И торговцы не боятся давать. Отдадут! Куда же они денутся. Дело в том, что мы же все – станичка. Все на виду. Вот, идут две продавщицы. Встречаются: «Ты знаешь тетку Дусю с Широкой улицы? Она мне уже два месяца долг не отдает. Гадина!» – «Слушай, а она ко мне тоже приходила». – «Так не давай ей больше! Она ж и тебе не вернет!» Так что здесь не отдать. ну невозможно. Если мне в этом магазине не дадут, мне и в другом не дадут. Ведь везде же родственники, друзья. А если тебя жизнь прижала, ну как в долг не взять?! Поэтому все стараются в срок долги отдать, чтобы потом можно было вновь взять, вновь перебиться и перекрутиться. Поэтому вполне типично такое. Вот, прихожу я в магазин и объявляю с порога: «Девчонки, зарплата! Долги вертаю!» Они довольны. А я им тут же: «Но вы сильно-то не расслабляйтеся, через три дня я опять к вам даром приду! У меня ж снова деньги закончатся!» (Смеется.) Они просто дают, и ты должен вернуть цену за взятый товар. Они с этого ничего не имеют. Но тут важно то, что хозяйка магазина на то место, которое на полках освобождается, новый товар привозит, свежий. И в этом ее выгода. Торговля идет более шустро.

Очередная «технологическая карта» неформальных торгово-экономических практик в современной российской деревне демонстрируется здесь рассказчицей во всех подробностях. Надо сказать, что в самое последнее время эта разновидность неформальной экономики выглядит как заметно поблекшая. Списки должников с магазинных дверей исчезли. Но не потому, что институт должников сегодня себя изжил. Напротив, должников потенциально прибавилось, многие сельские жители не в состоянии систематически прокормиться целиком из торговой сети из-за недостатка денежных средств. Поэтому люди сознательно ограничивают потребление, меньше покупают, больше налегают на продукты домашнего хозяйства, в основном на корнеплоды, другие овощи, а также на грибы, ягоды и прочие дикоросы. Можно предположить, что актуальная сельская повседневность начнет изобретать некие новые формы неформальной экономической активности. Вот что удалось увидеть в самое последнее время. Во-первых, в оставленные ради городской жизни родовые деревенские дома стали приезжать их хозяева – старики, которых дети забрали в города. Они ухаживают за посевами картофеля, луковыми грядками и высаженной капустой. Поливают рассаду, пропалывают, травят вредителей. Их регулярно навещают дети с внуками. Отдыхают от города и работают в огороде. Осенью происходит динамичная уборка и вывоз – и урожая, и стариков – на зимние городские квартиры. Во-вторых, начали регулярно распахиваться огороды, прилегающие к брошенным домам. Это делается либо соседями, либо городскими знакомыми соседей. И поэтому такой, вроде бы самовольный, захват земли не расценивается в деревне как недопустимое нахальство горожан. Цель в данном случае та же – обеспечить базовым пропитанием семью и тем самым облегчить нагрузку на семейный бюджет. Эти новые процессы порождают и необычные дискурсивные форматы. Летом 2016 года мной было записано и снято на видео несколько интереснейших разговоров со стариками, которых я про себя называю городской хозяйственной десантурой. Эти материалы ждут своего аналитического часа.

– А как в бригадах дело обстоит, я точно не знаю. Может быть, в уборочную они и получают как следует. У меня таких прямых знакомых нету. Но людей в бригадах почти нет. Резко сократилась численность. Ну, скажем, две женщины могут в бригаде работать. В столовой, на запчастях. А остальные? Остальные по станице ходят! (Горько усмехается.) Безработных сейчас очень много стало. Некоторые, когда резкое сокращение бригад произошло, встали на учет по безработице, в райцентре. Раньше в бригадах было очень много женщин. И столбики красили, и обочины обделывали, и защитки рубали, и пололи, и поливали. А сейчас огорода у нас в хозяйстве нету. Невыгодно! Свеклу перестали сажать. Морковки нету, лука, чеснока, картошки и прочего. Значит, и работы нет. И нет такого, как раньше, когда мы всей станицей выходили на расстановку и прополку свеклы. Сейчас таких работ напрочь нет. Теперь комбайны импортные. Так чисто убирают, так тщательно ухаживают, что после них одно чистое поле. Все-все механизировано и автоматизировано. Людей в последние годы просто-напросто выдавливают из хозяйственных работ. Не нужно стало людей. Вот, например, возьмем американские машины «Джон Дир». Если на наших тракторах надо было держать в бригадах сменных трактористов по пять-семь человек, то сейчас вполне один управляется. И вот что главное. Если раньше комбайны пройдут, кукурузу уберут, и потом люди целых три дня могут на это поле ходить и початки в мешки складывать – до дому, до свиней и кур. Могут силос заготавливать. А сейчас так чисто убирают, что в поле ни одного початка не видно – ищи не ищи. Люди походят-походят и возвращаются домой пустые и грустные. Современная техника работает без потерь. Так что в бригадах очень помалу народа осталось. Люди на сторону уезжают в поисках работы. А что ж делать?! Вот, мой сын Женя, например. Он поехал в Адлер, в Геленджик, на побережье – укладывать и катать дороги. Некоторые люди в другие колхозы перешли, некоторые дома сидят, иные поуезжали и вахтовым методом работают. Так что работы у нас стало гораздо меньше, чем, скажем, десять лет назад. Работают где придется! Либо дороги строят, либо на строительстве. Но в далекие страны, в Тюмень, на Север, сейчас уже не ездят. Нет мест. Только что по Краснодарскому краю устраиваются как-то. А многие дома сидят. Многие пьют. И раньше люди у нас пили, но тогда с пьяницами как-то справлялись. Была участковая милиция, и она с пьяницами работу постоянно вела. Ловили их, заставляли косить обочины, красить и чистить столбы, убираться в парке. Поймают пьяного, протокол составляют – иди, работай на благо станицы. А сейчас они просто по улицам болтаются. Теперь такого нет, чтобы милиция вместе с местной администрацией с пьяницами работала. Вообще, люди стали замкнутые, сидят по домам, свое хозяйство в основном нянчат. У народа сейчас одна мечта – выпить и забыться. Зато показуха вовсю процветает. Вот, запретили детям после десяти часов вечера без родителей на улице бывать. Кого поймают, штрафуют. Вообще, колхоза как сильного фактора жизни станицы не видно и не слышно. Иногда только школе подарки дают, но это в ответ на то, что школьники помогают урожай собирать. Но вот что интересно – на день станицы чествуют предпринимателей. Тех, кто держит магазины, сферу быта. За их помощь станице. Сейчас предприниматели станице помогают. А что касается бригад, холдинга – они как-то сами