– Как знаете, не буду спорить. С вами сколько народу?

– Четверо сотрудников секретной службы и три человека моего персонала. Думаю, мы поместимся в один вертолет.

– В один? – ухмыльнулся генерал и широким жестом показал на стоянку. – Все эти геликоптеры будут вас прикрывать. Не считая авиации и ЗРК.

– Ого! Под такой охраной мне не приходилось бывать даже в Ираке! Кстати… А куда мы летим?

– В штаб генерала Беннета, командующего 5-м корпусом. Сейчас он перебазируется на север анклава, оттуда до окраин Калининграда всего миль двадцать. Будете в первых рядах, если вам так нужно. Однако советую поторопиться, уже светает, а дорога займет часа полтора.

– В таком случае не смею задерживать. – Шаняк кивнул генералу и зашагал к ожидающему его UH-60[90].

Через минуту один вертолет за другим начали подниматься в воздух и держась низко над землей, уходить к северу. Над Цеханувом они выстроились в ордер, крайне затрудняющий атаку на вертолет с советником президента, и, озаряемые светом поднимающегося на востоке солнца, продолжили свой путь.

Проснулся Василий от собственного крика. Подняв голову и оглядевшись, увидел три пары глаз, смотрящих на него. Лейтенанта и еще одного мужика, у которого поверх армейского камуфляжа была накинута телогрейка, – с сочувствием, хозяйки дома – с испугом и жалостью.

– Извините, – буркнул он и принялся натягивать куртку.

На стене дома лежали алые рассветные пятна. Проспал он, похоже, всего пару часов, но чувствовал себя значительно лучше.

– Так вот, – сказал лейтенант, возвращаясь, очевидно, к прерванному разговору, – от нашей роты мы тоже, кажется, одни остались. Из госпиталя драпанули, только когда американцы его захватили. Пацан, между прочим, танк из гранатомета подбил, а до этого двое пендосов на его счету. Помнишь танк, Вась?

– Плохо, – признался Василий. – Разве подбил? Он же потом ехал?

– Он потом сгорел, – сказал офицер. – У «Абрамса» ВСУ сзади на башне. Тонкой броней прикрытая.

А ты «Мухой» туда. Топливо воспламенилось, и все – кирдык.

– Ну и что предлагаешь, летеха? – густым басом спросил мужик. – Партизанить, что ли, пойти? Так у нас тут и негде, сами небось видели, пока по лесу шли: ни кустов, ни бурелома. Прозрачные леса.

– Так не сдаваться же! Ты вот куда шел?

– Домой, – признался мужик. – В Кёниг. У меня жена в Больших Прудах и девочки две. Одной семь, другой десять…

– Ну не пройти тебе в Кёниг, понятно? Мы с запада шли, там уже пендосы.

– За рекой тоже пендосы. И в Гвардейске. – Мужик не возражал, словно рассуждая вслух. – Я думаю, сидеть надо. Долго это не продлится. Или наши придут, или…

– Или что?

– Или не придут.

– На север надо идти, – подытожил лейтенант. – Связисты тут вчера были, в Полесск уехали. Сколько отсюда до Полесска?

– Километров двадцать будет, – вмешалась хозяйка.

– Короче, рядовой Кулешов, – сказал лейтенант официальным тоном. – Поступаешь в мое распоряжение. Трое мы уже подразделение. А иначе – имей в виду, по законам военного времени…

– Напугал… – буркнул мужик, – просто тащиться неохота. Может, машина здесь есть у кого, а, хозяйка?

– Нету машин, – развела руками женщина. – А если есть у кого, так ведь не дадут.

– А мы реквизируем, – оживился мужик, – мы…

– Отставить разговоры, – устало сказал офицер. – Пойдем пешком. Выступаем немедленно. Не нравится мне все это. Хозяйка, что там у тебя пожрать было? Тащи все сюда. С собой возьмем.

Солнце по правому борту опускалось все ниже. Моря внизу видно не было – сплошная белая пелена низких облаков окутывала поверхность земли. Только слева от курса из облачной пелены торчали конусы камчатских вулканов. Подсвеченные солнцем, они казались золотыми.

Облака скрывали и остров Шумшу, и отделяющий его от Камчатки первый Курильский пролив, но для современных средств навигации это не было помехой.

– Я Триста первый. Прошел контрольную точку. Продолжаю полет по программе.

Ответ диспетчера, управляющего воздушным движением из аэропорта Елизово, дошел с заметным опозданием. Это было маленьким неудобством спутниковой связи, зато чуткие уши американских центров слежения на острове Шемия в Алеутской гряде и в японских Немуро и Вакканае этих переговоров слышать не могли. Правда, всегда существовала опасность, что их может услышать американский самолет-разведчик. Они регулярно выполняли полеты вдоль Курильских островов и побережья Камчатки. Но сейчас они если и были, то старались держаться подальше. Несмотря на то что военные действия велись на другом конце земного шара, любой американский самолет, оказавшийся в радиусе досягаемости зенитчиков, или истребителей ПВО Тихоокеанского флота, или 11-й армии ВВС и ПВО, был бы сбит.

– Разворот на курс сто пять!

Оба бомбардировщика по плавной кривой легли на новый курс. Облачный покров впереди стал редеть, и вскоре под самолетами показались волны Тихого океана.

Они успели вовремя. Едва выйдя из Славинска, услышали сзади шум моторов и, не сговариваясь, укрылись в придорожной канаве. По дороге на север проехало несколько бронемашин с польскими красно-белыми флажками на антеннах.

– Ну все, туши свет, сливай воду, – ворчал Кулешов, которого оказывается, звали Вадимом, вылезая из канавы. – Теперь и впереди противник. Поленья проклятые! А я ведь сколько раз в Польшу ездил, когда экспедитором был…

– Отставить разговоры, – в очередной раз скомандовал лейтенант. – Что там дальше по этой дороге?

– Нахимовка.

– А по этой?

– Фурмановка вроде… Но здесь дальше будет.

– Неважно, пошли.

Больше прятаться не пришлось, хотя с востока один раз донесся стрекот вертолетов, причем не одного-двух, а, похоже, не меньше десятка. Постепенно Василий, у которого снова разболелась голова, начал отставать. Пшеничный хотел отдать его автомат Вадиму, как самому здоровому, но он отказался.

Фурмановку, а потом и Ивановку обошли стороной. Обе деревни казались вымершими. С проводов ЛЭП, попавшейся им на пути, свешивались тонкие черные нити, отчего Василию сразу вспомнилась компьютерная игра «Пикник на обочине» по одноименной книге. Там в результате инопланетного вторжения тоже все так обросло…