дядя был адвокатом, даже очень уважаемым. Но он никогда бы не одобрил поступок женщин на площади у ратуши. Не говоря уже о том, чтобы поддержать их.

Вахмистр Бите на мгновение пристально посмотрел на нее, затем наконец отпустил Эмму. Она поспешно отступила назад и потерла руку.

– Конечно, я их знаю, – произнес он, и его взгляд уже не был таким жестким, как раньше. – Два самых уважаемых человека в нашем городе. Интересно, что бы они сказали о том, что их дочь находится в тюрьме предварительного заключения.

– Я не в тюрьме. Я посетительница, – сказала Лили, выдержав его взгляд.

Он посмотрел на нее, и вдруг его словно осенило.

– Карстены, – сказал он. – Судовладельцы. Вы та самая дочь, о которой в городе рассказывают невероятные истории? – Его взгляд теперь блуждал между Лили и Эммой. – Ну, если вы имели дело с ней и этими сварливыми бабами, я не удивлен, – ехидно усмехнулся он.

Лили резко вдохнула.

– Я полагаю, что моя личная жизнь к делу не относится, – холодно ответила она. – Но я сейчас же пошлю за дядей и попрошу его приехать сюда, если вы считаете это необходимым.

Бите сделал шаг назад.

– Я думаю, это было бы немного поспешно! – Лили видела, что он не совсем поверил в ее блеф, но и рисковать не решался. – Однако вам следует пересмотреть ваш круг общения и манеры. Эти женщины – позор для нашего города и для вашего пола в целом.

– Благодарю вас за совет, – ответила Лили с презрением. – Что теперь с ними будет?

Он неопределенно пожал плечами.

– Мы сообщим их семьям об аресте. Тогда посмотрим.

Вероятно, он имел в виду, что хочет подождать и посмотреть, сколько денег дадут их отцы. Эмма глазами показала Лили, чтобы та оставила его в покое.

– Хорошо. Тогда утром я снова проверю их состояние. – Лили улыбнулась, как будто разговаривала с давним знакомым. Внутри она дрожала от гнева и одновременно от страха.

Бите покачал головой.

– Я не могу гарантировать, что они еще будут здесь. Камеры переполнены, мест не хватает, возможно, сегодня мы доставим их в Фюльсбюттель.

– Но… это же тюрьма! – испуганно воскликнула Лили. – А ведь даже слушания не было!

– Совершенно верно. Преступники содержатся в тюрьме. Ваши подруги были арестованы, когда выступали против законов нашего императора. Я сам был там. Абсолютно законно перевести их в тюрьму до дальнейшего расследования, если того требуют обстоятельства.

– Но… – начала Лили, но он уже отвернулся.

– Приходите завтра! – Он небрежно кивнул и ушел, бросив напоследок жадный взгляд на Эмму.

На улице они недоуменно посмотрели друг на друга.

– Что нам теперь делать? – спросила Лили. Она ощутила холодок, пробежавший по спине.

Эмма покачала головой.

– Я тоже не знаю. Все, что мы можем сделать сейчас, это ждать и…

В этот момент карета так резко остановилась перед воротами, что лошади шарахнулись.

– Хо-о-о-о! – Кучер немедленно соскочил, но двери уже открылись. Мрачный господин в цилиндре вылез наружу, за ним последовал молодой мужчина, который, очевидно, был его сыном и выглядел не менее мрачно.

– Это семья Марты! – прошептала Эмма, широко раскрыв глаза.

Они смотрели, как мужчины поспешили в караульное помещение. Не прошло и десяти минут, как они снова вышли, между ними шествовала освобожденная Марта. Подъехала карета, и не успели они опомниться, как их уже не было.

– А как же Изабель? – спросила Лили, но Эмма покачала головой.

– Я не верю, что они заступились за нее. Они думают, что Изабель – наш представитель и виновата во всем. – Эмма нервно сжала кулаки. – Если ее посадят в тюрьму, то ей больше не разрешат работать учительницей, – сказала она, и Лили испуганно посмотрела на нее.

– Но они наверняка ее отпустят! – сказала она. – Изабель ничего не сделала.

– Она нарушила закон, Лили. Я верю этому мерзавцу Бите. Думаю, что он хочет показательно наказать ее!

Им ничего не осталось, кроме как вернуться домой.

– Дай мне обещание, что приедешь и расскажешь все, – потребовала Лили, прежде чем сесть в экипаж. Она схватила Эмму за руки. – Я точно не смогу прийти завтра, сегодня и так было слишком рискованно. Я боюсь подумать, как отреагирует Генри, когда узнает об этом.

Эмма озабоченно кивнула.

– Прости, я не должна была приходить к тебе, я просто подумала…

– Нет, нет, ты поступила правильно! – запротестовала Лили.

Эмма пообещала сообщить ей о ситуации с Изабель, как только сможет, после чего Лили уехала.

Когда она вернулась домой, Генри еще не было. Лили сняла пальто и сразу же направилась в кабинет отца. Он поднял глаза, когда она постучала и вошла, но ничего не сказал.

– Я уже здесь. – Лили нерешительно подошла к его столу.

– Я вижу! – Он откинулся в кресле. – Полагаю, мне не нужно говорить тебе, что я не хочу снова переживать сцену, подобную той, что в прошлый раз? – спросил он с такой холодной злостью в голосе, что у Лили встал ком в горле.

– Надеюсь, тебе и не придется, – сказала она, стараясь сохранить самообладание. – Но если мои подруги окажутся в беде, я постараюсь им помочь. Ты бы сделал то же самое для своих друзей.

На мгновение он пронзительно посмотрел на нее.

– Да, Лили, я бы так и сделал, – наконец сказал он. – Но между тобой и мной есть некоторые очень существенные различия.

Она кивнула.

– Я понимаю это, отец.

Он взглянул на бумаги, лежащие перед ним.

– Что ж, твоему мужу предстоит призвать тебя к ответу за твое поведение. Тебе нужно еще что-нибудь от меня?

Лили с удивлением посмотрела на него.

– Нет, – тихо ответила она.

– Хорошо, – он кивнул. – Пожалуйста, закрой за собой дверь.

Огорченная, она повернулась прочь. Затем снова остановилась.

– Я не хотела тебя расстраивать, – сказала она.

Отец вздохнул.

– Я знаю, – ответил он. – Ты никогда не хочешь этого. Но это ничего не меняет.

Весь вечер и следующее утро Лили ждала гнева Генри, что он позовет ее к себе и потребует объяснений. Но ничего подобного не произошло. На следующий день, когда он в хорошем настроение предложил ей и Зильте прогуляться с Ханной вдоль Альстера, Лили поняла, что отец ничего ему не сказал.

Эмма нервно ходила взад и вперед, разминая руки, на щеках у нее выступили красные пятна. Бледная Марта сидела рядом с ней за столом и курила уже третью сигарету.

– Ты знаешь, какая Изабель. Она никому не позволит ее заткнуть. Она не из тех, кто молчит, лишь бы ее не выгнали или не уволили раньше времени. Там, в тюрьме, у нее будут серьезные неприятности.