— Нет-нет, что вы, мы успеем, да и как я поняла, начальная база у него всё-таки есть.

— Хорошо, — кивнул князь, вспоминая, что всё-таки есть ещё одна причина, по которой он её остановил. Он надеялся, что поступил правильно. — Леди, не сочтите за наглость, но у меня есть еще одно дело. Надеюсь, вы не возражаете, что я принял такое решение.

— Какое? — она с интересом и подозрением смотрела, и хотелось коснуться кончика носа, подуть на прядь волос, шаловливо выправившуюся из прически.

— Я отправил гонца оповестить семью аптекарей Радкевичей, что по сложившимся обстоятельствам Вы больше не можете у них преподавать. Надеюсь, леди не в обиде?

— Я? — смутилась она, опустив взгляд, одновременно решая, обижаться на это или нет. И было бы смешно, если бы в этот момент сам князь оборотней не боялся её реакции. — Князь, я рада, что Вы мне помогли, потому что в любом случае должна была туда поехать и предупредить, а на это нужно время, которого у меня просто нет. Спасибо Вам. — И немного задумчиво добавила, — правда там были мои вещи. И письмо аптекарям хотелось бы написать.

— Ваши вещи только что должны были доставить, а письмо написал от себя.

— Спасибо, — она перестала сверлить взглядом мужской подбородок, и оборотень немного усмехнулся, не понимая, что еще от неё можно ожидать. — Но в следующий раз, пожалуйста, предупреждайте о подобных решениях! А то мало ли что мне нужно будет забрать.

— Непременно, — отозвался Радомир, — а если вы про оплату, то они её передали.

— Как? — удивилась леди, — но ведь я всё уже получила. Они мне точно ничего не должны.

— С Креном трудно было спорить, — выдал свой аргумент князь и, усмехнувшись, отправился к себе.

Он нарочно оставил Ярославу одну, давая понять, что не будет преследовать её по пятам. Правда, зверь активно против этого протестовал, требуя вернуться и подставить свою голову под её руку.

А ночью оборотень отправился по обычному маршруту, осторожно ступая по собственному замку. Полумрак не мог нарушить его планов, равно как и ворчание Акулины, доносившееся из подсобных помещений. Радомир изменил маршрут, решив разузнать, что именно среди ночи вывело из себя эту женщину.

— Что случилось, почему ты бранишься, как мужик, которого выкинули из трактира, — произнёс князь, одновременно распахнув дверь кладовки.

Он с удивлением увидел служанку в пьяном состоянии, восседавшую на одном из мешков с крупой. Напротив её, на столе, стоял начищенный самовар, которым давно никто не пользовался, что не мешало появлению отражения там Акулины. Вероятно женщина сама с собой и беседы вела и напивалась в уснувшем доме, впрочем, видать не мешая никому.

— Князь ко мне пожаловал, — заулыбалась баба и качнулась, чтобы встать, подвинуться навстречу вошедшему оборотню, но, не удержавшись, снова осела на мешок, — а я тут устала маленечко, вот, присела отдохнуть. И вы сюда тоже, присаживайтесь, можно рядышком, — она, по-прежнему улыбаясь, похлопала рядом, от чего запах риса ударил в нос оборотню.

— Акулина, чем тебе помешала леди и её дочь? — жестко спросил оборотень, прекрасно расслышав слова о ненавистной самозванке с мелким отродьем. — Отвечай!

— Я разве что-то сказала? — удивленно воскликнула женщина, приложив руки к вздымавшейся груди, — да что вы, князь! Я и травки лечебные ей таскала и заваривала сама лично, как доктор велел. И всё исполняла, чего захотела эта леди. И чай, и бумагу для дамского туалета, всё принесу, и еще чего попросит.

— Я не глухой, — он старался говорить тихо, чтобы не привлечь к себе внимание кого-либо из обитателей. — Ты давно у нас служишь, сама попросилась, вспомни. И плачу я тебе исправно и больше, чем слуги получают в городе. Но, похоже, забылась, кто тут хозяин.

— Князь, это всё наговоры! Не верьте ей! — упиралась пьяная женщина, но всё же понимание плескалось в её глазах, наравне с алкоголем.

— Я всё сказал. Ещё слово, а тем более дело, и тебя больше тут не будет. Никогда.

Он уходил, полный решимости в случае ослушания выгнать женщину, отдавшую несколько десятков лет жизни работе тут, в замке. Потому что никто и никогда не посмеет даже пискнуть в сторону его пары, не то, что там нести всякий бред в пьяном угаре.

Просидев час под дверями Ярославы в абсолютно темном коридоре, и слушая, как она рассказывает сказку за сказкой никак не засыпающему ребёнку, он едва сам не свалился, утомленный долгим и тяжелым днём.

До рассвета оставалось не так уж и много, но отряд оборотней покинул территорию замка, рассчитывая вернуться в полном составе, ведь свои планы были не только у вожаков, но и у каждой рыси.

— А как Вы думаете, леди, мой папа вернётся? — поинтересовался Ярополк на следующий день прямо во время занятий. Задумчивое лицо мальчика не давало мне покоя, ведь он с появлением Ксюши стал сущее веретено, а тут вдруг такие перемены. И сейчас моя дочь сидела в стороне, на свободной парте и рисовала, прикусив губу, а он был, словно сам не свой.

— Почему ты это спрашиваешь? — я оторвала свой взгляд от учебника и уставилась на мальчика, мнущего пальцами карандаш. — Конечно, вернётся, он ведь ненадолго. На неделю. Разве он может тебя оставить?

— Не может, — обрадованно согласился княжич, которому нужно было всего-то, это подтверждение своих мыслей. — Он ведь всегда побеждает. Мой папа!

А вот у меня от этих слов сердце замерло, и я застыла буквально на пять секунд, а после решила прояснить то, что не понимаю:

— Может быть, я чего-то не знаю. Но разве куда уехал твой отец опасно? Что-то случилось?

Мне тут же вспомнилась суета во дворе во время нашего прибытия и множество незнакомых обротней, промелькнувших за день и под окнами, и в самом замке. Я не знала, обычное ли это явление или нет, а потому ни разу ни у кого не поинтересовалась в чём дело. Да и не у кого было. Со слугами общалась мало, с Акулиной иной раз и разговаривать не хочется, у князя выпытывать не очень-то и удобно. Да и не подумала об этом, радуясь, что дочь теперь со мной.

— Медведи разоряют деревни и мы должны их проучить, — торжественным голосом произнёс княжич.

— А Властислав? Разве ему ещё не рано? — я затаила дыхание, не понимая, неужели парень восемнадцати лет может уже участвовать в подобных походах.

— Леди, — многозначительно усмехнулся малец, всем видом показывая, что я вообще ничего не знаю, — его отец с пятнадцати лет с собой берёт, он уже многое повидал.

— С пятнадцати?

— Да. И я тоже, как подрасту, обязательно отправлюсь с ними!

— А что там медведи-то? — моё любопытство не было первичным, какое-то непонятное беспокойство появилось в груди.

Князь едет с сыном усмирять огромных оборотней. Трудно даже представить, какого они размера, если сам Радомир был весьма крупным образцом этого вида рысей. Он был мне по бедро, плюс мощные лапы, большая голова. Можно сказать чудовище, напугавшее меня в прошлый раз в комнате. Но медведи…Как две коровы?