как мы поднимемся, там будет не протолкнуться. Они всегда так делают. А через вентиляцию всего три этажа ползти. Или вылезти на первом и пересесть на пассажирский лифт, но там особенно много «осьминогов», можно не дойти.

– Но трубы воздуховодов узкие, поэтому и должны идти только мы с тобой, – поняла я, куда он клонит.

– Да, – кивнул Кир, – и Мумрика туда нельзя. Я его вам, капитан, оставлю. Он поможет и пригодится.

– Не годится. – Айзек покачал головой.

– Тогда все умрут. – Кир пожал плечами.

– А если мы с тобой подумаем? – Айзек присел перед мальчуганом.

– Только быстрее думайте. А я просто напомню, что там, наверху, наши с раненым Диком. Времени мало, – напряженно пробормотал Ан.

Повисла напряженная тишина. Опасения Друза были более чем ясны. Пока мы тут спорим, кто и куда пойдет, там, наверху, наши остаются один на один с местными тварями.

Я взяла руки мальчика в свои, решив, что если кто и знает, что тут и как, то только он.

– Кир, а если мы на лифте поедем в генераторную, то капитану и Ану куда идти?

– В холл на третьем этаже. Шахты ведь туда ведут. А как мы вылезем, если мертвые толпятся? Они должны будут убивать их и ждать нас. Нужно всего лишь слушать Мумрика и стрелять им в шею. Я видел, как те, кто прилетал, так их убивали.

Я взглянула на мрачного Айзека.

– Я не отпущу тебя, Лидия, – покачал он головой.

– Придется. – Как-то виновато улыбнувшись, я наблюдала за тем, как Кир передает поводок Ану.

– Только берегите его. Слушайте внимательно. Мумрик очень послушный. Не пускайте его близко к «осьминогам».

– Все ясно, – важно кивнул Ан.

– Да ничего не ясно! – Забывшись, Айзек повысил голос. – Никуда вы одни не пойдете…

Положив руку ему на грудь, я потянулась и поцеловала в губы.

– Он все это время был здесь, – прошептала я, вглядываясь в глаза любимого мужчины. – Кого нужно слушать, Айзек?

– Его, – выдохнул он и запустил пятерню в волосы.

– Держи, малец. – Ан забрал у Кира поводок и протянул ему маленький бластер. – Главное правило знаешь?

– Нет. – Мальчишка осторожно взял оружие.

– Никогда, даже в шутку, не наводи на своих. Пали, не думая, в чужих. Если сомневаешься – стреляй. Он заряжен. Тебе останется только нажать кнопку-курок. Знаешь, где она?

– Да, дяденька.

– Ан. Называй меня по имени.

– Хорошо.

– Так объясняйте, где вас ждать, – нехотя произнес Айзек.

Мы шли в сторону столовой. Айзек был категорически против этой затеи, но иного плана у нас просто не было. Капитан сумел уступить, пусть и нехотя.

Миновав открытое пространство, услышали шорох за стеной. В воздуховодах.

Серые панели казались бордовыми в свете ночных ламп. Они скрывали за собой смертельную опасность для всего живого.

– Это вот этими шахтами вы будете возвращаться? – глухо прорычал Айзек.

– Нет, капитан, – прошептал Кир, прикладывая к губам палец. – Здесь трубы широкие, а там узкие. Они по ним хоть и ползают, но о-о-очень медленно. Как улитки.

Поджав губы, Айзек смолчал. Мы тихонько двинулись дальше. Второй коридор…

Внезапный душераздирающий вопль прямо под нами вынудил всех замереть.

– Это где? – мрачно полюбопытствовал Ан.

Мысленно представив схему станции, определила предположительное местонахождение тех несчастных, что сейчас так страшно умирали.

– Лидия?! – Айзек даже не скрывал своего раздражения. Его кулаки постоянно сжимались в кулаки и разжимались.

– Продовольственный склад, – пробормотала я. – Заблудились, наверное. Хотя там тупик. А схему можно посмотреть на каждом этаже…

Капитан снова угрюмо хмыкнул.

– Нет, не заблудились – специально туда пошли. Это падальщики там вопят, – отстраненно буркнул Кир. – Корабли постоянно камнем падают на посадочную полосу. Я наблюдаю за ними из третьего жилого отсека. Люди выходят и бегут сюда. А потом… умирают.

– Скоро мы улетим. – Я приобняла его. – И все у нас будет хорошо. Мы купим Мумрику большую лежанку и много вкусного бульона, а тебе магнитную доску. Однажды я видела, как ты вкатился на такой в ресторан. Ты ловко катаешься, как спортсмен.

– А после сестра отобрала ее у меня и больше не вернула. И мама встала на ее сторону. Неприлично, сказала. – Мальчишка тяжело вздохнул. – Мисс Илистрон, почему взрослые такие непонятные? Почему эти падальщики такие жадные?

– О чем ты? – не поняла я его вопроса.

– Я за ними наблюдал все эти дни. – Он пожал худыми плечиками. – Они ведут себя хуже детей! Вместо того чтобы сразу спускаться или искать схему станции, они начинают лезть на склады. Ищут их, а не заправочную или генераторную. Ничего не слышат! Я говорил им: там опасно! Там много уже таких, как они. Не слушают! Как только видят дверь, лезут активировать каталог. И резко глупеют! Столько радости в их голосах, словно клад нашли. Даже шорохи за стенами их не останавливают. Кричат, лезут все вскрывать, разбрасывают коробки… Почему они такие?

– Не знаю, Кир, – честно призналась я. – Но я тоже заметила, что с некоторыми людьми что-то не в порядке.

– Потому что алчность, малой, у некоторых сильнее чувства самосохранения, – хмыкнул Ан. – В падальщики идут те, для кого жажда наживы превыше всего. У них свой кодекс и полное отсутствие понятия о морали. Они забывают обо всем: о жалости и сострадании, о чести и достоинстве. Все, что имеет для них значение, – это шуршание наличных в кармане. Падальщика нельзя оставлять за своей спиной – он выстрелит не задумываясь. У них нет понятия о дружбе, родстве, преданности. Они зверье в человеческом обличье. И не стоит их жалеть. Получили то, за чем сюда явились. Они ведь не людей спасать сюда летят, а разграбить эту станцию.

– А мне все равно их жалко, – смущенно произнес Кир. – Они ведь живые.

– И это правильно, – кивнул Ан. – Этим мы все отличаемся от них.

Крик повторился, и вдруг стало тихо.

– Что они с ними делают? – нервно выдохнула я.

– Не знаю, я всегда убегаю. Но мне кажется, что это кричат те, у кого иммунитет к пиявкам. – Кир сделал большие глаза. – Наверное, их «осьминоги» отдают мертвым или…

– Хватит! – оборвал его фантазии Айзек. – Сейчас мы дойдем до нужного места, вы залезете через шахты в эти генераторные, врубите там нужный рубильник, и мы уберемся из этой дыры подальше. А после забудем все, как страшный сон. А мальчишка еще совсем малец. Бередить его фантазию и вовсе не нужно. И знать, как и кто тут умирает, тоже. С него и так достаточно! Так что это просто крик, и все.

Я согласилась с его логикой, чем меньше мальчик размышляет на тему происходящего здесь, тем лучше.

– Где эти