— Звучит как припев песни, — сказал Уильям. — «С гипсом, пластиком и краской».

— «Я создам вам феномен», — продолжила Эмили. — Так и есть. Теперь ты придумай следующую строчку.

— «Будет он похож на сказку», — сказал Уильям. — Ваша очередь. Спорим, вы не придумаете рифму к слову «феномен»? — и он снова сухо всхлипнул.

— Ты выиграл. Когда мама за тобой придет?

— Наверное, часа в четыре. Она покупает нам продукты для ужина. Сегодня у нее полдня выходной.

— Можешь подождать ее здесь со мной. Перри что-то застрял там наверху. Ты слышал, как у него получилось восстановить этот театр?

— Нет, — сказал Уильям. — Я совсем ничего не знаю про этот театр, кроме того, что здесь не так просто получить работу.

— Ну, — сказала Эмили, — тогда садись, я тебе расскажу.

И она рассказала ему, как Перегрин, молодой, переживающий не лучшие времена писатель и режиссер, пришел в разрушенный «Дельфин» и провалился в оставшуюся после бомбежки дыру в сцене; его вытащили оттуда, он получил работу по восстановлению театра, а потом его сделали членом правления.

— Даже сейчас это немного похоже на сказку, — сказала она.

— Хорошая сказка.

— Очень хорошая.

Они сидели и по-дружески молчали, наблюдая за рабочими на сцене.

— Ты ведь учишься в театральной школе? — спросила Эмили через некоторое время.

— В Королевской театральной школе в Саутуарке. Это хорошая школа. Мы изучаем все обычные предметы и театр тоже.

— И долго ты в нее ходишь?

— Три года. Я там был самый маленький.

— И тебе нравится?

— О да, — сказал он. — Я собираюсь стать актером.

— Правда?

— Конечно.

Дверь рядом с авансценой открылась, и в зал заглянула его мать. Он повернулся и увидел ее.

— Вон моя мама, — сказал он. — Я бы хотел, чтобы вы с ней познакомились, если вы не против. Можно?

— Я с удовольствием с ней познакомлюсь, Уильям.

— Супер, — сказал он. — Извините. — Он протиснулся мимо нее и побежал по проходу между рядами. Эмили встала и повернулась. По-видимому, миссис Смит с ним спорила.

— Все в порядке, мама, — сказал он. — Миссис Джей говорит, что все в порядке. Пойдем.

Эмили сказала:

— Здравствуйте, миссис Смит. Входите же. Я так рада с вами познакомиться, — и она протянула руку. — Я Эмили Джей.

— Боюсь, мой сын слишком поторопился, — сказала миссис Смит. — Я зашла его забрать. Я знаю, что посторонним нельзя входить в театр, словно в автобус.

— У вас есть оправдание — Уильям. Он наша восходящая звезда. Мой муж думает, что он подает большие надежды.

— Хорошо. Бери пальто, Уильям, и пошли. А что у тебя с лицом?

— Не знаю. А что с ним? — неубедительно сказал Уильям.

— То же самое, что и с лицами у всех нас, — объяснила Эмили. — Одна из бутафорских голов, которую Гастон изготовил для парада наследников Банко, как-то попала на пиршественный стол и страшно нас всех напугала. Беги за пальто, Уильям. Оно на спинке твоего кресла.

Он побрел по проходу за пальто. Эмили сказала:

— Боюсь, он сильно испугался, но сейчас с ним все в полном порядке. Голова действительно выглядела очень страшной.

— Уверена, что так, — сказала миссис Смит. Она прошла по проходу навстречу Уильяму. Она помогла ему надеть пальто, повернувшись к Эмили спиной.

— У тебя холодные руки, — сказал он.

— Прости. На улице очень холодно.

Она застегнула на его пальто пуговицы и сказала:

— Попрощайся с миссис Джей.

— До свидания, миссис Джей.

— До свидания, дружок.

— До свидания, — сказала миссис Смит. — Спасибо вам за вашу доброту.

Они пожали друг другу руки.

Эмили смотрела, как они уходят. Одинокая маленькая семья, подумала она.

— Пойдем, любимая, — сказал Перегрин. Он подошел к ней сзади и обнял ее за плечи. — Все, мы можем ехать домой.

— Хорошо.

Ему нужно было поговорить с кем-то в кассе, так что они вышли из зала через вестибюль. Там как раз вставляли в рамки фотографии актеров в полный рост. Сэр Дугал Макдугал. Маргарет Мэннеринг. Саймон Мортен. Три ведьмы. До премьеры оставалось всего десять дней.

Эмили и Перегрин стояли и смотрели на фотографии.

— Ох, дорогой, — сказала она. — Это твое большое детище. Такое большое!

— Знаю.

— Не позволяй этой ерунде тебя беспокоить. Все это глупости.

— Да, я знаю. Ты говоришь со мной как с Уильямом.

— Тогда пошли. Едем домой.

И они уехали.

III

Последние дни перед премьерой оказались менее суматошными, чем обычно. Сценой занималась производственная бригада, а актеры работали в репетиционном зале, пол которого был расчерчен мелом на участки. Гастон настоял на том, чтобы репетиция поединка происходила на сцене, так как, по его мнению, актерам было необходимо репетировать на разных уровнях сцены и продолжать ежедневные тренировки.

— Как и на протяжении всего сезона, — сказал он.

Макбет и Макдуф привычно запротестовали, но к этому моменту они уже начали гордиться своим умением и постепенно увеличили темп ударов до невероятной скорости. Огромные тяжелые мечи пролетали в нескольких сантиметрах от их тел, от лезвий в буквальном смысле летели искры, актеры издавали невнятные возгласы. Рабочие сцены бросали работу и по полчаса наблюдали за ними в благоговейном страхе.

Конец поединка представлял собой небольшую проблему. Макдуф загонял Макбета к выходу в левой части сцены, который был открыт, но замаскирован со стороны зала отдельно стоящим высоким камнем, прочно привинченным к полу. Макбет пятился к нему и припадал к земле, заслоняясь щитом. Макдуф поднимал клеймор и резко опускал его вниз. Макбет отбивал удар щитом. Пауза. Затем с невнятным звериным криком он прыгал вбок и назад, и исчезал из вида. Макдуф поднимал клеймор высоко над головой и прыгал за кулисы. Раздавался крик, который прерывался совершенно ясным звуком тяжелого падения. В течение трех секунд сцена была пуста, и на ней царила тишина.

— Ра-тата-та-тата-та, ра-тата-та-тата-та, и фанфары. Крещендо! Крещендо! И появляется Малькольм и прочие, — рокотал Гастон.

— А как насчет вот этого? — спросил Макбет. — Это опасное положение, Гастон. Он не попал по декорациям, но лишь самую малость. Эти мечи такие чертовски длинные!

— Он не попал. Если вы оба будете повторять все свои движения и действия с точностью до десятой доли дюйма, то он всегда будет промахиваться. Если нет — он не промахнется. Пройдем эту часть еще раз, пожалуйста. Последние шесть движений. По местам. И раз. И два. И три.