает мой рот.

Натужно и оглушающе громко дышу. Издаю непонятные чавкающие, чмокающие, сосательные, мычащие и глубокие гортанные звуки. Давлюсь собственной слюной. Ее так много, что приходится выплевывать каждый раз, как Саша дает передышку. Глотать попросту не успеваю.

– Охуеть, как слюняво, Солнышко… – прохрипев это, он начинает со свистом втягивать воздух, откровенно чисто по-мужски ахать и протяжно стонать. – Охуеть, как горячо… – растягивая мой рот, заполняет целиком. – Ебать… – и начинает кончать.

Сперма хлещет прямо мне в горло. Рефлекторно ее глотаю. В тот момент никакого удовольствия не испытываю. Весь мой организм фокусируется на выживании. Дышать и не захлебнуться – две его основные цели. Но как только Сашка вынимает из моего рта член, меня охватывает такое сумасшедшее возбуждение, что я его даже слегка пугаюсь.

Я готова на него наброситься. Изнасиловать его хочу. В то время как он вдруг решает со мной нежничать.

– Все нормально? – тоном обеспокоенность и ласку выдает.

Я киваю, потому что не могу говорить. Если открою рот, буду требовать, чтобы Саня немедленно меня удовлетворил. Он же… Вообще не понимает моего состояния.

– Извини, – шепчет все тише, зацеловывая у уха. – Я просто слишком долго об этом думал… И немного переборщил… Фу-у-ух, больше так не буду. Окей?

Я вся трясусь, а он тут со своими извинениями.

Киваю. И пытаюсь выровнять сердцебиение.

– Такого в твоих книжках точно не пишут, да? – на юмор переходит.

Зашибись.

– Вообще-то… – раздраженно прищуриваюсь. – Пишут, Саш. И это даже не самое жесткое.

– Да? – крайне удивляется он. – А что тогда самое жесткое?

– Не скажу теперь.

– Теперь?

Снова смеется. Что за дубина? Лучше бы уже ревновал и добивался подробностей! Тогда бы точно все закончилось в постели.

Но…

Обнимает и несет меня в ванную.

– Потусим в джакузи? – спрашивает, глядя через стеклянную стену на горы. – Смотри, какой вид. Романтично, правда?

Пожимая плечами, едва сдерживаю слезы.

Может, Людмила Владимировна права была? Я какая-то озабоченная. Чуть не рыдаю из-за неудовлетворенности.

Впервые понимаю народный диагноз: «Недотраханная женщина».

Она может быть очень злой, да.

– Мне не до романтики, Сань… – выдавливаю и отворачиваюсь к умывальнику.

Пока ополаскиваю рот и чищу зубы, он все-таки набирает в джакузи воды. Едва вытираюсь полотенцем, подхватывает меня на руки и затаскивает в бурлящую пену. Пристраивает на специальный выступ, который находится немного ниже уровня воды, и протискивается мне между бедер.

– Почему ты не скажешь прямо? – ухмыляется.

– Что сказать? – получается вполне ровно.

– Что хочешь, чтобы я тебя трахнул.

Стремительно заливаюсь жаром.

– Кхм… – выдаю я, прикидывая, что отвечать.

Но… В этот же момент Саша трогает меня между ног, и мыслительный процесс отрубается. Со стоном подаюсь к нему и прикрываю глаза.

– Ты понял…

– Понял, конечно, – хрипловато смеется. – Забавно было за тобой наблюдать.

– Саша, – резко выпаливаю. – Быстрее!

– Попроси меня, Соня-лав. Скажи вежливо, как хорошая девочка.

– Саша…

– М?

– Трахни меня, пожалуйста…

– С превеликим удовольствием, – шепчет он.

И это последнее, что я слышу. Потому что потом Саша входит в меня, и в моей голове слетает какая-то программа. Пульс пропадает, и по черепной коробке разливается один сплошной писк.

Это происходит жестко и порочно. Ведь вбиваясь в мое тело своим безупречным членом, Саша снова трогает меня между ягодиц и даже проскальзывает в анус пальцем. Мокрые, громкие и безумные, мы быстро достигаем пика наслаждения. Это ощущается спасением не только для моего разбушевавшегося либидо, но и для сердца, которое на последних секундах грозится попросту разорваться от натуги.

Я долго прихожу в себя. Ни говорить, ни думать не могу. Даже дышать