— Скажи ему, чтобы ничего не рассказывал, когда его будут допрашивать парни из отдела по расследованию убийств, — попросил я Габриеля. — Дай ему свою визитную карточку, пусть вручит детективам и посоветует позвонить в Особое антитеррористическое соединение.

Габриель кивнул, перевел мои слова и дал Фади свою визитную карточку.

Тут до меня дошло, что совсем недавно я сам был детективом из отдела по расследованию убийств, а теперь вот советую свидетелю не говорить с детективами, а отправить их к федералам. Мое перевоплощение почти завершилось. Жуть, да и только.

Я взял свой «дипломат», мы с Габриелем вышли из комнаты, а туда вернулся сотрудник ОАС. Перед тем, как отпустить Фади, следовало оформить его показания в письменном виде.

В коридоре я сказал Габриелю:

— Прикажи установить круглосуточное наблюдение за ним, его семьей, сестрой и так далее.

— Уже сделано.

— И чтобы никто не видел его выходящим из этого здания.

— Обычная практика.

— Отлично. Отправь несколько человек в Перт-Амбой, пусть поищут, нет ли там еще мертвых таксистов.

— Отправил, уже ищут.

— Я не обижаю тебя своими указаниями?

— Есть малость.

Впервые за весь день я улыбнулся.

— Спасибо, Габриель, я твой должник.

— Договорились. Так что ты обо всем этом думаешь?

— То, что думал всегда. Халил в Америке, и он не прячется, а передвигается. Он выполняет свою миссию.

— Я тоже так думаю. Но что это за миссия?

— Пока не знаю. Подумай об этом сам. Эй, а ты не ливиец?

— Нет, здесь вообще мало ливийцев. Ливия — небольшая страна с маленькой иммигрантской общиной в США. Я палестинец.

— У тебя бывают от этого неприятности?

Габриель пожал плечами:

— Да нет, в основном все в порядке. Я ведь американец во втором поколении. Моя дочь носит шорты, пользуется косметикой, возражает мне и водит дружбу с евреями.

Я улыбнулся, посмотрел на Габриеля и спросил:

— А тебе когда-нибудь угрожали?

— Бывало. Но они знают, что опасно угрожать полицейскому, работающему еще и на федералов.

Еще до прошлой субботы я бы согласился с этим утверждением.

— Ладно, давай попросим полицию Нью-Йорка и пригородов начать проверку всех агентств по прокату автомобилей, пусть ищут имена, похожие на арабские. Работа долгая, займет неделю, а то и больше, но все равно у нас пока ничего нет. А тебе нужно поговорить со вдовой Джаббара — возможно, он что-то ей рассказывал. Не забудь также поговорить с его друзьями и родственниками. Похоже, мы ухватились за кончик ниточки, она может привести нас куда-то, однако я настроен не слишком оптимистично.

— Предположим, что это Халил убил Джаббара, а значит, все, что у нас есть, — это мертвый свидетель и тупик в виде Перт-Амбоя.

— Да, верно, — согласился я. — А где сейчас такси?

— Его осматривает полиция Нью-Джерси. Наверняка в машине найдутся улики, которые можно будет использовать в суде… если это дело когда-то дойдет до суда.

Я кивнул. Волокна, отпечатки пальцев, возможно, баллистическая экспертиза покажет, что стреляли из «глока», принадлежавшего Хандри или Горману. Стандартная полицейская работа. Я помню дела об убийствах, когда требовались недели, чтобы представить в суд физические улики. А вот я учил своих студентов, что те всегда требуются для подтверждения подозрения. Для того, чтобы поймать преступника, физические улики не всегда нужны.

В данном деле у нас с самого начала имелись имя убийцы, фотографии, отпечатки пальцев, образцы ДНК плюс масса улик, доказывающих его причастность к убийствам в аэропорту Кеннеди. Тут никаких проблем. Проблема заключалась в том, что этот Асад Халил оказался очень ловким и изворотливым сукиным сыном. Смелым, неглупым, безжалостным. Кроме того, его преимущество заключалось в том, что он сам планировал свои действия.

— Мы постоянно следим за ливийской общиной, возможно, теперь, когда одного из них убили, они станут разговорчивее, — предположил Габриель. — Или же мы можем получить обратную реакцию.

— Возможно. Но я не думаю, что у Халила много сообщников в нашей стране; во всяком случае, нет так много оставшихся в живых.

— Ладно, Джон, у меня много работы. Буду держать тебя в курсе. А ты передай сведения, полученные от Фади, кому следует. Хорошо?

— Хорошо. Кстати, пожалуй, следует выделить Фади Асваду часть федеральных денег, предназначенных для информаторов, хотя бы на сигареты и успокоительное.

— Согласен. Ладно, увидимся. — Габриель вернулся в комнату для допросов.

А я направился в оперативный штаб, где все еще было полно народу, хотя стрелки часов уже перевалили за 18.00. Положив «дипломат» на стол, я позвонил домой Кейт, однако удалось пообщаться только с автоответчиком.

Я оставил на всякий случай сообщение, позвонил на сотовый, но Кейт не ответила. Тогда я набрал домашний номер Кенига, но жена сказала, что он поехал в аэропорт. По его сотовому телефону мне тоже не ответили.

Следующим стал звонок домой Бет Пенроуз, здесь тоже ответил автоответчик, и я сказал:

— Занят круглые сутки. Возможно, отправлюсь в небольшое путешествие. Мне нравится эта работа. Мне нравится моя жизнь. Я люблю свое начальство. Мне нравится мой новый кабинет. Вот мой новый номер телефона. — Я продиктовал свой прямой номер в оперативном штабе и продолжил: — Эй, я скучаю без тебя. Скоро увидимся. — Уже положив трубку, я осознал, что собирался сказать: «Я тебя люблю», — но как-то не вышло.

Следующим стал звонок капитану Штейну, я сказал секретарше, что мне срочно нужно увидеться с ее шефом. А она ответила, что капитан Штейн проводит несколько совещаний и пресс-конференцию. Я продиктовал ей для капитана какое-то расплывчатое и двусмысленное сообщение, которое и сам не понял.

Итак, я сделал свое дело, проинформировал всех, кого нужно. С чувством выполненного долга я уселся за стол. Все вокруг меня выглядели занятыми, а у меня не получалось притворяться занятым, когда делать в действительности было нечего.

Я порылся в каких-то бумагах, лежавших на столе, однако меня и так уже буквально переполняла бесполезная информация. На улице мне тоже нечего было делать, поэтому я остался в оперативном штабе. Выходило, что мне придется торчать здесь часов до двух или трех ночи. Может быть, со мной захочет поговорить президент, а поскольку я обязан оставлять номер телефона того места, где буду находиться, мне бы не хотелось, чтобы президент застал меня дома или у Джулио за кружкой пива.

Тут я вспомнил, что еще не напечатал отчет о происшествии в аэропорту Кеннеди. Какой-то бездельник из офиса Кенига даже прислал мне напоминание об этом по электронной почте и отверг мое предложение о том, что я могу просто подписать протокол совещания в кабинете Кенига или дюжину других протоколов. Нет, им требовался именно мой отчет, написанный моими словами. Какие они зануды, эти федералы.