второму кругу: близнецы Амбаруссар ведь рыжие, в точности ты. И друг Феанаро понял, что от следующего Курво его отделяет слишком многое.

- Отца бы это не остановило!

- А леди Нерданель? – напомнил Тенька.

Майтимо поразмыслил и признал, что его матушка не из тех, кто безропотно воплощает все безумные планы мужа в жизнь.

За кофе вед все-таки не удержался и принялся рассказывать, какой замечательный и, главное, интересненький эксперимент они затеяли с другом Феанаро, и какой прорыв благодаря им грозит современной науке. В рассказе Теньки фигурировали нагромождения непонятных слов, душераздирающие подробности селекции гороха с боярышником и почему-то майар, но к тому времени Майтимо уже совершенно потерял суть повествования, хотя напиться еще толком не успел.

Девять с четвертью часов спустя

Майтимо разбудил требовательный и настойчивый стук в дверь. Как назло, вчера бывший лорд Химринга уснул не в спальне на втором этаже, а в гостиной на первом, облюбовав тахту у камина, поэтому каждый удар отчетливо отзывался в голове эхом набатного колокола.

Отчаявшись притвориться, что его нет дома, Майтимо откинул плед, безрезультатно попытался влезть ногами в сапоги, машинально помянул нехорошим словом ни в чем не повинного Моринготто и побрел к двери как был: босиком, в распахнутой рубашке, лохматый и сонно растирающий полузакрытые глаза.

На пороге, озаренный первыми лучами восходящего солнца, обнаружился отец. Феанаро был бодр, переполнен жаждой деятельности и, как само собой разумеющееся, требовал того же от других.

- Нельо, как тебе не стыдно расхаживать в таком виде! – тут же отчитал он сына.

- Я не расхаживал, а спал, - буркнул Майтимо больше из упрямства, чем рассчитывая на справедливость.

- Настоящие нолдор в таком виде даже не спят! – безапелляционно заявил Феанаро. – Опять с Тенькой всю ночь кофе пили! А кто будет чертежи заканчивать?

Майтимо молча сходил к своему письменному столу и принес толстую стопку готовых чертежей. Отец придирчиво их перебрал, сунул подмышку и тут же нашел новую причину для недовольства:

- Почему это ты, интересно, до сих пор спишь? Солнце уже полчаса как встало! И тренировки совсем забросил, скоро станешь похож не на нолдорского принца, а на квашню с тестом! Из твоего дома кофе за лигу разит! Нельо, ты совершенно отбился от рук!

В сто лет Майтимо покраснел бы до кончиков ушей, сжег все запасы кофе и принялся тренироваться с утра до ночи, ложась заполночь и вставая до рассвета.

В пятьсот заявил бы, что уже взрослый, давно живет отдельно, и его образ жизни не касается никого, включая отца. Разумеется, за этим последовал бы грандиозный скандал, поскольку Феанаро был далек от мысли, что у его сыновей есть даже ничтожное право в чем-то ему перечить.

В тысячу лет Майтимо попытался бы уладить дело мирным путем, и нашел бы множество таких красноречивых и убедительных доводов, что полемика между отцом и сыном могла продлиться до вечера.

Сейчас Майтимо просто зевнул, облокотился виском о косяк и равнодушно признал:

- Да, папа, ты совершенно прав. Это все, что ты хотел мне сказать?

Феанаро смерил его поистине суровым взглядом и неожиданно мирно спросил:

- У тебя кофейных зерен не осталось? Мои запасы подходят к концу.

Майтимо обернулся, взглядом отыскивая на полке шкафа у противоположной от двери стены объемистый холщовый мешочек, не обнаружил его и вспомнил, что кофе вчера забрал Тенька, как раз с целью пополнить запасы друга Феанаро, а Майтимо обещал впоследствии снабдить новым мешочком, побольше, чтобы на всех гостей хватило.

- Нет. Тенька взял и собирался тебе отнести.

- Он уже ушел? – Феанаро почему-то оглянулся по сторонам.

- Еще с вечера, - пожал плечами Майтимо. – Его жена дома ждала.

- Если вернется, скажи, чтобы возвращался обратно, к себе в мир, - велел отец. – Я чувствую, что майар пронюхали.

- О чем?

Но Феанаро только отмахнулся, велел сыну не забивать себе голову и ушел.

Майтимо вернулся на тахту, уютно завернулся в плед и собрался еще немного вздремнуть. Но не тут-то было – в дверь снова заколотили.

На сей раз нарушителем покоя оказался кузен Финдарато.

- Ох, прости, - смутился он. – Я тебя разбудил. Наверное, ты всю ночь просидел за чертежами.

- Я их закончил, - проворчал Майтимо.

- О, тогда поздравляю! – обрадовался Финдарато. – А Тенька не с тобой? Нет? И хорошо. Если увидишь, то передай, что его разыскивал Эонвэ, который был чем-то крепко сердит. Лучше Теньке тут не показываться.

- Передам, - Майтимо закрыл один глаз, потому что держать открытыми оба не было никаких сил. – Это все?

Кузен помялся, а потом осторожно спросил:

- Скажи, а у тебя не найдется лишней щепотки кофе?

- Кончился, - буркнул Майтимо. Наткнулся на понимающе-сочувствующий взгляд и вспылил: - Не надо так смотреть! У меня нет кофе не оттого, что я все выпил!

Финдарато очень деликатно закивал и поспешил откланяться.

Бывший лорд Химринга запер дверь, все-таки поднялся в спальню и рухнул на кровать, уснув еще до того, как голова коснулась подушки. Но не проспал, кажется, и пяти минут.

«Нельяфинвэ Феанарион! – высокомерно и требовательно произнес голос у него в голове. – Немедленно отопри, я знаю, что ныне ты дома!»

Как всякий уроженец Валинора, Майтимо знал, что высокомерные голоса в голове – не признак сумасшествия, а неприятность куда более досадная и прозаическая. Подавив желание взять с постели подушку и выбросить из окна на голову очередного незваного посетителя, эльф встал, спустился к входной двери и отворил, как было велено.

Судя по взгляду стоящего на пороге Эонвэ, вид у Майтимо был еще более сонный и взлохмаченный, чем в предыдущие два раза.

- Нельяфинвэ Феанарион! – повторил майа строго.

- Я, - согласился Майтимо, пятерней приглаживая шевелюру. – Что вам понадобилось?

- Отвечай правду: тебе известно, где сейчас человек по имени Тенька?

Майтимо с чистой совестью помотал головой. Вечером ушедший домой колдун уже мог быть в любом из сопредельных миров или их измерений.

- Если он явится, передай, что их с Феанаро поступок возмутителен, и им следовало, по крайней мере, испросить моего согласия, а то и поставить в известность высокий Совет. И отныне я запрещаю творить на благословенном острове всяческие эксперименты. Ибо сия земля создана для покоя и вечного цветения, а не для небоскребов и всего, что с ними связано.

- Почему вы высказываете это мне?

-