он вообще не держал его, но тот и не думал убегать. Убийца опустил голову и медленно пошел во дворец.

Мираншах встретил их метрах в трехстах от своих покоев. Сначала он увидел Ильяс-бека, вынырнувшего из тутовой аллеи, и его испитое лицо озарилось радостью.

Мираншах бросился к вельможе, надеясь услышать радостную новость, но неожиданно вслед за ним показался отец, и его сдвинутые брови не предвещали ничего хорошего.

Первым побуждением нерадивого сына было броситься на отца, освободить Ильяс-бека (он уже понял, что покушение не удалось) и довести дело до конца.

Он дернул плечом и не мог двинуться с места, его словно парализовало, как от укуса скорпиона.

Тамерлан подошел к нему и дотронулся до груди:

– Ну что, Мираншах? Удивлен? Не ожидал меня увидеть?

Ошарашенный сын еле-еле пролепетал:

– Что ты такое говоришь?

– Пойдем в покои, – он кивнул убийцам, и те беспрекословно последовали за ним.

В большом зале Тамерлан устало опустился на подушки и залпом выпил кубок с янтарным вином.

– Вижу, сын, ты огорчен. – Он дернул себя за бороду и нахмурился. – Я всегда говорил, что Аллах на стороне правых. Как ты мог, Мираншах? Разве я не дал тебе все, о чем можно мечтать? Разве я когда-нибудь предавал тебя?

Мираншах собирался что-то сказать, но Тимур поднял руку с саблей.

– Это все из-за вещицы, которая покоится здесь? Скажи, разве это стоит моей жизни?

Сын открыл рот, и по нижней полной губе потекла слюна. Он был жалок и потому противен Тимуру.

– Вы заслуживаете казни, – отчеканил он. – И я казню вас сегодня вечером.

Ильяс бросился на колени и запричитал:

– О повелитель, я раскаялся в содеянном. Я никогда больше не поддержу Мираншаха. Пощади меня!

Тамерлан покачал головой.

– Ты не заслуживаешь пощады. Разве ты не виноват в том, что произошло? Ты и твои подельники развращали моего сына день за днем. К сожалению, он оказался слабым человеком и не смог противостоять вам. Поэтому вы все заслуживаете веревки на шею.

Мираншах побледнел. Его одутловатое лицо стало безжизненным, губы посинели, глаза ввалились.

– Отец, ты не можешь так поступить! – закричал он. – Ты не можешь убить сына.

– Разве родственные связи когда-нибудь мешали владыкам? – усмехнулся Тамерлан. – Ты хотел убить меня – это ли не лучшее тому подтверждение? А потом бы эти предатели убили бы тебя. – Он повернулся и прошел прочь, прихрамывая.

Мираншах повалился на ковер и забился в истерике.

Глава 75

Черноморск, наши дни

Лиза распахнула дверь, и Геннадий был поражен ее красотой и какой-то фарфоровой хрупкостью. Она напоминала фарфоровую куклу-голландку: светлые, почти белые волосы, мраморное лицо, голубые глаза.

– Вы по поводу мужа? – поинтересовалась она спокойно, пропуская их в квартиру. – Вы нашли Антона?

Краем глаза Волошин заметил Валентина, сидевшего за столом.

Увидев полицейских, молодой человек побелел от страха, и майор понял, что они на правильном пути.

– Мы не по поводу мужа. – Геннадий посмотрел женщине прямо в фарфоровые голубые глаза. – Мы к вам, Елизавета Алексеевна. Вы обвиняетесь в убийстве Марии Петровны Богдановой.

Женщина вскинула голову:

– Богдановой? А кто это? Я не знаю никакой Богдановой. Это чудовищная ошибка. Я никого не убивала.

Геннадий отстранил ее и подошел к Валентину. Тот, если это возможно, стал еще белее.

– Я понял, что Мария Петровна очень много сделала для вас, – начал майор, не спуская с него глаз. – Вы сами говорили, что она поддерживала вас в тяжелые минуты. И тем не менее вы позволили своей любовнице убить ее. Что бы сказали ваши родители, если бы узнали об этом?

Лиза, как раненый зверь, загнанный в ловушку, поняла, что ее Валентин – слабое звено, что сейчас он поплывет и во всем признается, и кинулась к нему:

– Валя, о чем они? Какая Мария Петровна? Ты никогда мне о ней не рассказывал.

– Ну вот, я же говорил, – Геннадий развел руками, и тут случилось то, чего никак не ожидали оперативники.

Валентин застонал, обхватил