— Я польщена, — съязвила и продолжила, вначале меня используют в качестве учебной куклы, а потом завлекают, расписывая все прелести вечерней прогулки. — А вы талант, Важан. И на мечах мастер и по луне специалист.

— Ну, так что? — прищурился усатый оборотень, потерев щеку, где все еще красовался отпечаток от моей руки.

— Какое время меняем? — я проигнорировала этого сказочника, напомнив о цели моего визита. — Вам это вообще удобно?

— Да мне, собственно не сложно, — он усмехнулся и подпрыгнув за своим жилетом с легкостью стянул его с ветвистых рогов, — давайте тогда до обеда — ваше время, а после обеда- моё. Ну, а там, если что — опять ваше, но к вечеру.

— Спасибо, что выслушали, — я повернулась и ушла, обдумывая случившееся.

— Какая женщина, — шепотом раздалось за моей спиной, но я на это уже не среагировала. Оборотень не хотел, чтобы его услышала, так не будем заострять внимания.

* * *

— Милый Даниэль, застегни мне пуговку, будь добр, — проворковал мелодичный голос оперной певички и мужчина неспешно встал, накинул шелковый халат и подошел к молодой женщине, сидящей перед зеркалом.

— Так? — ухмыльнулся красавец, любуясь отражением звездочки Софи, что зажглась с его подачи. Он проплатил кому надо, в ответ замолвили словечко, упрятав денежки в карман, а ей дали главную роль и всё, до примы недалеко.

— Конечно, — Софи положила свою ручку поверх мужской и погладила пальчиками ухоженную кожу мужчины. — У меня сегодня репетиция, я задержусь, а завтра..

— Не могу завтра, — он вырвал свою руку и намотал на палец белокурый локон, завитый новомодными франкскими щипцами. — У моей жены день рождения, а потому мы встречаем гостей. Ты ведь в курсе, я упоминал, зачем спросила?

— Порядочной женщине и помечтать нельзя, — протянула красотка, поймавшая взгляд Даниэля в зеркале.

— А вчера в постели говорила, что порядочной со мной тебе не быть, — усмехнулся Гринвич, засунув одну руку в карман, а второй по-прежнему играя с волосами любовницы.

— Скажи, Дан, у нас говорят, что когда-то ты собирался жениться, твоя невеста сбежала, и тогда был страшный скандал. Это правда?

— А тебе это к чему? — Гринвич приблизил своё лицо к щеке Софи, а пальцы, ласкавшие идеальный локон, вцепились в нежную шейку, слегка сдавливая. — Что ты задумала?

— Ничего, — певичка попыталась ослабить хватку, но куда там, а потому она прохрипела, — отпусти, синяки будут. А мне ведь ещё выступать!

— Пудрой замажешь или шарфик повяжешь, не мне тебя учить, — он отдернул свою руку и скривился, наблюдая, как женщина трёт свою шею, где точно остались красные пятна от пальцев мужчины.

— Несносный, — надулась Софи, — и что я такого спросила? Весь театр мне об этом уши прожужжал, да вся столица об этом знает!

— А тебе-то что? Я мало тебе плачу? — Даниэль потянул свой халат за пояс и скинул его небрежным жестом на кровать.

— Да я, собственно не про это, — примирительным тоном произнесла молодая женщина, жадным взглядом поедая в зеркале обнаженного мужчину. А затем она обернулась, не в силах наблюдать его в отражении.

— Тогда зачем? — Гринвич встряхнул брюки и всунул ногу в штанину.

— Просто мы с тобой встречаемся уже полгода, ты мне даришь подарки, цветы. Не скупишься. Но никогда не говорил, что любишь или хочешь на мне жениться.

— Софи, — кривая улыбка просияла на красивом лице, — я женат, ты забыла? И у меня двое детей, если что.

— Да нет, не забыла, конечно, но ведь разводы существуют, Даниэль.

— А разве я обещал на тебе жениться или давал повод так считать?

— Но… — женщина глазами указала на разобранную кровать, — ты говорил, что тебе со мной хорошо!

— А я и не отрицаю. Но всё же согласись, свежее яблоко испортится гораздо быстрее, чем сушеное.

— Не пойму, — она нахмурила свой носик, — ты меня сейчас с яблоком сравнил или сморщенной долькой?

— Не напрягайся, дорогая, — усмехнулся снова Гринвич, — ты свежа, как. как майская роза. Вот только про свадьбу забудь. И про Яру больше даже не упоминай, иначе….-мужская рука снова коснулась нежной шейки и Софи молча кивнула, уже жалея, что завела весь этот разговор.

Спустя тридцать минут Даниэль Гринвич неспешной походкой вышел из двухэтажного каменного дома с мезонином и, постукивая тросточкой, направился в сторону собственного столичного особняка. Погода была хорошей, тротуары были заблаговременно посыпаны песком, а ещё просто чудесно пели птицы, но настроения не было. И все, потому что пустоголовой Софи понадобилось напомнить про Ярославу!

Сколько раз он ругал себя за тот мимолётный порыв отказаться от неё и расстроить свадьбу. Сколько раз он проезжал мимо дома герцога Белтонича в надежде увидеть знакомое лицо хоть мельком, но ничего нового не произошло. Многие в столице давно были уверенны, что в той неразберихе, что царила в военные годы, сгинула и Ярослава и её служанка, с которой говорят они вместе и пропали. Кто знает, что произошло на самом деле. Он даже сам какое-то время пытался её разыскать, заезжал в пять постоялых дворов, в две гостиницы, но конечно никого не нашел. А потом узнал, что граф Алекс, оказавшийся вдруг живым, да ещё герцогом, сам со своими ищейками прочесывает всё и вся по всей стране. Этот старый интриган после возвращения посмел треснуть его, Гринвича по лицу при всех на торжестве, посвященном победе над Аравией и назвать скотиной и только потому, что он, Даниэль, как честный человек подошел поздороваться и поинтересоваться, не отразится ли на его служебном продвижении по дипломатической линии личная неприязнь. Лучше бы и не спрашивал. А с великими планами родителей пришлось расстаться, ведь интриган по-прежнему в фаворе у императора, а значит всё в его власти.

В тот скандальный вечер в ссору, грозившую перерасти в потасовку, вмешался сам император, и всему семейству пришлось покинуть дворец, под насмешливыми взглядами придворных, не скрывавших своё презрение к его поступку отказаться от невесты в сложное для Белтоничей и страны время. Но ведь те же самые люди были готовы втоптать имя Яры в грязь, когда она осталась без поддержки отца! И даже были случаи, когда он лично затыкал рот злобным сплетникам, целясь туда иной раз кулаком!

Но Алекс оказался еще и злопамятен настолько, что ни одна попытка Даниэля и его отца не привели к успеху в исполнении мечты Гринвичей блеснуть на дипломатическом поприще. И не так давно Дан решил махнуть на всё, заняться коммерцией, которую чуть не загубил своими медовыми подделками отец.

Раздумья и воспоминания мужчины были прерваны проезжающей мимо каретой, которой он вынужден был уступить дорогу. Семейный герб Белтоничей красовался на двери и Дениэль предпочел отвернуться, чтобы не встретиться взглядом с ненавистным герцогом и его женой.

* * *

— Прекрасная леди устала крутить пальцем синий шарик и решила навестить скромного учителя? — съязвил Важан спустя два дня, когда я и Ксюша пошли провожать Ярополка на тренировку.