– Координаты точки пуска вам известны. Координаты целей вводятся в боеголовки прямо сейчас. Цель Ту-160 – акватория Квебекского залива. Там сейчас проходит трасса конвоев, которыми в Европу перебрасываются все новые американские и канадские части. Наряд: по пять «сто первых» и «сто вторая» у каждого. Сразу скажу, предупредительный удар изначально планировался по акватории вблизи города Нью-Йорка. Но для этого вам пришлось бы слишком близко подходить к берегам Исландии или Гренландии, поэтому точка стрельбы находится у северного побережья Шпицбергена. Соответственно, цель тоже выбрали поближе. На маршруте вас будут прикрывать Су-35 из Диксона. Вряд ли вам кто-нибудь помешает, но на случай «внезапного нежданчика» аэродром в Нагурской подготовлен к приему ваших машин.

Он повел лазерной указкой по карте Северного Ледовитого океана в полярной проекции, висящей на стене. Дрожащее рубиновое пятнышко уперлось в Землю Франца-Иосифа. После этого обратился к экипажам Ту-95.

– Ваша задача еще более проста. Дистанция просто детская. После Диксона поворачиваете на Новую Землю и отстреливаетесь над мысом Сухой Нос с территории полигона. Примечательно, правда? – Он позволил себе намек на улыбку. – Столько всего там навзрывали в свое время… Соответственно, запасной аэродром для вас – Рогачево. Наряд: по три «сто первых» и «сто вторая», соответственно. Прикрытия не будет, но вам оно и не нужно.

– Стой, кто идет! Стрелять буду!

Олег выпустил край плащ-палатки, на которой они с наводчиком волокли Афанасьева, и обессиленно согнулся, встав на четвереньки. Спрашивали их по-русски.

– Свои! – откликнулся Альтаф.

– Свои дома сидят! – донеслось до них из кустов.

После этого их окружили несколько бойцов под предводительством коренастого сержанта с дыркой на месте переднего зуба.

– Кто такие? Танкисты? Кто там у вас? Жив?

– Танкисты. Из 160-й. Это командир наш. Ранен, его бы в госпиталь… А вы кто?

– Мы из 42-й бригады. Пендосы далеко?

– Два танка на хуторе километрах в четырех, – сообщил Олег, садясь на землю. – По дороге, там, где горка, еще пара каких-то машин и человек тридцать пехоты. А далеко ваша бригада?

– До взвода, значит… А бригада там, где должна быть.

– Будь она там, где должна быть вчера, мы бы пендосов не пропустили, – обидчиво заявил наводчик.

– Очень вы, танкисты, скорые, – скривился сержант. – Воевать нужно пешком. Разведка – сила, трак – могила. Ладно, ползите туда. Столбы видите? Там боевое охранение. А нам некогда.

Звено истребителей Су-35 9-го истребительного авиаполка перелетело в Диксон с аэродрома Килпъявр накануне ночью. Су-35 имел максимальный радиус действия из всех русских истребителей и состоял на вооружении всего двух полков. Пилоты 9-го полка с самого начала войны ждали приказа прикрывать свои бомбардировщики при прорыве «за угол», в Атлантику, на атаку конвоев и авианосных соединений. Чем вызван срочный перелет в противоположном направлении, они не знали. Теперь все стало на свои места.

Истребители попарно пробежались по полосе, на бетоне которой ветер играл прихотливыми змеями поземки, и устремились вслед ушедшим к северной оконечности Новой Земли бомбардировщикам.

Догнав их и прочитав на борту ведущего Ту-160 бортовой номер «16» и название «Алексей Плохов», пилот «сушки» помахал рукой командиру экипажа. Тот повторил его жест. Пользоваться радиосвязью до рубежа пуска запрещалось категорически.

С точки зрения тех, кто видел взлет Ту-160 чуть больше часа назад, тяжело отрывающиеся от полосы Ту-95 казались несуразными, как древние динозавры. Хотя построены они были в середине восьмидесятых годов прошлого века и не слишком превосходили возрастом своих изящных, похожих на лебедей коллег.

Оторвавшись от полосы, бомбардировщики заложили широкий полукруг над тундрой и, набирая высоту, ушли на север, к Диксону.

Труп водителя Вадим быстро закидал прошлогодней листвой. Василий, разобравшись с незнакомой камерой, нашел чистую кассету, включил запись и заснял обоих связанных и бледных как мел журналистов, загнанный в овраг фургон и лейтенанта, который, напряженно шевеля губами, изучал английские надписи на захваченных документах.

– Итак, что мы имеем, – пряча журналистские удостоверения себе в карман, сказал Пшеничный. – Полесск захвачен, и пендосы даже штаб там расположили. Причем штаб такой важный, что туда помощник президента прилетел. Это информация серьезная, но как ее передать нашим? Вась, а с техникой ихней ты не разберешься? Пусть наши привет им отправят. Горячий.

– Она же телевизионная. – Василий хотел отрицательно покачать головой, но побоялся, что опять вернется тошнота, и просто пожал плечами. – Разве что в прямой эфир CNN выйду…

– Это нам без надобности. Дальше. Если этих козлов будут искать… Надо прятаться.

– Здесь мы точно не спрячемся, – пожал плечами Вадим. – Леса с гулькин нос и болото. Надо дальше на север, в тот лес, что у железки. Он хотя бы большой. Только с этими что делать? – Он кивнул на журналистов.

– Мы не военные, – подал голос тот, что говорил по-русски. – Я знаю, сейчас не время говорить о конвенциях, но мы ведь ничего плохого не сделали, правда!

– Как минимум, – заметил Василий, глядя на привалившегося к колесу посеревшего репортера через видоискатель, – на вас висит незаконный переход границы.

– У нас даже визы русские есть, – вымученно усмехнулся журналист, – непросроченные. До октября этого года.

– Ладно, – сказал лейтенант. – Берем их с собой. Может, пригодятся. Вадим, заткни им пасти. Только сначала вам обоим в их шмотки переодеться надо. По комплекции как раз подходите. А мне, – он показал забинтованную руку, – бессмысленно.

Через десять минут после этого они уже ехали на север. Вадим за рулем, Василий, опустивший пониже автомат и поднявший повыше камеру, рядом. Одежда журналиста оказалось ему великовата, и пришлось снять куртку с убитого водителя. Впрочем, от журналистской она отличалась только польским флажком на рукаве. Лейтенант присел на откидное сиденье в забитом аппаратурой проходе и держал под прицелом американцев, спеленутых, как египетские мумии.

Индикатор «Глонасс» сообщал, что контрольная точка пройдена. Инерциальная система определения координат показывала стремительно уменьшающееся расстояние до рубежа пуска. Штурман-оператор сверял показания аппаратуры ракет с контрольными.