— Меня зовут Ляо… Ляохуа́. Это я п-пугал людей, выдавая себя за чжамчжаригви.

— Что? — подавился Муён печеньем.

Хосок, как первая сплетница школы, явился из ниоткуда и, совсем не удержавшись от неожиданной новости, выдал совсем не милую фразу:

— Ну ни х-хороший себе поворот[3]!

[3] В поисках сравнений фраз я заметила, что как на русском, так и на корейском бранное слово на «х» и прилагательное «хороший» начинаются с одной и той же буквы, поэтому выходит идеальный перевод.

«Он чуть не заматерился сейчас?»

— А я тут как раз пришёл по просьбе Йенгука. — Хосок достал бумажку из запаха и помахал перед остальными. — Прочитать вслух?

«Конечно», — выражали глаза всех присутствующих, кроме Ляохуа. Тот боялся лишний раз пошевелиться.

— Госпожа Мирэ, сядьте. Мне бы не хотелось ловить вас.

— Чего? Господин-кот, вы…

Йенгук с самого утра изменился, стал надоедливым и начал следить за мной. Ещё постоянно повторял фразу: «Я же не поймаю тебя», акцентируя на глаголе «ловить». Я прищурилась и превратилась в собаку-подозреваку. Мой взгляд упал на Хани, что ответила сразу же, нервно глотая.

«Она что-то сказала ему?»

От мыслей меня выловил Йенгук, схватив осторожно за кисть. Не успела я поинтересоваться, что за дела, как он усадил меня рядом с собой.

— Не время витать над бобовым полем. — серьезно было начал Йенгук, как вернулся он привычный: — Госпожа-енот, ты так все пропустишь. Не будешь потом сожалеть?

«Хочу его стукнуть!»

— Хочешь меня ударить? Ты сможешь, но после.

— Ты… — хотела продолжить я, как заметила, что он всё ещё держал запястье. Вспомнив, где мы, осмотрелась вокруг. Всё обошлось, в какой-то мере.

Другие игнорировали наш разговор и занимались своими делами: Шин курил, стуча пальцами по столу; Муён грустно ел, видя, как Хани знакомила Хваён с Ляохуа, которые были примерно одного возраста. Хосок куда-то пропал.

Я вернулась взглядом к Йенгуку, и он покачал немного головой с ухмылкой.

— Ах, ладно. Руку только отпусти.

«А вдруг ты упадешь?»

— Я точно упаду, если ты будешь так держать, если держать, то правильно, — шепнула я Йенгуку и назло передвинула его длинные аккуратные пальцы другой рукой, соединив ладони.

В глазах Йенгука блеснули задорные огоньки, которых я никогда не замечала у него.

«Он всегда так смотрел?»

— Кхм-кхм, — прокашлялся Хосок, напоминая другим про себя.

Я достаточно легко смогла вытащить руку из-под Йенгука, пока он на секунду расстроено сощурился.

— Тогда не будем медлить, Хосок. Это нужно услышать всем. Благодаря одной душещипательной драке за сердце одной госпожи, удалось получить новую улику.

Все, кто здесь собрался, вернулись на места и, как послушные ученики, стали ждать слов учителя. Ляохуа сел с Хваён, поэтому никто не обделил его. Хосок встал во главе стола, развернул бумажку и прочитал её:

— Есть очень важная вещь, которая может вам помочь. Все жертвы были на одном празднике, дне рождения короля!.. — Хосок сделал паузу и пару секунд спустя закончил речь: — Это сообщил Ляохуа перед тем, как отключиться в тюремной камере. Сейчас я вижу ему лучше. — Хосок подмигнул ему. — Благодаря Хани мы нашли ценную информацию, но для проверки и спасения Ляохуа пришлось просить зятя отвлечь охрану.

— Риск оправдал ожидания, — сказал Шин.

— Согласен. Нам осталось лишь узнать подробности про убийства чжамчжаригви. Ты поможешь нам в расследовании, Ляохуа? — Йенгук соединил пальцы и поднёс к лицу, всё внимание обратив на подростка.

Ляохуа кивнул и произнес после очень неожиданную вещь:

— Только не убивайте Хэйшэ! Сестренка ни в чем не виновата! Она тоже жертва, как и я!

* * *

(Ван Сочжун)

Никто не заметил меня. Я облокотился на стену за углом пристройки, прячась в тени крыши. Безопасность жилья первого сына министра Ким впечатляла, но, обладая каменным сердцем хамелеона, можно было спрятаться даже от богов.

Я внимательно смотрел на неё. На ту, что смогла удивить меня. Обычно в окружении госпожи Мимо находились однообразные люди: они не дерзили, не сопротивлялись и в конце концов не уходили без потерь. Большинство боялись власти бывшей королевской династии, кроме, разумеется, дурака короля и пары древних семей янбанов. Госпожа Мимо постоянно надоедала, но, как истинная лиса-собственница, отлично избавлялась от всех ненужных паразитов.

«Вижу, здесь собрались одни оппоненты клана Мимо: сын министра правосудия Ким, дочь генерала Мин и сын бывшего советника дедушки, тридцать третьего короля, Квон. Так вот что значит шутки судьбы».

Они о чем-то страстно болтали, что не до конца доходило до меня. Однако одно я точно хорошенько услышал и запомнил. Мирэ. Ким Мирэ. Так звали девушку, что смогла ненадолго зажечь фитиль моей внутренней свечи. Ещё немного понаблюдав за толпой, я ушёл, определив новые жизненные цели:

一. Покорить сердце Мирэ;

二. Убрать сына министра Ким, дочь семьи Мин и сына советника Квон из её жизни.

Эпилог

Мур, мур, мур. Муря, мур, мура… мур-мур?.. Ой, я же сейчас рассказываю не на человеческом. Мур-простите. Меня зовут Нико-чан, и я обычный котик-дух… То есть обычный, мур, дэильский котик-дух-проводник. Меня сделали посредником среди духов и богов в новом, мур, собрании в Михве. Мур, с ними так сложно: то они добры друг с другом, то в один момент всё, мур, меняется, и госпожа Чжучжак готова на всех напасть язвительными словами, а господин Пэкхо вместе с господином Чжавой постоянно курят трубки и обмениваются знающими только им мур-взглядами. Мур-мур, так вот, обычно господины-сащин, мур, никогда долго не молчат, но в этот раз всё было по-другому. Тихо. Очень тихо, что даже дым из трубок скользил медленно по воздуху, не зная, как, мур, спрятаться в этой неловкой ситуации…Даже вечно, мур, пансащины, активно разговаривающие друг с другом, мур, замолчали. Но не просто я так всё рассказываю. Вы обязательно должны знать, что может произойти в красивом, но уже отравленном с недавних пор государстве Михва. Обязательно! Поэтому будьте внимательны и… мур, в следующий раз приносите с собой тайяки! Ну, ту вкусняшку с бобовой пастой. Обычные коты не смогли бы кушать столько сладкой рыбки, но я же, мур, необычный кот, поэтому, мур, я такое муросто обожаю, мур… Муря, я снова увлёкся! Что ж, тогда я начинаю… мур.

* * *

Божественное собрание всегда проходило с пятью священными животными — сащин. На михванском народ называл их так: восток — зелёный дракон, Чхоннён; запад — голубой тигр, Пэкхо; юг — красный феникс, Чжучжак и север — супружеская пара, где муж — белая черепаха Хён и его жена —